Шон отрицательно мотнул головой. Нет, этот негодяй мог похвастаться красивой и тонкой фигуркой и мягкими чертами лица. Если бы только не его рык, на который анатомически омеги не способны. Да и Ким не имел во внешности никаких намеков на омежность.

— Ну это ладно. Но блин, они ходили с ним к врачам на всякие обследования и прочее, неужели никто не заметил? — не отступал Шон.

— А тебе когда-нибудь делали УЗИ, просто чтобы проверить, не спряталась ли где-то рецессивная матка? Детские кашель и сопли не могут стать причиной для подозрений такого рода. К тому же, Ким и его братья нечасто болеют. Дети истинных всегда крепкие и здоровые. А уж этих-то — и подавно, — он посмотрел в кухню на Ронвудов.

Чарльз курил, присев на край стола, и лениво перебирал черные с сединой волосы Ричарда. А тот опять говорил с кем-то по телефону. Может быть, Кима уже нашли и скоро привезут сюда? Шон не был уверен, что морально готов к их встрече и тому потоку ненависти и недовольства, которые Ким выльет на него при первой же возможности. Но других вариантов не имелось: уехать он не мог, поверить, что все сложится хорошо, — тоже. Оставалось только сидеть и ждать.

========== 24. Лайфхак для садоводов ==========

======== Двадцать четвертая глава ========

========== Лайфхак для садоводов ==========

Люди Ричарда сработали на отлично и уже через три часа сообщили, что нашли Кима. Он оказался в Орегоне: ошивался в каком-то хостеле и, судя по словам агентов, был не в лучшем состоянии. Шон мог только предполагать, что это значит. Киму стало хуже? Он болеет? Что-то еще случилось? Или просто нажрался или обкурился? На фоне всего остального это оказалось бы сущими пустяками. Но таких подробностей никто Шону не уточнял. Он вообще поражался, как Ронвуды до сих пор не вышвырнули его за высокий забор. Но Чарльз и Ричард, кажется, решили устроить им с Кимом очную ставку.

— Анатэ… я есть хочу, — жалобно пропищал Ваня, усевшись на пол второго этажа у ограждения и глядя сквозь балки вниз.

— Пожуй свои шнурки, — отмахнулся Чарльз, расположившись в кресле и закинув ноги на колени Ричарда. Он с кем-то переписывался через телефон и не отвлекался на скулеж Вани, который старался осторожно привлечь к себе внимание, но не вызвать при этом гнев.

Он выглядел таким ребенком — нашкодившим и пугливым на фоне Ронвудов — кусал губы и строил обиженные гримасы. Что, впрочем, никого не трогало.

— Эм… а где Дерек и Майкл? — вдруг вспомнил о младших братьях Кима Шон. И правда, если бы они были дома, давно показались бы, уж Майки, этот мелкий пират, — точно. Наверняка за два года он стал еще наглее.

— В школе, — без эмоций отозвался Чарльз. Он был бы рад, если бы часть его детей просто исчезла в один день. Интересно, он и правда переживает о Киме, или первый шок от новостей прошел, и теперь он сидит на кулинарном форуме, где обменивается рецептами с другими омегами? По его виду не скажешь, будто он взволнован. Скорее, будто сейчас уснет. — Кстати, их нужно забрать, — он пихнул Ричарда пяткой в бок, чтобы обозначить, к кому именно обращается.

— Я так и не понял, почему они не могут ездить на школьном автобусе, — лениво проговорил Ричард, потирая ребра.

— Потому что порядочные родители сами забирают детей в младшей школе, — язвительно пояснил Чарльз, усмехнувшись, словно припоминал какой-то их давний разговор на эту тему.

— А еще порядочные родители знают пол своих детей, — тихо и сердито прошипел со второго этажа Ванька, припав к ограждению лбом.

— Я, кажется, сказал, что не хочу тебя видеть, — рыкнул Ричард, не оборачиваясь к нему.

— Ты меня и не видишь.

— А то, что и слышать — тем более, требует отдельного уточнения?

— Я умру с голоду, злой альфа!

— Вот было бы славно, — мечтательно хмыкнул Чарльз. — Ладно, езжай за Майки и Дереком, а потом я, может быть, покормлю тебя, — смилостивился он и поднялся, разминая спину, вытянув руки вверх и слегка нагибаясь то влево, то вправо.

