Ещё одна деталь, которую он пообещал не открывать взволнованным отцу и брату, это то, что Адель уже потеряла невинность. Сам факт пребывания молодой девицы в доме неженатого мужчины, наедине с ним, уже предполагает скорый брак, иначе её репутации конец. Осталось выдержать негодование Вяземских, но ради Адель, граф готов был в одиночку выйти в рукопашную с сотней вооружённых бандитов.

***

Князь Андрей Алексеевич Вяземский, всё ещё не веря в своё счастье, вчитывался в письмо Адель, которое держал в подрагивающих от волнения руках. Сомневаться не приходилось — эти аккуратно выведенные строчки на листке бумаги принадлежали руке его дорогой девочки.

Адель писала по-русски, видимо, очень волнуясь и стараясь максимально сократить послание, чтобы отцу не пришлось читать его целый час. Князь почувствовал, как радостная улыбка растягивает его губы — Адель никогда не умела писать короткие записки или письма, превращая их в послания на нескольких листах.

Княжна писала, что с нею всё в порядке, чувствует она себя прекрасно и всё благодаря заботам графа Хантли. С детской открытостью она сообщила отцу, что влюблена в него и просит снисхождения для них обоих за то, что так долго не давали знать о том, что она жива.

О, слава Богу, его малышка выжила в этом жутком пожаре! Значит, в анонимке была правда… Внезапно князь вскинул удивлённый взгляд на стоявшего перед ним Александра, который, затаив дыхание, ждал, пока князь и Михаил закончат читать записку Адель.

— Так это Вы прислали то анонимное письмо, граф?

— Да, ваше сиятельство, это сделал я, — повинно склонил голову Алекс. — Но, верьте, я не хотел ничего дурного! Адель была в тяжёлом состоянии после травмы, полученной на яхте, доктора не давали никаких гарантий, что она выживет. Если бы, не дай Бог, случилось самое страшное, я не хотел заставлять Вас переживать эту весть дважды. Простите, но анонимное письмо было единственным, что пришло мне в голову в тот момент.

— Храни Вас Бог, молодой человек! — дрогнувшим голосом сказал князь, и глаза его слегка увлажнились. — Благодаря Вашей записке я выжил в эти дни, она дала мне надежду. Мишель был настроен пессимистичнее, хотя и мужественно старался это скрыть.

— Я всегда надеялся на лучшее, papa, и вовсе я не пессимист, как Вы считаете, — немного смущённо возразил Мишель, бросая виноватый взгляд на отца. — Благодарю Вас, Алекс! Весть, что Вы принесли в наш дом, заслуживает шампанского. Я сейчас распоряжусь.

— Постойте, Мишель, это не все новости, — торопливым жестом остановил его Александр. — Я не знаю, написала ли об этом Адель, но… я явился сюда не только с новостью о том, что она жива.

— Кажется, я догадываюсь, о чём идёт речь, — лукаво улыбнулся Андрей Алексеевич. — Я давно заметил, что между Вами, граф, и моей дочерью существует взаимное чувство, и терпеливо ждал, когда же Вы изволите решиться просить её руки. Вы же об этом хотите сообщить, не так ли?

— Вы весьма проницательны, князь, — смутился Алекс. — И Вы абсолютно правы. Я люблю Вашу дочь и прошу у Вас её руки.

Отец и сын Вяземские переглянулись, сияя одинаково счастливыми улыбками. Андрей Алексеевич намеренно пристально вгляделся в красивое (даже слишком, по его мнению) лицо претендента на руку Адель и шутливо обратился к сыну.

— Что же нам делать, Мишель? Неужели наша голубка так быстро подросла и теперь её придётся отдавать в чужие руки?

— Что поделать, papa, — усмехнулся молодой князь, забавляясь напряжением Александра, выглядевшего как преступник, ожидающий приговора, — такова жизнь! Думаю, что граф Хантли — достойная кандидатура на руку Адель, тем более, что это будет брак по любви, как она всегда и мечтала. К тому же, Вы дали ей слово, что она сама выберет себе мужа.

