— Расскажите же, как Вы жили всё это время? — нетерпеливо спросил Вяземский. — Куда Вы уехали из России?

И Александр начал долгий рассказ о своих приключениях, описывая ту их часть, которую можно было рассказать будущему тестю, не краснея. О том, что ему неоднократно приходилось убивать, чтобы отстоять свою жизнь и заработок, граф, разумеется, умолчал. Отец и сын Вяземские слушали его, затаив дыхание, словно он читал им вслух приключенческий роман. Они ни разу не перебили будущего родственника, поражаясь, какая яркая и насыщенная жизнь досталась ему и как отчаянно и смело он смог переломить свою судьбу.

Михаилу тоже было интересно и очень неожиданно узнать, что Ольга оказалась русской графиней. Вот не подвело его чутьё, что у неё присутствует лёгкий акцент! И русское имя нашло, наконец, своё логическое объяснение. Молодой князь уже успел отправить в Париж одно письмо для неё и теперь ждал ответа. С каждым днём Ольга нравилась ему всё больше.

Она подходила ему как нельзя лучше своей очаровательной непосредственностью и весёлостью, так резко контрастирующей с прохладной сдержанностью самого Михаила. Ему была необходима девушка, которая зажгла бы в нём огонь, растормошила его степенную натуру, и Ольге, похоже, это удалось прекрасно. Во всяком случае, её хрустальный смех и ярко-голубые очи занимали все мысли Мишеля, особенно с момента её отъезда в Париж.

Как же всё удачно складывается! С одной стороны — Адель и Александр влюблены и собираются пожениться, а с другой — они с Ольгой и их зарождающиеся отношения. Настолько хорошо, что становится немного страшно сглазить. И всё-таки Михаил был немного пессимистом, что не раз справедливо подмечал его отец…

— Простите, что я не признался в своём происхождении сразу, — сказал Александр, закончив свой рассказ, — я не привык открывать свою тайну кому бы то ни было, даже бывшим соотечественникам. К тому же, я опасался, что Вы будете не в восторге от того, что за Адель ухаживает человек, лишённый дворянства.

— Если бы речь шла о ком-то другом, я бы ещё подумал, — честно признался старый князь, — но для меня самое главное, что вы с Адель любите друг друга. Поверьте, я ценю искренние чувства намного выше, чем титулы и звания.

Именно эти слова князя чаще всего всплывали в голове Александра, пока он ехал на квартиру к Алексею, после того, как покинул дом Вяземских, захватив с собой коробку с платьем для Адель. Её наряд непоправимо пострадал от пожара, и теперь девушка вынуждена была пока воспользоваться гардеробом Ольги, с которой она были примерно одного роста.

Разговор с князем Вяземским занял больше времени, чем рассчитывал Александр и плавно перетёк в семейный обед. За столом князь рассказал множество занятных историй о дружбе с Павлом Бутурлиным, об их службе, войне с Бонапартом… Он оказался одарённым рассказчиком, умеющим очень интересно и захватывающе описывать события и людей, так, что слушателям казалось, что они видят всё воочию.

Покинув особняк князя только в пять часов вечера, Александр решил заночевать у Алексея, предположив, что тот уже аннулировал аренду его дома. А если пока и не успел, меньше всего Александр сейчас хотел бы видеть Жаклин. Ему и так предстоял неприятный разговор с ней — нужно ведь было сообщить, что он собирается жениться и, стало быть, их дальнейшие отношения станут невозможны. Разумеется, Александр собирался заботиться о своём ребёнке, но лишний раз видеться с его матерью был не намерен.

Алексей встретил его в гостиной с чашкой чая и утренней газетой, которую не успел прочесть. Выслушав хорошие новости об Адель и их будущей свадьбе, кузен искренне обрадовался, вознося благодарности Господу за то, что тот не допустил его кузена до греха.

