— Как хорошо, что вы оба здесь, — вздохнула она, пытаясь выровнять дыхание и перестать всхлипывать. — Я хотела поговорить с вами… это важно и касается смерти Владимира Кирилловича.

— Мы тебя слушаем, дорогая, — успокаивающе кивнул Мишель. — Рассказывай, что у вас здесь произошло.

— Вот, взгляни, эти письма нашли возле тела князя, — и Адель протянула смятые листки брату.

Мишель поднялся на ноги и принялся читать. Он почти сразу нахмурился и вскинул на сестру удивлённые глаза, даже не дочитав до конца. В глазах князя застыл немой вопрос — неужели она и граф Бутурлин были любовниками, а Владимир Кириллович обо всём узнал, найдя эти письма? Мишель никак не мог поверить в то, что такое возможно, но доказательства адюльтера были, как говорится, налицо.

Александр тихо подошёл и встал рядом с другом, заглядывая в листок через его плечо. То, что он увидел, повергло графа в шок — он сразу узнал почерк любимой.

Это было страстное любовное послание, написанное рукой Адель, и адресованное какому-то её тайному возлюбленному, имени которого в тексте не упоминалось. В голову Александра тут же ударила ревность, даже прежде, чем туда закралась мысль о том, что Адель в принципе не способна на такое. Впрочем… она ведь могла писать эти письма ему, так же, как делал он сам, когда писал ей любовные послания и не отправлял их. Но как они попали в руки князя Оболенского? Неужели он не доверял жене и следил за ней?

— Это ты писала эти письма? — сдавленно спросил Михаил, недоверчиво глядя на сестру сверху вниз.

— Нет, не я, хотя сначала сама приняла эту руку за свою, — отрицательно покачала головой княгиня. — Я до сих пор до конца не понимаю, откуда взялись эти записки, но кто подсунул их моему мужу. И это явно было сделано с умыслом, чтобы он поверил в моё мнимое предательство.

Михаил и Александр замолчали и одновременно встревоженно переглянулись. Брат мысленно выдохнул с облегчением, радуясь, что его сестра не совершала никаких низких поступков, а бывший возлюбленный — что его любимая не хранит в своём сердце нежных чувств ни к кому другому, кроме него одного. Однако… откуда же всё-таки взялись эти фальшивые письма, если не Адель их писала?

Александр подошёл ближе к серебряному канделябру, на котором горели три свечи, и ещё раз поднёс одно из посланий ближе к глазам, внимательно всматриваясь в почерк.

— Очень хорошая подделка… — задумчиво пробормотал он, — выполнено профессионально.

— Осталось выяснить кем и для чего, — вставил своё слово Михаил.

— Для чего, как раз понятно — чтобы Владимир Кириллович поверил в измену супруги, — ответил Александр, оборачиваясь к другу. — Главный вопрос — кому это выгодно.

— Твоей жене, — вдруг негромко подала голос Адель, впиваясь взглядом в лицо графа Бутурлина.

Мужчины одновременно повернулись к ней и застыли. В комнате воцарилось молчание. Предположение Адель прозвучало, словно мрачное пророчество, но с его обоснованностью трудно было поспорить.

— Я допускаю, что Жаклин хотела посеять в душе князя сомнения в твоей супружеской верности, но в этой версии есть несколько тёмных пятен, — немного подумав, возразил Александр. — Во-первых, я не представляю, кто изготовил для неё такие качественные подделки и откуда у неё образец твоего почерка. А во-вторых, едва ли она желала смерти князю, ведь в этом случае… — он смущённо запнулся, не решаясь продолжить свою мысль.

— Ты становишься свободной, Адель, и больше не будешь связана брачными узами, то есть, станешь ещё ближе к Александру, — спокойно закончил за него Михаил. — И всё же, я согласен с сестрой, Алекс, — добавил он, снова обращаясь к другу, — Жаклин пока единственный наш подозреваемый. Пусть она и не желала смерти князя, но вполне могла подбросить ему эти фальшивки. Возможно, она просто не рассчитала силу удара, который получил Владимир Кириллович, узнав о вашем предполагаемом романе.

Услышав эту фразу, Адель внезапно снова разрыдалась, поддавшись мукам совести. И всё-таки это она во всём виновата, как если бы действительно писала эти проклятые записки. Князь подумал, что они были адресованы именно Александру, в этом она не сомневалась. Страшно и представить, какую боль он пережил, как страдал от её несуществующей измены! Если бы она не отталкивала его, не отвергала его любовь, а ответила на неё раньше, или хотя бы допустила мужа в свою постель… он был бы сейчас жив. Адель чувствовала себя соучастницей преступника, погубившего её несчастного мужа.

— Не плачь, пожалуйста, — Александр вдруг опустился на колени у стула, на котором так горько плакала его любимая. — Твоей вины в этом нет… а настоящего виновного мы с Мишелем непременно отыщем, я тебе обещаю, Адель… только не плачь, милая… Прошу тебя! — его тёплые пальцы робко коснулись её бледных щёк, нежно стирая сбегающие по ним слёзы.

Она уже почти поддалась внезапному порыву броситься на грудь Александру и прижаться к нему крепко-крепко, чтобы ощутить его тепло и защиту, так необходимые ей, но вдруг осеклась и замерла, беспомощно глядя на любимого глазами потерявшегося ребёнка. Этот жалобный взгляд её прекрасных глаз, мокрые ресницы, влажные, искусанные почти до крови губы, внезапно заставили Алекса поддаться чувствам. Забыв о том, что они не одни в комнате, да и обо всём остальном на свете, он порывисто обнял её, бережно прижимая к себе.

Адель безвольно сползла со стула прямо в его объятия, словно тряпичная кукла, повинующаяся желаниям кукловода. Её потребность в нём сейчас была выше всех приличий, правил, и всего остального: она страдала, и ей необходимо было сильное плечо любимого мужчины. Она судорожно вдохнула волнующий запах его кожи и волос, обхватила дрожащими руками за шею и прижалась к широкой мужской груди, а он в ответ крепко обвил рукой её талию, нежно поглаживая по золотоволосой головке, наслаждаясь её близостью, теплом тела и мягкостью длинных шелковистых волос.

Михаил, глядя на это отчаянное проявление запретных чувств сестры и друга, лишь подавил недовольный вздох и поспешил отвернуться. Он не стал сразу же одёргивать влюблённых, давая им хотя бы миг для того, чтобы поддержать друг друга в горе. Адель и Александр любят друг друга, и ничего с этим не поделаешь. Такова, видно, их судьба…

Князь наблюдал за ними боковым зрением, видел, как нежно они обнимают друг друга, слышал их громкое, частое дыхание, ставшее одним на двоих, едва слышный шёпот Александра и тихие всхлипывания Адель. Ещё немного, и они, забыв, что он находится с ними в одной комнате, начнут целоваться… и что ему тогда делать? Выйти? Оставить их наедине? Или не дать сестре поддаться горю и совершить непоправимую ошибку?

Князь Вяземский тяжело вздохнул, понимая, что он — единственный из присутствующих, у кого осталась голова на плечах, и его долг — остановить этих двоих, пока их печальная история не усугубилась новыми необдуманными поступками. Хотя… куда же ей ещё усугубляться, когда у этой запутанной истории появилась первая невинная жертва?

========== Место дикой волчицы - в клетке ==========

Вердикт, который вынес индеец Пако после недолгого осмотра тела князя Оболенского, гласил — разрыв сердца. Когда слуги раздели покойного, чтобы омыть тело и подготовить для погребения, они в ужасе увидели, что вся левая половина его груди почернела от внутреннего кровоизлияния.