Она в панике ловила ртом воздух, трясясь, словно в лихорадке и растерянно оглядываясь по сторонам.
Обернувшись, Аэлин увидела потрясенную Эовин с пустым ведром в руках, из которого она, видимо, и окатила подругу. Аэлин стояла на пороге дворца, одетая лишь в тонкую ночную сорочку, мокрая, словно её только что выловили из ручья.
Ошарашенные взгляды двух стражников, что охраняли вход во дворец, ясно давали понять, насколько неприлично она выглядит в мокрой сорочке, прилипшей к телу.
Аэлин никак не могла понять, каким непостижимым образом она сюда попала ночью? И для чего Эовин окатила её водой?
Подруга схватила её за руку и потащила внутрь, подальше от нескромных взглядов стражников.
— Силы небесные! Что происходит с тобою? — испуганно воскликнула царевна. — Ты напугала меня до полусмерти! Хвала Эру, я увидела тебя, а иначе ты вышла бы из дворца, и неизвестно где могла бы оказаться!
— Я не помню ничего… — пробормотала Аэлин, стуча зубами от холода. — Я сама сюда вышла? Но как это возможно???
— Хотела бы и я об этом знать! — ответила Эовин. — Идём скорее к тебе в комнату, пока ты не замерзла до смерти или кто-нибудь не увидел тебя. Стражники, я думаю, надолго запомнят эту ночь!
Аэлин побагровела, услыхав эти слова. Но вдруг, к их общему ужасу, в коридоре, прямо за их спинами, послышался быстрый топот ног и голоса.
— Гэндальф! Арагорн! — услышали они крики хоббитов и Гимли.
Что-то стряслось! Только этого не хватало. Топот приближался, и Аэлин попыталась слиться со стеной, лишь бы её не заметили, но не успела.
Со стороны входа бежали Арагорн и Леголас. Внезапно натолкнувшись на девушек, они остановились буквально на лету, ошеломленно взирая на Аэлин.
Эовин немедленно закрыла собою подругу, однако, недостаточно быстро, чтобы воины не успели разглядеть её мокрую одежду.
Прежде чем кто-то из мужчин успел открыть рот, Эовин строго приказала обоим отвернуться, словно была заправским капитаном рохиррим. Опомнившись, они немедленно повиновались.
— Что здесь творится? — осторожно спросил Арагорн, не оборачиваясь, а Леголас тем временем быстро передал Эовин свой плащ, который та сразу набросила на плечи Аэлин.
— Как только мы сами это поймем, сразу сообщим вам, — пообещала Эовин, подталкивая подругу вперед, по направлению к её комнате. — Спасибо за помощь, принц!
Как только шаги девушек стихли в коридоре, друзья разом повернулись и переглянулись.
— Загадочная ночь, — заметил Арагорн и тут же опомнился. – Идём, я слышал крики Мэрри!
И друзья опрометью понеслись на помощь остальным.
Девушки добежали до спальни Аэлин и Эовин втолкнула эллет в комнату, поспешно закрывая дверь на засов.
— Почему ты не предупредила меня, что ты ходишь во сне? Ты знаешь, что это опасно?
— Я никогда раньше этого не делала… — пробормотала Аэлин, всё ещё дрожа. — Я абсолютно ничего не помню…
— Что тебе снилось? — поинтересовалась царевна. — Ты говорила что-то, но я не поняла ни слова.
И тут Аэлин вспомнила... Аннатар позвал её и она пошла за ним. В прямом смысле слова! Как такое возможно? Одно дело — сны, их сложно контролировать, но ходить во сне — это уже слишком! Неужели его власть над ней так велика???
— Я должна немедленно рассказать об этом Митрандиру! — вскочила принцесса, но Эовин с ходу осадила её порыв.
— На дворе ночь, Аэлин! К тому же там какая-то суматоха. Тебе мало того, что полказармы, включая твоих друзей, увидело тебя чуть ли не нагишом? Нужно одеться, как минимум.
— Но это важно, Эовин! Поверь мне на слово!
— Верю. Но лучше подождать до рассвета. Если хочешь, я попробую разузнать, что там у них стряслось, и расскажу тебе, а уж после будем думать, как быть дальше.
Аэлин согласно закивала, и царевна поспешно исчезла за дверью, оставляя свою подругу в тревожном ожидании.
