— Проще, — недовольно поморщился Ричард. — Лучше бы чудил, с этим я хоть знаю, как справляться. А дрыгания его… смотреть невозможно. Особенно — на озабоченных фанатов. Восходящая звезда, блин!

Шон не ответил, усмехаясь. Ясное дело, Ричарду не нравилось чрезмерное внимание альф к несовершеннолетнему сыну. Но Дерек талантливо танцевал и любил это занятие, и потому запретить ему это было невозможно. Придется Ричарду все же смириться с неизбежной обратной стороной популярности.

Ричард припарковался у их дома, рядом со своим бордовым пикапом, в который по пояс залез Ким и что-то налаживал под капотом. Шон нервно вздохнул и густо покраснел, заметив насмешливый взгляд Ричарда: тот едва сдерживался от смеха, глядя на него. Конечно, Шон и раньше выглядел, как безнадежно влюбленный идиот, а теперь и подавно. Ведь ко всему прочему, он был просто рад увидеть Кима.

Он вышел из машины, следом за Ричардом, и подошел поближе, но сохраняя дистанцию, не торопясь вторгаться за невидимую линию зоны комфорта бывшего истинного.

— Тебя выгнали из университета? — слегка усмехнулся Шон, растягивая губы в кривобокой улыбке, которую примечал Ким. — Приходится подрабатывать автомехаником?

Ким распрямился, лениво и неторопливо. Словно слышать голос Шона спустя столько времени не было неожиданностью, как и его появление. Он обернулся через плечо и оскалился, сморщив нос.

Шон жадно и пристально разглядывал Кима, словно поедал взглядом, и старался запомнить каждую новую деталь. Седая прядь на лбу сильно выделялась среди черных волос. А вот в глазах больше не было страха и нервозности, как прежде. Дыхание у Шона остановилось. Он не то чтобы боялся вдохнуть запах Кима, почувствовать что-то неприятное для себя и разочароваться… просто не решался сделать это.

— Высшее образование не освобождает от необходимости чинить отцовское корыто, — пожал плечами Ким, перекатив сигарету из одного уголка рта в другой и прищурился, словно улыбался одними глазами.

— Вместо головы у тебя корыто! А у меня — крутая тачка, — рыкнул Ричард, проходя мимо них, и отвесил сыну подзатыльник.

— Ага, для крутых пенсионеров, — не удержался от подкола Ким.

— Хочешь спать в гараже, сынок? — прохладно уточнил Чарльз, выглянув через окно в кухне и с насмешкой окинув Шона своим коронным пронзительным взглядом. — Кто это у нас? МакКензи собственной персоной? Чего явился? Хочешь что-то еще нам рассказать секретного?

Шон всегда знал — время над Чарльзом не властно. Он словно замер в одном возрасте, и ни новая морщинка или седой волос не смели коснуться его. Но все же в нем появилось еще что-то, Шон не мог понять что именно, а присматриваться не отваживался. Да и по большей части ему хотелось изучать Кима, а остальные Ронвуды были просто бонусом, хотя и довольно приятным.

— Да, я тут выяснил, ваш Ванька — шпион и работает на русского президента, — отшутился Шон первым, что пришло в голову.

— О, с этой информацией ты круто опоздал, — отмахнулся Чарльз и обернулся на появившегося в оконном проеме Ваню.

Тот безбоязненно, не то, что прежде, положил подбородок Чарльзу на плечо и спокойно рассматривал Шона. Он здорово похорошел за три года: утратил мягкие, детские черты, а во взгляде, кроме знакомой дерзкой насмешки, кажется, появилась капелька разума.

— Привет, маньяк, — махнул ему Шон, все больше и больше чувствуя себя в своей тарелке. Он подошел ближе к Киму и потянулся к его сигаретам, которые лежали на ящике с инструментами.

— Привет, трепло, — копируя тон Шона, отозвался Ваня. Он так же, как это всегда делал Ким, оскалился и звонко клацнул зубами.

— Ким, кажется, Ванька собирается отбить у тебя МакКензи, — усмехнулся Чарльз.

— Больно мне нужны обноски Кима, — фыркнул Ваня, поморщившись от такой перспективы.

— Звучит довольно двусмысленно, учитывая, что ты в моей футболке, — невнимательно заметил Ким, даже не прекращая затягивать под капотом пикапа болт разводным ключом.

