— Они вроде как… дружили, — пояснил Чарльз.

Шон хотел что-то еще сказать, но не успел, почувствовав, как ему в лицо прилетел кулак Ричарда. Он пошатнулся и схватился за стену, другой рукой закрывал разбитый нос. Кажется, все Ронвуды неравнодушны к его переломам.

— За что это? — недоуменно спросил он, покосившись на Ричарда.

— За мое грязное предположение о том, как именно ты дружил с моим сыном, пока меня не было, — охотно пояснил тот. Вроде бы, реакция так себе, но, с другой стороны, он не сделал вид, будто никаких отношений у его сына с Шоном и быть не может.

— А-а, ну тогда ладно.

— По идеальному сценарию, ты должен был начать отрицать, — Ричард скрестил руки на груди и выгнул бровь. Точно, как делал порой Чарльз. Интересно, кто из них кого копирует?

— По идеальному сценарию, один из нас должен был родиться омегой, — не удержался Шон, почти решаясь перейти к сути. Сейчас он все скажет им! Если уж Ким сам не стал, то на этот раз все равно не утаить. Да и, вроде как, они оба адекватные. Насчет Чарльза Шон и раньше был уверен, а теперь видно — и Ричард нормальный мужик.

— Что ты здесь делаешь? — послышался звонкий голос. Шон поднял голову и увидел Ваню, перевалившегося животом через перила на втором этаже.

— Где Ким? — прямо спросил его Шон. Этот прохвост должен знать, не мог же Ким остаться совсем один.

— Путешествует, — буркнул Ванька, с какой-то опаской покосившись на Чарльза и Ричарда. И, кажется, это не осталось ими незамеченным.

— Спустись-ка, — позвал Чарльз. — А ты тоже знал?

— Про то, что МакКензи педик и тащится по Киму, как удав по стекловате? Так он и не скрывал особо. Ким его послал, — быстро затараторил Ваня. Он говорил почти все слова неправильно, произнося буквы типично для русских — твердо и четко.

— Ванька, мне кажется, что ты и МакКензи о чем-то умалчиваете. И если вы не расскажете добровольно, мне придется аргументировать свой интерес, — неторопливо, но уже с нотками угрозы проговорил Чарльз.

— Зачем тебе понадобился Ким так внезапно? Что случилось между вами? — Ричард закурил прямо в комнате и присел на спинку дивана.

— Мы жили вместе несколько недель после чемпионата. А потом он сбежал, и теперь я не знаю где он, звонить бесполезно. Я, наверное, у него в черном списке… — Шон не успел договорить и отскочил подальше к стене, потому что Ричард резко поднялся и появилась серьезная угроза опять получить по лицу.

— Видимо, он не хочет тебя видеть. Вот и все, — поморщился Ричард, хотя было видно, он о чем-то напряженно думал, поглядывал на Ваню, следил за реакцией самого Шона, перекидывался взглядами с Чарльзом, словно разговаривая с ним мысленно.

— Черт! Да, конечно, он не хочет меня видеть! Он не признает ни нашей истинности, ни…

— Заткнись уже и провались сквозь землю! — оборвал Ваня, сделав страшные глаза, как бы намекая не заговариваться.

— Почему, когда я говорю тебе так, это не срабатывает? — резко спросил у Вани Чарльз, дернув его за ухо.

Шон мысленно метался от желания последовать совету Вани и затихнуть, не рассказывать ничего лишнего — к полной уверенности, что должен все открыть. Черт побери! Это родители Кима, видно, они переживают о нем, а эти двое их просто дурят! Но не это проблема, а то, что если бы Чарльз и Ричард знали, то, вероятно, ничего такого ужасного не стряслось бы после чемпионата. А, главное, что еще может случиться! Ведь Ким не способен защищать себя! Он один, неизвестно где! Ему нужна помощь! Нужен Шон, а если не он, то хотя бы его семья! Одни должны поддержать его, показать, что Ким не одинок, быть рядом с этим колючим куском принципов.

— Ким — гамма и после чемпионата его изнасиловали, — на одном дыхании, чуть ли не зажмурившись, выговорил Шон.

