– Зачем ты, дорогой упоминаешь ноги его матушки? И как это ее "за ногу"? Чем?– Мерс укоризненно покачала головой, со стоящими дыбом волосами. Она перед зеркалом делала себе прическу, естественно с помощью браслета и процесс был в самом разгаре.

– Елки-метелки!– восхитился журналист, уставившись на подругу.– "Взрыв на макаронной фабрике"– так и колдыбай. Я такой ни у кого не видел. Эксклюзив – рашен. А ноги матушки здесь я упомянул потому что, так принято в некоторых социальных слоях России. Видимо для того чтобы подчеркнуть важность предыдущей фразы. Это все равно как приправа к блюду. Ну, перец, соль. Острота чтобы была.

– Не трогай, дорогой, матушек. В России таких называют "матершинник" и считают людьми малодостойными. Мне будет очень неприятно, если тебя станут так называть,– Мерс скрутила волосы в тугой "конский хвост", помотала головой, проверяя, насколько удобно ей с такой прической и перебрав десяток "мастей", остановилась на пепельно-золотистом, щелкнув окончательно пальцами.

– Хорошо, любимая. Только ради твоего душевного равновесия, дорогая. Клевая шмара получилась,– обнял он девушку, подкравшись сзади на цыпочках и охнул, получив легкий электроразряд, а исчезнувшая мгновенно Мерс, материализовалась у него за спиной и, щелкнув пальцами, обездвижила выпучившего глаза журналиста. Волосы, коротко стриженые при этом встали на его черепе "ежиком" и девушка, придирчиво оглядев приятеля, произнесла.

– Ну, ладно, сойдет. Отомри уже, жуткая гримаса. Это, конечно, не "взрыв на макаронной фабрике", но торчат тоже очень впечатляюще. Так и ходи,– Анатоль схватился за голову, рассматривая себя в зеркале ростовом, которое, кстати, тоже Мерседес изобразила. Монументальное, с боковыми плоскостями. Трельяж. Руки журналиста коснулись волос, но пригладить или взъерошить их ему не удалось. Волосы торчали как гвозди.

– Солнце мое, что за хрень? Как с этим жить? Верни, как было, душевно тебя прошу,– простонал он жалобно.

– С одним условием,– сурово свела брови Мерседес.

– Все что угодно, кроме суицида,– легкомысленно и поспешно согласился журналист.

– Ты не поминаешь матушек по этой "фене" и не подкрадываешься ко мне сзади,– озвучила Мерседес условия.

– Легко. Ты, дорогая, оставила такое широкое поле, что грех жаловаться,– обрадовался Анатоль.

– Тогда имей в виду, я наворожила, что бы всякий раз при нарушении твоего обещания, прическа эта возвращалась, ну… и что бы тебе сразу это становилось понятно без зеркала, то слегка будет встряхивать электричеством,– торжественно сообщила "ворожея".

– Это что же выходит? Вообще поминать матушек запрещено?

– По фене – нельзя. А вообще сколько угодно, милый. Я что зверь? Если с уважением, если прогнувшись с почтительностью, то, пожалуйста, дорогой,– Мерседес погладила нежно Анатоля по голове и волосы торчащие, под ее рукой, послушно припали к скальпу.

– С вас 100 франков, мсье,– Мерседес ласково потрепала Анатоля по щеке.

– Банковскую карту принимаете?– деловито осведомился тот и полез в карман за портмоне.– Или наличными предпочитаете получить, мадемуазель?

– Предпочитаю.

– Тогда буду должен. Франков наличных нет. Рублями по курсу, если не возражаете.

– Рубль не надежен. В России вечно разборки происходят и, никогда не знаешь, что с этим рублем станет через один день. Будете должны, мсье. Обращайтесь, если возникнет необходимость освежить прическу. Постоянным клиентам у меня скидка. Мсье, Серж, сколько продлится приблизительно наше пребывание в этом веке? Ваш прогноз?– Мерседес обратилась к Сергею.

– Какой там прогноз? Все точно, как в аптеке. Два года, мадемуазель. За это время Анатоль залезет по уши к вам в долги, если не научится изготавливать эти самые франки.

– Как вы могли обо мне так подумать, Сергей? Это же противозаконно. Изготовление денежных знаков. Это называется фальшивомонетничанье. За это сажают в тюрягу, на кичу. Я не хочу носить тюремный клифт и хавать баланду,– не принял идею Анатоль.

