Молодой граф открыл глаза и увидел, что в двери стоит улыбающаяся молодая пара — его сестра Анна и её муж, польский офицер Вацлав Златопольский. Александр изумленно и обрадованно глядел на нежданных гостей, от души радуясь их визиту. В последний раз он видел сестру два года назад, когда она вышла замуж в Кракове. С тех пор от неё периодически приходили письма, полные рассказов об их огромном счастье.

— Анна! — он протянул руки к сестре, заключая её в объятия. — Поверить не могу, вот это действительно сюрприз! Когда же вы приехали?

— Сегодня ночью, — ответила Анна, улыбаясь. — Ох, Саша, я так скучала по тебе! По всем вам… Жаль, что мы не успели на первый бал Ольги!

Дальше последовал гул голосов: все радостно что-то говорили, перебивая друг друга, эмоции били через край. Чтобы как-то утихомирить всех и спокойно побеседовать, Александр предложил всем выпить кофе в гостиной и проводил семью туда.

Через десять минут прислуга принесла кофе с пирожными, и разговор приобрел более спокойный оттенок. Анна и Вацлав рассказывали о своей жизни в Варшаве, а Ольга пыталась поделиться эмоциями о своем выходе в свет, надувая губки, когда её не слушали.

Александр внимательно глядел на Анну — сестра так изменилась за два года, что он едва узнавал её. Девичья непосредственность сменилась в ней рассудительностью и степенностью взрослой женщины, хотя ей не так давно минуло двадцать лет.

Анна всегда была более разумной и спокойной, нежели Ольга, и Александр не раз беседовал с ней на равных, почти как с мужчиной, хоть ей в то время было не так много лет. Сестре он, пожалуй, смог бы доверить любую тайну, даже ту, что никогда не решился бы открыть матери.

Чета Златопольских собиралась провести лето в Лондоне, вместе с Марией Александровной и Ольгой. Александр очень обрадовался этой новости, но главное — молодые муж и жена сообщили, что ожидают первенца.

Эта новость вызвала бурю эмоций: Мария Александровна расчувствовалась, прикладывая к глазам кружевной платочек, и бросилась обнимать старшую дочь, Ольга запрыгала от восторга, словно козочка, а Александр просто замер от неожиданности.

Ребенок… Первый внук его отца, внук, которого Павел Николаевич никогда не увидит, не подержит на руках. Никогда.

И снова черная злоба полоснула по сердцу, заставив скрипнуть зубы. Жажда мести вновь подкатила к горлу требовательным комком, заставляя вдохнуть поглубже.

Слава Богу, никто из родственников не заметил его странную реакцию. Опомнившись, Александр поспешил поздравить сестру и зятя с этим знаменательным событием.

Он был рад, что сестра нашла свою любовь и собирается родить ребенка. Возможно, скоро и Ольга последует её примеру. Это его долг, в конце концов, устроить будущее своих сестер.

Что касается его самого, Александр был уверен, что у него никогда не будет ни жены, ни детей. Он не сможет полюбить никого, проживи он хоть сто лет.

Лишения и борьба вытравили в нем сентиментальность и чувствительность, если они вообще когда-то были в его душе. А жениться просто ради продолжения рода и потом всю жизнь мучить другое существо, никак не виновное в том, что у него покалеченная душа, он не собирался.

Александр Бутурлин всегда отличался обостренным чувством справедливости, возможно, потому, что сам когда-то пострадал по чужой вине, он старался помочь отверженным и несправедливо обиженным.

В его поместье находили приют многие: беглые крепостные (и не только из бывшего поместья Бутурлиных), которых на родине едва не засекли насмерть за какую-то плевую провинность, моряки с английских галер, сосланные вовсе не за государственную измену, а просто за то, что осмелились перечить командирам, юные девицы, проданные своими пьющими и вороватыми матерями в публичные дома в четырнадцать лет и многие другие. Все эти люди, подобранные на задворках жизни молодым графом, были преданы ему до конца жизни. Они никогда не предадут.

Часом позже, проводив весело гомонящих родственников, Александр вновь затворился в кабинете и плеснул в свой стакан щедрую порцию виски.

Молодой человек думал об отце. Он думал о нем каждый день, вспоминал его улыбку, голос, который уже почти позабыл, их разговоры, уроки стрельбы из пистолета и шпажного боя, долгие верховые прогулки. Павел Николаевич гордился единственным сыном и постоянно повторял, что он — Александр - достойный представитель старинного рода Бутурлиных, непременно продолжит свой род, ибо в этом его основной долг.

Но дать жизнь новому человеку — это такая ответственность… А ещё для этого необходима любовь. Как-то давно, ещё в Америке он повстречал одну молодую девушку, работавшую в борделе. В то время юный Александр был частым гостем в подобных заведениях.

Её звали Одри, и она была очень даже разумной и образованной. Как она попала в подобное заведение, юноша не знал, да и не старался узнать. Странным образом он сблизился с ней, они подолгу вели беседы обо всем на свете, не забывая, конечно, и об основных обязанностях Одри. Молодой Александр по-своему привязался к девушке, а та в свою очередь, прикипела душой к нему.

А потом случилось страшное — Одри забеременела от Александра и решилась на аборт. При борделях всегда была особая повивальная бабка, избавлявшая нерадивых «девочек» от нежелательных последствий их работы. Аборт оказался неудачным и Одри умерла.

Александру удалось проститься с ней, так что умирала она у него на руках. Он, конечно, не любил её, но это не означало, что ему не было её жаль. О том, что она носит его ребенка, которого и пыталась убить, он узнал лишь при прощании с девушкой.

— Зачем ты сделала это? — спросил он её тогда. — Я мог бы забрать тебя отсюда.

Тогда Одри открыла глаза и тихо произнесла одну фразу, которая часто впоследствии будет часто преследовать юного графа во сне:

— Дети должны рождаться в любви, мой дорогой мальчик… А мы с тобой не любили.

Это были практически последние её слова. Так Александр похоронил своего нерождённого ребенка. Это так сильно подействовало на него, словно он второй раз пережил смерть отца. С тех пор даже мысли о том, чтобы завести ребенка, внушали ему страх, а отсутствие любви в его сердце привело к уверенности, что ему не стоит заводить детей.

Снова мысленно переживая те далекие, но тяжелые события, Александр вздрогнул и тяжело вздохнул, делая глоток виски. Неужели же на нём прервется род Бутурлиных? А ведь, не случись восстания на Сенатской площади, сейчас он готовился бы к женитьбе!

И не на ком-нибудь, а на той самой девушке, которую он сейчас планирует похитить у любящего батюшки — на княжне Аделине Вяземской.

Александр хорошо помнил, как отец сообщил ему эту новость, хоть в то время ему было не больше двенадцати. В тот день отец сказал, что вечером они едут на небольшой детский праздник — маленькой дочери его друга, князя Вяземского исполняется два года.

Александр очень не хотел присутствовать на дне рождения какого-то младенца и угрюмо насупился, чем вызвал у отца улыбку.

— Ну-ну, сударь мой! — рассмеялся граф и ласково потрепал темные кудри сына. — Ты обязательно должен сам преподнести подарок маленькой княжне. Открою тебе важную тайну, ты ведь уже почти мужчина и умеешь хранить секреты, не так ли?

— Конечно, papa, — заверил отца Александр, мгновенно загоревшись любопытством.

— Так вот, Саша, — ласково продолжил Павел Николаевич, — этой девочке в будущем предстоит стать твоей невестой, а потом и женой! Мы с князем Вяземским дали друг другу обещание поженить вас!