Словом, ничего не подозревающий Александр безмятежно уснул в доме кузена, ощущая тоску по нежным объятиям возлюбленной, даже в страшном сне не предполагая, как бесповоротно изменится его жизнь уже на следующий день. Знал бы он, что, покидая Вяземских, он разминулся с Адель всего на час, когда бледная, как призрак, девушка внезапно вернулась в отцовский дом в наёмном экипаже!

***

Тот же день в Стоун-Хаус.

Ожидания возвращения Александра, Адель пришлось воспользоваться гардеробом уехавшей в Париж Ольги. Ей было непривычно надевать чужие платья, но не щеголять же перед прислугой в ночной сорочке, в самом деле? Она и так успела поймать на себе пару недовольных взглядов горничных и старого камердинера Степана, отчего тут же покраснела со стыда.

Нетрудно было догадаться, что подумали о ней верные слуги Александра, особенно если слышали страстные стоны, раздававшиеся из её комнаты всю ночь! Должно быть, её приняли за содержанку или девицу с сомнительной репутацией. Впрочем, скоро ситуация прояснится, как только Александр во всеуслышание объявит её своей невестой, так что нечего расстраиваться из-за пустяков.

Выбрав платье попроще (что оказалось непростой задачей, ибо Ольга в принципе не носила простых платьев), из тонкого муслина нежно-персикового цвета, Адель завязала свои волосы в пучок, заколола шпильками, и пошла в сад, где две недели назад похоронили Настю. Вчера днём Александр сам показал ей, где находится могила.

Подойдя к свежему холмику земли, княжна долго плакала на могиле своей верной горничной и самой близкой подруги. Ближе Насти у неё никого не было, они выросли вместе, их связывало столько воспоминаний… Как же глупо и трагично оборвалась жизнь такой молодой девушки, весёлой, жизнерадостной! Несправедливо это!

Нарыдавшись вволю, Адель вытерла мокрые, покрасневшие глаза и медленно побрела обратно к дому. Стараясь поднять себе настроение, она думала об Александре, о том, что он уже скоро вернётся с хорошими новостями и они снова будут вместе пить чай на террасе, а потом…

Внезапно её кто-то окликнул с боковой дорожки сада:

— Мадемуазель Вяземская?

Адель удивлённо обернулась и увидела, что к ней быстро идёт красивая молодая женщина, брюнетка с большими голубыми глазами, одетая, как обычная горожанка — в тёмно-коричневое платье из грубой ткани и белый чепчик. Женщина была удивительно хороша собой, её внешность никак не вязалась с одеждой простолюдинки, единственное, что смутило Адель — накрашенные ресницы и чуть тронутые краской губы и щёки. На девицу из борделя незнакомка точно не походила — княжна пару раз видела таких девушек из окна своей кареты во время поездок по городу — но было в ней что-то, что безоговорочно подсказывало Адель, что эта женщина не принадлежит и к простому сословию. Так, кто же она и откуда знает её имя?

— Простите? — приподняла бровь княжна. — Кто Вы и что здесь делаете?

— Меня зовут Жаклин Бонье, — слабо улыбнулась женщина, отвечая по-французски. — Я приехала сюда в надежде найти Вас, мадемуазель. У меня к Вам важный разговор, от которого зависит Ваше будущее.

— Вот как? — удивилась Адель, чувствуя какую-то угрозу и подвох в появлении этой женщины. — Но я даже не знаю Вас, мадам.

— Зато я Вас знаю, княжна! — ответила Жаклин, которая с трудом скрывала злость, разглядывая ту, которая посмела встать между ней и Алексом. — Поверьте, Вы будете мне благодарны за вмешательство. Так где мы могли бы побеседовать?

— Что же… — растерялась Адель на мгновение, — можно поговорить и здесь, в беседке, например. Прошу!

Княжна и сама не поняла, зачем согласилась на разговор с совершенно незнакомой женщиной. Возможно, потому, что внутренним чутьём поняла, что её визит окажется важным? Пройдя в маленькую ажурную беседку, увитую плетущимся кустарником, Адель и Жаклин присели на длинную скамью.