Принцесса некоторое время так и стояла растерянно посреди комнаты, кутаясь в плащ Леголаса. Он хранил запах его волос – такой волнующий, пьянящий, сладкий… Девушка с наслаждением потерлась щекой о мягкую ткань и нежно коснулась её губами, словно это была его щека…
Внезапно опомнившись, Аэлин покраснела до корней волос: как она могла позволить себе даже мысли о нём… Халдир погиб совсем недавно, а она уже представляет себя с Леголасом! Бесстыжая!
Она поспешно сбросила плащ со своих плеч и в ярости швырнула на постель. Сняв, наконец, мокрую сорочку, принцесса быстро переоделась и попыталась расчесать свои мокрые волосы. К тому времени, как вернулась Эовин, её подруга уже выглядела вполне прилично.
— Итак? Что там случилось? — поднялась она навстречу Эовин. — Из-за чего такой переполох?
— Мне удалось расспросить Гимли, — с трудом переводя дух после слишком быстрого передвижения по коридорам, ответила царевна. — Он сказал, что Пиппин чуть не погиб из-за того, что заглянул в…как же он сказал? В Палантир! Волшебник в ярости, а Гимли говорит, что сам дух Саурона посетил этой ночью Медусельд.
— Что??? — Аэлин посмотрела на подругу, будто та сошла с ума. — Но это невозможно!
— О, я не знаю! Но все они выглядят очень обеспокоенными, Арагорн сразу же попытался выставить меня из комнаты без лишних объяснений. Маг даже велел разбудить короля, чтобы сообщить ему! И самое главное: Гэндальф велел тебе утром прийти на совет в тронный зал.
— Но для чего ему понадобилась я? — недоуменно спросила Аэлин. — С каких пор женщины принимают участие в таких собраниях?
— Тебе лучше дождаться рассвета и спросить об этом самого мага, — спокойно ответила ей подруга. — Хвала Эру, что у нас есть пара часов, как раз успеем привести в порядок твои волосы.
— Я так плохо выгляжу? — притворно надула губы Аэлин.
— Ну как тебе сказать… — сконфуженно замялась царевна. — Сейчас ты выглядишь, по крайней мере, пристойно. Но, думаю, что дворцовая охрана гораздо выше оценила тебя в мокрой сорочке на голое тело! — и Эовин заразительно рассмеялась, глядя на рассерженную подругу, явно забавляясь её смущением.
Несмотря на стыд, Аэлин прыснула со смеху вместе с нею. Это был её первый робкий смех за очень длительное время… Услышав, как он сорвался с её губ, принцесса резко осеклась: смех звучал кощунственно для её траура. Заметив это, Эовин понимающе посмотрела на неё и молча сжала руки подруги.
Неужели горе немного ослабило свою железную хватку? Во всяком случае, это странное ночное происшествие встряхнуло Аэлин и заставило вернуться к жизни.
Эовин и сама когда-то потеряла родителей и хорошо помнила те черные дни, когда ей, как и Аэлин, не хотелось жить и радоваться, не хотелось даже улыбаться. Но потом, постепенно, любовь дяди и братьев вернула её к жизни.
Победить горе может лишь любовь. И Эовин видела эту любовь в глазах Леголаса и Аэлин. Им осталось лишь сделать шаг навстречу друг другу.
Аэлин и Эовин спешили в тронный зал. Девушки так увлеченно разговорились в спальне Аэлин, что едва не пропустили назначенное время.
Аэлин, по-прежнему одетая в траурно-черное платье, сегодня немного разнообразила свой внешний вид, надев серебряную диадему, которая чудом не потерялась во время битвы в Эфель Дуат. В руках принцесса держала плащ Леголаса, намереваясь вернуть его владельцу.
Спеша по длинным коридорам, они все гадали: о чем же пойдет речь на совете? Обе девушки сгорали от любопытства, смешанного с беспокойством. Особенно пугающим было предположение о посещении дворца духом Саурона.
Аэлин была склонна верить этому — ведь она видела его сегодня во сне! Или наяву? Она запуталась окончательно, нужно срочно сообщить обо всём Митрандиру.
Несмотря на то, что она доверяла Эовин, принцесса пока не решилась раскрыть ей тайну о своей странной связи с Сауроном, а потому так и не призналась, что за сон она видела нынче ночью.
Наконец показались массивные двери, ведущие в тронный зал, и стража распахнула их перед девушками.
Тронный зал был огромен: в него легко могло поместиться до двух или даже трёх сотен человек. Потолок его был так высок, что Аэлин пришлось поднять голову вверх, чтобы рассмотреть затейливые росписи, которыми он был покрыт.