Шон заметил, как хищно Ричард уцепился взглядом за узкую полоску кожи на животе Чарльза между джинсами и задравшейся рубашкой. Ваня, радостный, что на него больше не сердятся, а если и не простили окончательно, то, по крайней мере, не планируют морить голодом, вприпрыжку слетел по лестнице и направился к двери. Шон проводил его взглядом и поразился, как забавно смотрится его тонкая фигурка, экстракороткие шортики и широкая цветастая футболка на фоне громадного пикапа Ричарда. Странно, что Ваня вообще доставал до педалей. Хотя… такой, как он, достанет до чего и кого угодно.

Чарльз ушел на кухню, откуда вскоре запахло вкусной едой, и начал греметь там посудой, напевая какую-то песенку. Шон тяжело вздохнул. Оставшись наедине с Ричардом, он хотел спросить его о чем-то, благо вопросов роилась целая куча в голове. Но, хотя отец Кима производил впечатление адекватного человека, внутренний страх мешал Шону начать этот разговор. Он несколько раз открывал, а потом закрывал рот, глотая слова вместо того, чтобы произнести их.

— Какой-то ты нерешительный, МакКензи, — усмехнулся Ричард, глянув на него. — Может, в этом твоя проблема?

— Я всегда думал, моя проблема в том, что мой истинный — ваш сын. И с каждой нашей с ним встречей все усукабляется. На этот раз он точно меня убьет, — невесело произнес Шон, благодарный, что Ричард заговорил первым.

— Хорошее слово, нужно запомнить.

— Может, совет какой дадите? — осмелев на мгновение, выпалил Шон.

— Хочешь, чтобы я учил тебя, как подкатить к моему сыну? — Ричард насмешливо выгнул бровь. Он потянулся к пепельнице на столе и поставил ее на подлокотник, закурил.

— У вас тоже реализованная истинность. Вы понимаете нас… наверное. Ну, только Чарльз вас не ненавидит, как Ким меня, — грустно добавил Шон.

— С чего это ты взял? — крикнул с кухни Чарльз, который, оказывается, все отлично слышал. Ричард резко обернулся к нему, клацнув зубами и широко улыбнувшись, а омега ответил дерзкой и колючей ухмылкой.

— Не знаю я, МакКензи, чем тебе помочь. Мне сперва нужно поговорить с сыном, — отозвался Ричард, когда закончил посылать всякие невербальные знаки Чарльзу. Точнее, когда тот отвернулся и перестал обращать на него внимание.

Шон заметил мимолетный порыв Ричарда подняться и пойти к нему, но, видимо, ситуация была все же неподходящей для развития этой игры. Шон вдруг задумался, сколько им лет. Ведь Киму — двадцать, а его родители не выглядели так, словно у них могут быть дети старше Майки. Впрочем, если понаблюдать за их поведением между собой, странно, что они вообще завели не собаку, потому что буквально просвечивалась их повернутость друг на друге — в каждом жесте и взгляде. Шон знал, что это такое, чувствовал на собственной шкуре, каково это: любая мысль или действие, любое событие ассоциировать с одним человеком.

— Кстати, вот и он, — тихо проговорил Чарльз, глядя через окно кухни на улицу.

Шон тут же вскочил с места и замер. Сердце остановилось, сделало сальто в груди и заколотилось с новой силой. Казалось, он отлично чувствует волнение Кима, которого силком привезли домой. Скорее всего, он уже догадался, почему, и накрутил себя насчет Шона по дороге. Нужно беречь нос… Кончики пальцев онемели, а по коже бегали мурашки, наглядно демонстрируя, как сильно Шон боится этой встречи, но одновременно и ждет ее.

Теперь стало видно и то, как преобразились Чарльз и Ричард. Пока сын находился далеко, они изображали спокойствие и безмятежность. И, отчасти, Шону было приятно видеть эти изменения, осознавать — родители Кима любят его, хоть и кажутся отвязными подонками. Чарльз держался молодцом. Только чересчур долго и интенсивно размешивал что-то в чашке, легонько и мерно постукивая. Его лицо то становилось строгим и холодным, то наоборот — рассерженным, янтарные глаза сверкали и губы дергались от беззвучного шипения. Словно он не мог решить, какую тактику поведения лучше выбрать. Ричард поднялся с дивана и потушил недокуренную сигарету. Он нервно повел плечами и рыкнул себе под нос, прохрустел по очереди пальцами на руках. Его волнение было заметно сильнее, хотя на все про все у Шона и было только пару секунд, пока Ким не показался в дверях.