– И мне вобьете, мсье Мишель?– всполошилась мадемуазель Мерседес.– Я вооружена. Имейте это в виду,– продемонстрировала она карабин.

– Вам сделаю исключение, мадемуазель,– успокоил ее Михаил и начал "политинформацию".

Попытался сжато ввести швейцарцев в тему XZX- проекта допотопного, но увидев в их глазах недоверие разрастающееся, после каждого слова им сказанного, остановился и, почесав озадаченно затылок, принял единственно верное, по его мнению, решение:

– Это по ходу все узнаете. Будете спрашивать, у кого захотите из "старичков" когда возникать будут вопросы по текущим моментам. А сейчас я остановлюсь на насущных проблемах, в которых мы увязли по уши, в буквальном смысле слова. Все здесь находящиеся, ну и отсутствующие члены нашего "тайного ордена". И еще неизвестно кому хуже. Им ТАМ… или нам ЗДЕСЬ. Вопрос открытый. Ну, а вам, Анатоль и Мерседес, прошу прощения, что так запросто – без мсье и мадемуазель, но вы сейчас на нашей территории и, влившись поневоле, правда, или скорее уж – влипнув, в наше дружное сообщество, тем самым стали нам ближе и роднее, так что отставим церемонии китайские. Или вы, против?

– Мы не возражаем, Мишель,– улыбнулась Мерседес.– Я знаю, что у вас в России даже есть пословица про вот такую ситуативность.– "В чужой огород, со своей морковкой не лезь".

– Браво, Мерседес. Вам удалось универсировать сразу три наши пословицу в одну. Про Тулу с самоварами, монастыри с уставами и чужие огороды с огурцами. Но суть уловили, а это главное. Анатоль?

– А я что? Я, как и Мерседес, тоже за монастыри и огороды с огурцами. Ничего, правда, не понял, но вам я доверяю в последнее время все больше и больше. Раз говорите, что так полагается у вас, то назовите хоть как, только в микроволновую печь не сажайте.

– И вы тоже знаток русских поговорок, Анатоль? Где про печь услышали?

– Читал у ваших классиков. Они у нас в переводе изданы, а я любитель чтения на досуге. Журналист все же. Профессия обязывает быть начитанным,– приосанился Анатоль.

– Рад за тебя, Анатоль, совершенно искренне. Ну, и, пожалуй, на этом мы и закончим вводную часть моей "политинформации". Смотрю на вас и вижу, четыре вполне осмысленные физиономии. Даже не верится, что всего полчаса назад, каждая из них занималась черт знает чем,– Михаил поднялся на ноги и хлопнул в ладоши.– По койкам, господа. Пора обедать в реальном физическом теле. Вдруг там тоже год прошел за это время.

Год, к радости всех очнувшихся в лазарете на своих больничных постелях, не прошел, но аппетит у всех оказался таким зверским, что "прапора" не успевали менять блюда.

– Ну, братцы-кролики, опять же рад за вас уже в "реале",– Михаил пил свой кофе и внимательно разглядывал выздоровевших соратников.– Серега, прекрати чавкать, как поросенок, ты Мерседес пугаешь. Треснет сейчас тебя по башке тарелкой и правильно сделает, между прочим.

– Кто чавкает?– обиделся Сергей.– Сам хлюпаешь, как теленок. Мерс, хряпни его чем-нибудь, ты удачно с ним рядышком сидишь. Я потом что-нибудь тебе за это подарю. Хочешь тонну золота или мешок брюликов?

– Мешок чего?– не поняла русского термина девушка.

– Алмазов ограненных,– Сергей протянул ей поварешку.– Вот, очень удобный черпак.

– Мешок большой?– Мерседес с интересом разглядывала протянутый ей кухонный инвентарь.

– Да любой. Хоть из-под сахара. В него этих стекляшек килограммов пятьдесят влезет. Бери и лупи,– Сергей продолжал держать поварешку протянутой.

– Пятьдесят?– Мерседес взяла поварешку двумя пальчиками и положила ее на стол.– Шутите?– вздохнула она.– А мне грустно.

– Не верите?– завелся Сергей и, хлопнув в ладоши, вывалил прямо у ног девушки тот самый пресловутый мешок из-под сахара, набитый под завязку, которую он изобразил в виде огромного красного банта.– Вот, пожалуйста. Размером с грецкий орех. Проверяйте, если хоть один меньше вот этого окажется, то тогда не Михаилу, а мне в лоб разрешаю закатать,– Сергей протянул Мерседес бриллиант, засиявший в лучах электрического освещения, всеми цветами радуги.