— Ты прав, — тяжело вздохнул Андрей Алексеевич и вдруг счастливо улыбаясь, обнял будущего зятя за плечи. — Разумеется, я даю своё согласие, граф. Я вижу, как велика ваша с Адель любовь, а это для меня самое главное. Привезите же поскорее мою девочку домой, и я с радостью благословлю вас!

— Благодарю Вас, князь! — буквально просиял Алекс, но тут же осёкся. Теперь ему предстояла самая сложная часть разговора, и он сделал короткий выдох, прежде чем продолжить.

— Это ещё не все новости, которые я хотел поведать Вам, — осторожно начал он, внезапно посерьёзнев. — Я должен открыть Вам некую тайну, касающуюся моего прошлого, и, если позволите, я сделаю это на родном языке.

— Родном языке? — не понял князь Вяземский, бросая недоумённый взгляд на Александра. — О чём Вы говорите, молодой человек?

— Моё настоящее имя по праву рождения — граф Александр Бутурлин, — негромко сказал Алекс на чистейшем русском, вызвав у обоих собеседников шок. — Я — сын Вашего старого друга, Павла Бутурлина.

Повисла пауза, прерываемая лишь напряжённым дыханием, которое Александр усиленно старался привести в норму. Что, если антипатия у Вяземского и его отца стала взаимной после восстания? Как князь отреагирует тогда на его признание?

— Боже мой, ну конечно же! — потрясённо выдохнул старый князь. — А я-то всё гадал, кого же Вы мне напоминаете! Как я мог не догадаться раньше, Вы же точная копия отца! Те же глаза, улыбка, Вы даже двигаетесь, как он… Подумать только, столько лет прошло! Но… как Вы оказались в Англии? Где Ваша матушка и сёстры? Ах, да, они тоже здесь, простите, я несу чушь, но это от неожиданности. Расскажите же мне свою историю!

— Бутурлин? — удивлённо переспросил Михаил, разглядывая Александра так, будто увидел его впервые. — Но, papa, разве не с сыном графа Бутурлина была сговорена Адель ещё в детстве? Или я что-то путаю?

— А ведь и верно! — с жаром подхватил князь, — у тебя отличная память, Мишель, хоть тебе тогда было лет семь, не больше. А Вы помните тот день, когда преподнесли в подарок будущей невесте огромную куклу, а, граф? Кстати, она до сих пор хранит её!

— Конечно, я помню, — улыбнулся Алекс, — мне было двенадцать, и я пришёл в отчаяние, что меня собираются обручить с младенцем. Знал бы я тогда, что моя невеста вырастет такой красавицей!

— В таком случае, это судьба, Вы не думаете? — улыбнулся князь и тут же погрустнел. — Я ведь разыскивал Вашу семью, Александр, долго разыскивал… — тяжело вздохнул Андрей Алексеевич. — Возможно, Вы не помните, но Павел обвинил меня в предательстве… Я изо всех сил пытался переубедить его, как до этого старался убедить не участвовать в заговоре, но он был таким упрямцем! Поверьте, юноша, я никоим образом не был причастен к аресту Вашего отца, напротив, я много раз подавал прошения императору о помиловании или хотя бы смягчении приговора для него, но увы, Николай тогда только взошёл на престол и страшно боялся заговоров, памятуя, как во время одного из них был когда-то убит его отец, император Павел… Он так ни разу и не выслушал меня, но, после третьего прошения мне и моей семье пригрозили той же участью, что и участникам заговора, и я вынужден был оставить попытки добиться снисхождения для Вашего отца. Тогда я начал разыскивать его, а потом узнал, что мой друг умер в Сибири, а семья его исчезла, словно растворилась…

— Я верю Вам, Андрей Алексеевич, — тихо ответил Александр, как ни странно, сам веря в свои слова. — К сожалению, отец так и не поменял своего мнения до самой смерти, но я и моя матушка не имеем к Вам никаких претензий.