Он посмотрел сперва на Ричарда, потом на Чарльза, пытаясь предугадать их мысли и действия. На злобное шипение Ваньки Шону было плевать, главное понять, что думают родители на этот счет. Выражение лица Чарльза не изменилось, лишь кровь отлила от него, и он стал бледным, а взгляд — еще более колючим. Ричард несколько раз судорожно сжал и разжал кулаки, а потом потянулся к сигаретам, нервно закуривая снова. Они оба молчали и смотрели больше друг на друга, чем на Шона или Ваню. Но в этой тишине, казалось, было больше, чем в любых словах.

========== 23. Начало конца через 3… 2… ==========

======== Двадцать третья глава ========

========== Начало конца через 3… 2… ==========

Шон чувствовал себя зрителем высокорейтингового ток-шоу и был рад, что его не вынуждают становиться участником. После недолгой заминки Ронвуды принялись очень громко и эмоционально выяснять отношения и решать, кто больше всех виноват и что ему за это будет. Ваня быстро сориентировался в ситуации — и попытался незаметно слинять с кухни, но Чарльз ухватил его за ухо, как несмышленого щенка, притянул к себе и сильно встряхнул, вызывая болезненный скулеж. Шон испытывал некое торжество, глядя на это: он так и знал — против Чарльза нет приемов и контрмер.

— Ты знал, маленькая дрянь, и помалкивал в тряпочку, — прошипел он, с угрозой заглядывая в глаза Ваньке. — Навешал лапши на уши и радовался, что мы все схавали, так?

— Ким просил не рассказывать! — попытался оправдаться Ваня, но, кажется, только сильнее злил этим старших Ронвудов.

— И что? Не тот случай, чтобы идти на поводу его капризов! — встал на сторону супруга Ричард.

— А то! Вроде как, знать пол своего ребенка — обязанность родителей! — решил использовать другую тактику страдалец, приподнимаясь на цыпочках, чтобы вовсе не остаться одноухим, что ему вполне грозило. — Причем здесь я?

— Вот как ты запел? — Чарльз отпустил его и пошарил по кухне взглядом, видимо, в поисках чего-то посерьезнее собственных ногтей.

— Ты знаешь, кто это сделал с Кимом? Узнать их сможешь? — сменил тему Ричард, мимолетно отводя руку Чарльза от разделочного ножа, к которому тот потянулся. Ясное дело: отцу важно поквитаться с ублюдками, которые так обошлись с его сыном. Вот только с этим он опоздал.

— Я не спрашивал их имена! — Ваня отбежал подальше к двери, готовый в любой момент слинять.

— Они мертвы, — тихо проговорил Шон, с ужасом и тянущим чувством в груди вспоминая, как они уходили из переулка, оставив там три трупа. Его до сих пор терзала вина за убитого им альфу и за то, что он позволил Ваньке прикончить остальных.

— Хоть это радует! — шикнул Чарльз.

Похоже, Шон был единственным из присутствующих, кого волновала мораль и дозволенность отнять чью-то жизнь. Он не удивится, если Ронвуды жрут на обед младенцев, а на ужин — сердца девственников.

— Ты убрал там за собой или все бросил? — резко уточнил Ричард, отыскивая в мобильнике чей-то номер телефона. Он то расхаживал по кухне туда-сюда, то останавливался, чтобы не дать Чарльзу прикончить Ваню, то хлопал себя по карманам в поисках пачки сигарет, забыв, что одна и так дымится у него в уголке губ. Но при этом он не выглядел растерянным — наоборот, казалось, у него в голове ведется такая напряженная и быстрая работа, что он просто забывает на время о настоящем мире.

— Убрал, конечно! Я же не идиот!

— Еще какой! — буркнул Чарльз.

— Иди к себе, и чтобы я тебя не видел, — рыкнул на Ваню Ричард, и тот не заставил себя просить дважды.

Шон слегка поежился, понимая, что теперь-то все внимание Ронвудов будет приковано к нему. Пришла очередь Шона получать шишки.

— Роби, привет! — нетерпеливо заговорил Ричард, когда на его звонок ответили. — Мне нужно срочно найти Кима. Нет, не путешествует. Я тебе после все расскажу. Пусть твои ребята его отыщут и привезут ко мне.

— Почему мы не можем просто позвонить ему и сказать, чтобы ехал домой? — возмутился Чарльз, когда Ричард положил трубку. Он отыскал в одном из ящичков весьма недвусмысленный набор и теперь ловко и умело мастерил самокрутку. Его лицо все еще оставалось бледным, но первый шок и растерянность уже уступили место обычной холодности.