Но… как она могла не влюбиться в Александра Бутурлина? Он был самым красивым и обаятельным мужчиной, которого встречала Адель в своей жизни, к тому же, он спас ей жизнь! Думала ли она тогда, что он может так виртуозно притворяться? Едва ли… Недаром кузина Маргарет предупреждала её, что такие идеальные красавцы помешаны лишь на себе и меняют женщин, как перчатки. Жаклин ведь тоже красива, ничуть не хуже её самой, так что неудивительно, что Александр так и не появился в Петербурге, вымаливая прощение у соблазнённой им девушки. Значит, Жаклин сказала правду: Александр выбрал свою актрису и её будущего ребёнка, потому что влюблён. А она, Адель, была лишь целью, которой он добился и тут же забыл!

Лишь самой себе Адель могла признаться, как отчаянно она всё это время ждала его появления, хотя сама же поначалу отправила графа по ложному следу, в Италию.

Чем больше проходило дней, тем сильнее таяла её надежда на то, что Александр примчится в Петербург и падёт к её ногам. Что ж… значит, она сделала правильные выводы о нём, и жалеть о своём бегстве ей не стоит. Напротив, нужно благодарить Бога, что ей удалось избежать позора и повезло найти понимание и помощь у Владимира Кирилловича!

И Адель, не переставая благодарила Бога за своё спасение и молилась за здоровье будущего мужа. Лишь молитвы могли хоть немного успокоить голос её неумолимой совести.

Накануне венчания ей пришлось принять успокоительные капли, чтобы уснуть, ибо её трясло, как в лихорадке. Утром княжна выглядела бледной, словно привидение, чем напугала свою горничную.

Пришлось воспользоваться румянами, иначе невеста выглядела бы, как на смертном одре. Как пробормотала себе под нос Таня: «В гроб и то краше кладут». Тошнота и слабость не добавляли бодрости, и Адель пришлось сделать над собой усилие и проглотить в это утро кусочек вишнёвого пирога и чашу чая, чтобы появились силы двигаться. Ей предстоял тяжёлый день: она должна была играть роль счастливой новобрачной, улыбаться гостям, принимать поздравления и ни разу не показать при этом, что сердце её безнадёжно разбито. Зато венчание станет последним испытанием, после которого она сможет выдохнуть с облегчением и спрятаться от всех где-нибудь в деревне или уехать в Италию, как предлагал Владимир Кириллович.

Словно со стороны Адель наблюдала, как девушки её обрядили в роскошное свадебное платье и длинную фату. Княжна посмотрела на себя в зеркало и увидела там растерянное, испуганное создание, с трудом сдерживающее подступающие слёзы.

Нет, так не годится! Ни одна живая душа не должна заподозрить, что её брак с князем Оболенским фиктивный! Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, Адель решительно промокнула глаза и изобразила на лице безмятежную улыбку, хотя уголки губ предательски устремлялись вниз. Хоть и не с первого раза, у неё получилось казаться, по крайней мере, не настолько убитой.

В церкви она выглядела странно-спокойной, держалась скромно, как и положено невесте. На протяжении всей церемонии княжна отчаянно молилась Богу, прося прощения за свой грех и этот брачный союз, очень надеясь, что не совершает ошибку. Как бы там ни было, даже заключая фиктивный брак, она давала себе и Богу клятву ничем и никогда не огорчить человека, который ради неё жертвовал своим именем, прикрывая её грех.

Адель очнулась от грёзы, когда тяжёлые двери Казанского собора отворились, впуская свежий воздух и яркий солнечный свет. Выйдя на порог, новобрачные остановились, принимая поздравления своих гостей.

Она зажмурилась от солнечного света и глубоко вдохнула, обжигая лёгкие колючим морозным воздухом. На плечи новоявленной княгини Оболенской поспешно накинули шубу, подбитую песцами, хотя она чувствовала себя так, словно черти уже поджаривают её на сковородке за все грехи, и в первую очередь, за фальшивый брак, неугодный Богу. Увы, молитвы не принесли ей успокоения на этот раз, и чувство вины лишь усилилось. Адель чувствовала себя презренной клятвопреступницей.

