— Я выполняю просьбу Александра, — напомнил Алексей. — Пока оставайтесь здесь, но приготовьтесь к переезду в ближайшие пару дней.

— Конечно, я буду готова, — кивнула девушка. — Не беспокойтесь!

— А теперь, прошу извинить меня, но мне нужно поговорить с дворецким и передать ему кое-какие распоряжения графа! — с этими словами Алексей вежливо раскланялся с Жаклин и покинул комнату.

Едва кузен Александра вышел, Жаклин быстро подбежала к двери и прислушалась к удаляющимся шагам. Убедившись, что Алексей прошёл в кабинет, где собирался говорить с дворецким, Жаклин осторожно подкралась к двери и попыталась подслушать разговор.

Сначала она мало что слышала, лишь обрывки ничего не проясняющих фраз, но внезапно дверь чуть приоткрылась от сквозняка, и до неё долетела фраза Алексея:

— Граф велел упаковать все его личные вещи, завтра он пришлёт за ними экипаж. Проследите, чтобы ничего не забыли.

— Значит, господин граф решил съехать досрочно? — спросил дворецкий. — Очень жаль.

— Планы господина графа изменились, и ему пришлось покинуть Лондон до конца сезона, — объяснил Алексей. — Даму, что живёт здесь сейчас, я завтра переселю, не беспокойтесь. Главное, проследите, чтобы ничего из вещей господина графа не забыли упаковать.

— Не волнуйтесь, сэр, я лично прослежу за этим! — заверил дворецкий.

Понимая, что Алексей собирается прощаться, Жаклин поспешно скользнула в дверь, что располагалась напротив двери в кабинет. Это была небольшая бильярдная, где они с Алексом проводили почти каждый вечер, пока она жила здесь, заботясь о возлюбленном после ранения.

Прижавшись к стене, Жаклин прислушалась: Алексей вышел из кабинета и, пройдя через просторный холл, вышел на улицу. Выдохнув с облегчением, Жаклин вышла из своего укрытия и направилась к себе.

Итак, всё пошло совершенно не так, как она планировала. Её надежды пленить Александра своей искренностью и преданной любовью, а затем привязать его к себе ребёнком пока не оправдались. А в свете некоторых последних событий, Жаклин сильно сомневалась в том, что сможет рассчитывать на что-то большее, чем просто материальное содержание на себя и малыша. И для сомнений у неё была весьма веская причина.

Маясь от одиночества в доме, запертая в четырёх стенах, Жаклин тщательно осмотрела все комнаты, заглядывая в каждый шкаф, каждый ящик и каждую дверь.

На второй день своего пребывания в доме Александра она узнала о трагедии, разыгравшейся на Темзе — о страшном пожаре, унесшем жизни многих знатных особ, что были приглашены на приём лорда-канцлера. Жаклин прочитала утреннюю газету и увидела в ней список погибших, пострадавших и пропавших без вести. Она и не уделила бы этому событию больше внимания, чем обычным происшествиям, о которых говорилось в «Таймс», если бы прежде не обнаружила одну занятную находку в спальне Александра.

В ящике его рабочего стола она нашла толстую тетрадь в синей кожаной обложке. Открыв её, Жаклин поняла, что перед ней дневник её возлюбленного. Абсолютно не терзаясь муками совести, девушка открыла её и принялась читать.

На её счастье, многие записи были сделаны по-французски, особенно первые, ведь Александр начал вести дневник в возрасте около пятнадцати лет, а в России французский был едва ли не вторым государственным языком.

С огромным удивлением Жаклин узнала его настоящее имя и поняла, что её скрытный любовник — русский граф. До сих пор она искренне считала Александра просто богатым американцем, купившим себе графский титул, а он, оказывается, урождённый аристократ! Невероятно! Впрочем, его классическая красота, подтверждала аристократическое происхождение.

Дальше, к разочарованию Жаклин, следовало множество записей на русском, где она совершенно ничего не поняла бы, не вставляй Алекс периодически отдельные фразы на французском. Хоть девушка и не могла перевести всё дословно, но она сумела понять, что семью Алекса сослали в Сибирь, где умер его отец.