– Как это вы сделали?– раскрыла рот девушка, принимая подарок и восторженно на него уставившись, широко раскрытыми глазами.

– Да проще пареной репы. Вот с помощью этого браслета. Волшебный он. Магический. Вы тоже если его наденете, то сможете фокусы вот такие без труда проделывать. Ну-ка, как там тебя, служивый, замерь у наших гостей их коэффициент магический,– скомандовал Сергей одному из «прапоров», перетаскивающих медицинскую аппаратуру.

– Меня Епифаном нарекли,– пропищал "прапор", подвернувшийся Сереге под руку.

– Это кто ж тебя так окрестил, парнище?– удивился Сергей.

– Старшой наш – дядька Кондратий. Нравятся ему такие имена из святок,– вздохнул "прапор" жалобно, одновременно выполняя сканирование.– Готово.

– Ну и что там?

– У мсье единица, а у мадемуазель пятерочка,– сообщил результат Епифан.

– О как!– Сергей, приподняв правую бровь и с любопытством разглядывая, ничего пока не понимающую швейцарку.

– Что-то со мной не в порядке?– забеспокоилась она, под его пристальным взглядом.

– Да вы ведьма, сударыня. Судя по этому тестированию. Вас бы в средние века инквизиция на костре сожгла наверняка. У вас коэффициент второй по величине в нашей компании, после Михаила. Даже не спрашивайте, какой у этого колдуна. Но у вас второй результат.

– Ведьма? И что теперь?– совершенно растерялась девушка.

– Как жить с этим? Да, как и раньше. Без браслета вот такого, ваша пятерочка от единички Анатоля не особенно и отличается. Но вот если браслетик на руку оденете, а он накапливает магическую энергию, то, пожалуй, много чего сможете себе позволить. Мешок бриллиантов для вас, что для меня, мешок семечек сотворить. Не хотите попробовать, мадемуазель?– Сергей протянул девушке браслет и она, одев его на запястье, спросила.

– И что делать теперь?

– Теперь представьте себе в цветах и красках все, что в голову взбредет, только не слишком громоздкое. Начните с мелочи. Брошку, колечко, сережки. Чем отчетливее нарисуете предмет в своем воображении, тем получится лучше. Пальчиками щелкните, вот так,– Сергей продемонстрировал щелчок.– Или в ладошки хлопните, когда уверены будете, что пора уже материализовать вещь. Вот, пожалуй, и вся премудрость. Смелее. Глазки можно закрыть, чтобы мы вас своими рожами не отвлекали.

– Поняла,– Мерседес произнесла это слово с такими нотками сомнений, что стало понятно всем – не верит. Думает, что Сергей над ней подшучивает.

– Не верите? Напрасно. Попробуйте и убедитесь, что это не "пустой треп", как у нас говорят.

– Закрыть глаза и задумать вещь? И все?– переспросила девушка, послушно зажмуриваясь.

– Пальчиками еще щелкнуть не забудьте.– Напомнил ей терпеливо Сергей.– Умеете?

– Умею,– кивнула Мерседес, щелкая демонстрационно "перстами". И на колени, сидящему напротив нее Сергею, сверху рухнуло, материализовавшись, обручальное кольцо. Получилось оно к его счастью не очень тяжелым – кило на пять и, упав с высоты пары метров, отскочило от его ноги и покатилось, сверкающим обручем, по полу лазарета.

– Ни фига себе колечко! Первый блин комом – это нормально!– взвыл Сергей, растирая ушибленное место и провожая взглядом "первый блин комом". "Блин" ткнулся в ноги Петра Павловича и он, подхватив его, положил на столик перед "колдуньей", сидящей с открытым ртом.

– Поздравляю. Вы бы поглядели какой "блин" выпек ваш инструктор в свое время, когда примерил первый раз этот артефакт допотопный. Я вам как-нибудь продемонстрирую. Он у меня дома на комоде стоит,– улыбнулся Петр Павлович девушке ободряюще и подмигнул ей при этом озорно.

– Это я… мое?– испуганно произнесла Мерседес, не сводя взгляда с кольца.

– А кто же, милая? Браслет-то у тебя на руке,– подтвердил Петр Павлович.