Со всех сторон раздавались радостные приветствия, летели поздравления, и новобрачные счастливо улыбались, играя свои роли. Большие сани князя Оболенского ждали у собора, готовые отвезти господ обратно домой, где должно было состояться свадебное застолье и бал.

Принимая поздравления, Адель изо всех сил стараясь показаться радостной и смущённой новобрачной. У собора обычно собиралась немалая толпа зевак из народа, которая любила поглазеть на роскошные свадьбы высшего света. Глаза Адель рассеянно скользнули по разношерстной толпе, и вдруг девушка поражённо застыла, словно превратилась в соляной столп. Её большие, тёмные глаза широко распахнулись, а маленькая ручка с массивным золотым кольцом на пальце, отчаянно вцепилась в ладонь мужа, ища поддержки.

Из толпы народа она вдруг выхватила до боли знакомый сапфировый взгляд…

Не может быть! Это не мог быть он! Ей, должно быть, пригрезилось! Он ведь до сих пор снился ей каждую ночь…

Но это и вправду был Александр Бутурлин, накануне приехавший в Петербург. Он не сводил с Адель недоверчивого, немигающего взгляда, отказываясь верить в происходящее.

Всего час назад он покинул свой гостиничный номер и направился в особняк князя Оболенского. Заметив, что во дворе копошится прислуга, явно готовясь к какому-то празднику, он попросил доложить князю о его приходе, но дворецкий сообщил, что у князя сегодня свадьба и он в данный момент венчается в церкви.

Александр крайне удивился, что его крёстный отец, который овдовел много лет назад, вдруг решил жениться. Впрочем, новость была хорошей, и молодой граф решил, что должен поздравить Владимира Кирилловича с таким знаменательным событием. Узнав у дворецкого, в каком соборе идёт венчание, он направился прямо туда, надеясь успеть поздравить молодых.

У Казанского собора было столпотворение карет и саней приглашённых, а толпа зевак, как всегда окружила вход в собор, надеясь посмотреть на жениха и невесту. Александр смешался с толпой, ему и самому стало интересно, на ком же женился его крёстный отец.

Но, когда распахнулись тяжёлые двери, выпуская из собора новобрачных, Александр вдруг почувствовал, что его грешная душа отделяется от тела.

Невестой, а точнее уже женой, его крёстного отца стала княжна Аделина Вяземская… любимая девушка Александра, та, ради которой он преодолел тысячи миль пути, на любовь и прощение которой надеялся до этой самой минуты.

Это и правда была она — прекрасная, юная невеста в белоснежном платье и длинной фате, улыбающаяся, счастливая новобрачная. Её сиятельство княгиня Оболенская… Чужая жена…

Мозг Александра отчаянно не желал признавать очевидное, а глаза пожирали хрупкую фигурку в белом, стоящую под руку с гордым князем Оболенским. Не может этого быть! Она не могла выйти за нелюбимого! Не могла променять его на старика!

Внезапно Адель встретилась глазами с Александром и испуганно замерла. Он сразу понял, что она узнала его в толпе — девушка побледнела, как полотно.

И солнце в небе вдруг погасло, из мира исчезли все краски, звуки и запахи, вся прелесть этого ясного, снежного дня померкла, осталась только боль… Тупая, животная боль в сердцах у них обоих.

Два взгляда протянули между собой ниточку, разорвать которую ни Александр, ни Адель были не в силах. Они — предназначенные друг другу самой судьбой, влюблённые до умопомрачения, — потеряли друг друга окончательно.

Александр даже забыл, как дышать, он просто смотрел на неё и не мог осознать, что всё кончено и надежды больше нет. Сбылся его самый страшный сон — Адель стала чужой женой.

Он видел, как князь заботливо обнял её за талию, прошептав что-то на ухо, и Адель очнулась и отвела глаза от Александра, поворачиваясь к мужу. Александр тоже смог, наконец, оторвать от неё взгляд и зажмурился, пытаясь справиться с собой.

Снова открыв глаза, он увидел, как князь ведёт молодую жену к саням, намереваясь отправиться домой, а гости поспешно рассаживаются по каретам. Их ждёт свадебный пир и бал в честь новобрачных. А что ждёт его, Александра?