Чтение дневника настолько захватило её, что Жаклин просидела над ним весь следующий день. Многие записи последующих лет Александр делал на английском, так что прочесть их не составило никакого труда. Так Жаклин узнала о его страшной клятве у предсмертного ложа отца, многолетней ненависти к князю Вяземскому, всех злоключениях юного Александра в Америке и Индии и, наконец, о его циничных планах возмездия.

Граф Бутурлин доверял свои самые сокровенные мысли страницам дневника — вся боль, ненависть, жажда мести выплёскивались им именно здесь. Возможно, ему становилось немного легче справляться с внутренними переживаниями, перекладывая свои мысли и планы на бумагу.

Из дневника Жаклин узнала, что он хочет похитить и обесчестить юную дочь своего врага. И имя её — княжна Аделина Вяземская…

Жаклин задумалась: где она прежде слышала это имя? Театр, где служила француженка, являлся едва ли не лучшим банком сплетен в Лондоне. Актрисы, почти все имеющие богатых любовников, узнавали от болтливых аристократов многие подробности светской жизни, и в свободное от репетиций и спектаклей время постоянно перемывали косточки высшему свету. Жаклин готова была поклясться, что имя Аделины Вяземской однажды уже было темой для обсуждения её коллег-актрис, но не могла припомнить, что именно она слышала о ней.

А потом вспомнила. Ну конечно, это ведь та самая девушка, спасая которую Алекс и получил пулю в плечо! Значит, он оказался рядом с ней вовсе не случайно, как пытался убедить Жаклин. Он уже тогда следил за княжной!

Сам по себе, план мести Александра не показался Жаклин ни жестоким, ни циничным. Принципы морали вообще не особо волновали её, если дело не касалось её лично, но дальнейшие записи в дневнике очень настораживали.

Они пестрели мыслями об Адель, как называл её Александр. Читая, как он описывает их быстрое сближение, знакомство и дружбу со старшим братом княжны, Жаклин почувствовала нарастающую тревогу и ревность. А дойдя до описания маскарада у Ратлендов, француженка и вовсе едва не выбросила тетрадь в огонь от охватившей её ярости.

Алекс очень подробно описал, как целовался с юной княжной в беседке. Судя по его восторженным описаниям её прелестей, граф влюбился в дочь своего врага. Вместо того, чтобы хладнокровно обесчестить её и бросить, он всё сильнее привязывался к Адель, о чём красноречиво говорили записи в тетради.

Увидев имя Адель в списке пропавших без вести на сгоревшей яхте, Жаклин задумалась. Последняя запись, сделанная Алексом, гласила, что к похищению всё готово. В подобные совпадения француженка не верила. Немного поразмыслив, смышлёная актриса сложила кусочки мозаики, и пришла к определённым выводам.

Значит, в то утро, когда Жаклин сообщила ему, что ждёт ребёнка, граф торопился в какое-то тайное место, куда должны были привезти похищенную девушку. Выходит, если княжна пропала и не была найдена ни среди погибших, ни среди пострадавших, Алексу всё же удалось похищение?

Стало быть, сейчас он где-то прячет княжну, пока её родные и весь свет считают её погибшей или просто исчезнувшей. Так-так… Интересно, где же находится это тайное место?

Жаклин чувствовала, как ревность и злоба душат её, словно огромная змея. Она никогда не видела княжну Вяземскую, но ревновала к ней безумно. Записи Алекса говорили о том, что он влюблён в эту девушку, хоть именно этой фразы он ни разу не написал, но доказательств тому в тексте было предостаточно.

Француженка очень ждала, что Александр сам приедет за ней, чтобы поселить в новом доме, и тогда она точно заметила бы в нём перемены, она увидела бы, успел ли он охладеть к ней, но граф так и не приехал…

Значит, он всё ещё с ней, с этой русской… Неужели он передумал и не стал приводить в действие свой замысел? Как же ей проверить это? Она должна знать точно!