Шон не сдержал улыбку и почувствовал, как теплое и вязкое чувство разливалось в груди, приятно обволакивало и заживляло все то, что долго и сильно болело в душе. Чарльз, Ваня, а главное, Ким так легко обсуждали его, словно Шон не был чужим для них и уж точно не врагом, которого собирались прогнать взашей.

Ваня громко и возмущенно фыркнул, бубня, что кто первый надел, того и футболка, и вообще — в большой семье нехрен щелкать клювом. Он скрылся в кухне. Чарльз тоже отошел от окна, и теперь Шон мог увидеть, что именно сначала показалось ему странным и непривычным в образе анатэ Кима.

Чарльз был в положении. Хоть и не критично сильно, но уже заметно. Шон потерял дар речи, рассматривая его круглый живот, который никак не сочетался с Чарльзом. Нет, образу порядочного домашнего омеги он вполне подходил. Но Шон отлично знал, как тот относится ко всем бытовым заботам и собственным детям.

— Эмм… поздравляю, — зачем-то выпалил Шон. Но через секунду, когда тот обернулся и глянул на него, пожалел, что открыл рот и вообще не сделал вид, будто ничего не заметил.

— Кого? — холодно уточнил Чарльз, смерив Шона пронзительным и недружелюбным взглядом.

— Мистера Ронвуда, видимо… — растерялся Шон, не зная, как бы ему выйти из опасной ситуации и поглядывая, не потянется ли Чарльз за кухонным ножом, чтобы метнуть его в глаз Шону или, что ещё хуже, за аргументом.

— С тем, что я буду опять менять чьи-то памперсы? — Чарльз зловеще улыбнулся, словно намекая, если Шон останется на обед, ему лучше запастись противоядием.

— Рожал бы альфу с первого раза, претензий бы не было, — хмыкнул Ричард, появившись в кухне и обнимая Чарльза со спины, поглаживая живот и оскалившись в ответ на шипение своего омеги. Кое-что не меняется.

— А у тебя ко мне какие-то претензии? — насмешливо изогнул бровь Чарльз отворачиваясь от Шона.

— Ты проколол член? — вдруг спросил Ким, привлекая внимание Шона снова к себе. Он похрустел позвоночником и вытер от машинного масла пальцы, поворачиваясь к Шону. Он уселся на бампер, закуривая новую сигарету. Ким, хоть и не догнал Ричарда, но все равно был довольно крупным, а развитые мышцы на руках блестели от пота и притягивали взгляд. Небритая щетина добавляла его и без того совершенно альфьему образу больше брутальности, а заодно и сходства с Ричардом.

— Нет. Решил остаться верным своей традиции и не исполнять данных тебе обещаний, — выпалил Шон. Он вообще не думал, о чем они будут говорить с Кимом, но вопрос про пирсинг, который Шон проспорил той долбаной весной, застал врасплох. — Вот и условие никогда тебе не попадаться на глаза нарушил и приехал.

— Чего же только теперь, а не раньше? — Ким не сводил с Шона взгляда, лениво потягивая сигарету. Он держал ее левой рукой, как и инструменты до этого. До Шона дошло, что Ким так и не использует правую кисть, как раньше.

— Не хотел мешать, — честно признался Шон. — У тебя сначала был процесс DTF, потом реабилитация и та, другая операция. Я постоянно думал об этом. Но не могу же на всю жизнь оставаться конченным мудилой.

— Очень благородно, — хмыкнул Ким.

— Да! Благородство — мое второе имя! — совершенно серьезно подтвердил Шон, хотя оба знали, насколько это утверждение спорно.

— Не понимаю, почему DTF на тебя не подействовал. Врач говорил, нас перестанет тянуть друг к другу. Небось, бабла срубили, и всандалили тебе плацебо.

— Я не стал проходить курс, — сказал Шон. — Не захотел. А ты? Что ты чувствуешь сейчас? Ничего? — он понимал, каким будет ответ, и знал, он больно ранит душу, но все равно хотел услышать.

— Что чувствую? Вообще, я голодный и чувствую запах еды с кухни. Еще твой парфюм, и он мне не нравится. Чувствую, ты волнуешься и хочешь подойти ближе, чувствую, как твое сердце сбивает мое с ровного ритма, — слегка улыбаясь, ответил Ким.

— Но ты… — Шон растерянно соображал и складывал детали вместе. Все, что говорил Ким, могло значить только одно, но поверить в это было нереально. — Ты тоже не стал делать DTF? Почему?