– Анатоль, вы в веке 17-ом. Здесь фальшивомонетчиков не сажают в тюрьму. Здесь их сажают на кол. В России. За рубли фальшивые. За франки вряд ли. Здесь пока нет бумажных ассигнаций. Смело принимайтесь за изготовление. Постарайтесь скопировать купюру так, чтобы она совершенно не отличалась от подлинной. Тогда это уже будет не фальшивомонетничанье, а просто изготовление денежных подлинных знаков. Вы просто поможете казначейству выполнять свою работу. За что вас сажать хоть на кичу, хоть на кол?– взглянул на швейцарца, снисходительно улыбаясь Сергей.

– Убедительно. Остается раздобыть образец и материалы. Что там – бумага, краска? Что еще нужно?– доводы Сергея показались Анатолю вполне убедительными.

– Только образец. Материалы не нужны. М.Э, сообразит, если сумеете правильно скомандовать. Должен вас предупредить. Это-то как раз и не просто. У меня ушло года три, пока смог слепить подлинную ассигнацию. Ну а образец запросите у Васьки. В его группе есть такой архив. Любую подгонят,– просветил его тут же Сергей.

– Немедленно это сделаю,– Анатоль свистнул и перед ним материализовался Васька, с пакетом сухпая в зубах. "Троян", очевидно, собирался восполнить энергозатраты и именно в этот момент его и выдернуло из нижнего уровня в Административный. Выронив пакет из пасти, Васька прижал его лапой к полу и рыкнул:

– Мсье, внимательно вас слушаю.

– Извини, дорогой, что во время трапезы побеспокоил, но ведь ты сказал сам в прошлый раз, что, дескать, свистни, когда надобность возникнет. Вот и свищу. Возникла,– извинился Анатоль.

– Я не в буквальном, а в переносном смысле – фигуральном так сказать,– проворчал Васька.– Про свист этот. Так меня только Хозяин выдергивает из норы. Как это вам удалось, мсье?

– А разве это трудно? Подумал, послал запрос и свистнул. Делов-то,– пожал плечами Анатоль.

– Ладно, проехали,– Васька покрутил башкой, осматриваясь по сторонам и, оскалился любезно, увидев Мерседес.– Рад лицезреть вас, принцесса. У вас новая прическа? Очень и очень оригинальная.

– Ого! Ну, ты, Васяра, просто ловелас в полоску. Запал, я гляжу, на нашу гостью,– усмехнулся Сергей.– Уже принцесса?

– Ну что вы, Серж, достаете его всякий раз? Очень милый Вася. Внимательный и деликатный. Вот у кого следует поучиться тому, как должны себя вести джентльмены, если они джентльмены,– вступилась за "Трояна" девушка.

– Спасибо, мадемуазель,– Васька буквально "потек" от ее заступничества.– Затюкали они меня и работой загружают ведь с утра до ночи за еду и крышу над головой. Живу, можно сказать, в заточении, света белого не видя. Если выпустят раз в год на волю, то уже праздник. Весь год потом вспоминаешь, как это было. Хорошо, что на видео можно записывать. Крутишь потом и слезы горючие проливаешь. Тоска смертная, мадемуазель. Мысли совершенно суицидного свойства от такого рациона и режима содержания возникают. Давно бы лапы на себя наложил, да нельзя – грех это. Вот так и живу. Эх!– Васька смахнул лапой символическую слезу, и собрался было причитать дальше, но Сергей остановил его жестом:

– Заканчивай "плач Ярославны", морда пиратская. Срочно требуется сто франковая швейцарская купюра образца 2000-го года.

– Изображение или в натуральном виде представить?– тут же устранил из голоса плачущие нотки Васька, переходя на деловой, сухой тон.

– Оба варианта давай. Выведи на монитор изображение со всеми нюансами. Водяные знаки и прочую мудретень. Ну, а раз заикнулся о натуральном виде, то давай по экземпляру всего что есть в Швейцарии 21-го века в обращении,– откорректировал задание Сергей.

– Есть,– Васька исчез и появился через десять секунд снова. На этот раз в зубах он держал пластиковую папку, в которой оказались образцы денежных купюр Швейцарии.

– У вас что, на все страны заведены такие?– поинтересовался Анатоль, выдергивая папку из его зубов.