======== Двадцать вторая глава ========

========== Славная традиция ломать носы ==========

Шон с горькой усмешкой признавал — Мел действительно знает его как облупленного. И снова оказался прав. Сперва, когда Ким сбежал, появилось чувство облегчения и захотелось поехать домой, вернуться к учебе и больше не вспоминать Ронвуда и свою истинность с ним. Это состояние продлилось около десяти минут. Когда он начал собирать вещи, чтобы отправиться к родителям, и когда последний раз проходил по их временной квартирке, проверяя, не забыл ли чего, он уже планировал, как будет добираться до Рочестера. Незаметно и плавно его естество само решило, что никакой спокойной жизни ему не нужно. Нужны проблемы, нужны вопросы, нужны сложности, нужен истинный.

Наудачу он набрал телефон Кима и пообщался с автоответчиком, чего и следовало ожидать. Но Шон не унывал — теперь у него был адрес Ронвудов, и никуда Ким так просто не денется. Лишь бы с ним ничего не приключилось, пока он один и еще не совсем поправился.

Анатэ названивал каждый день, и это напоминало телефонный терроризм. Он кричал, истерил, плакал, угрожал чем-то. Шон почти не слушал его, и без того зная суть, — Филипп хотел, чтобы сын немедленно вернулся в университет и не мотался непонятно где, неизвестно зачем. О Киме он знать не желал, обвиняя его во всех бедах и проблемах сына. Отчим позвонил только раз, спокойно спросил, собирается ли Шон бросить учебу и, получив отрицательный ответ, на этом успокоился. Но воздействовать на своего супруга Джон не мог, как и запретить мотать сыну нервы. Вот только деньги у Шона стремительно заканчивались, и он начинал переживать, что скоро не сможет заплатить за ночевку или бензин, не говоря уже о еде. Значительная сумма уходила на аренду машины, и Шон пожалел, что поторопился и не вернулся домой за своим джипом. Так хоть было бы чуть менее накладно.

Однако весь путь до Рочестера, поиски нужного соседства и вообще все проблемы по пути показались смешными, когда пришлось затормозить перед самым настоящим контрольно-пропускным пунктом. Навигатор ясно указывал, что дом Кима находится дальше в этом районе, но, оказалось, единственный путь туда заперт, словно за ним военный объект. Шон поежился и вышел из машины, нерешительно приблизился к солидного вида будке, откуда на него с насмешкой поглядывал альфа в тетовской форме. Его веселье легко объяснялось тем, что Шон уже в третий раз приезжал сюда за последние три часа, останавливался, выходил, но никак не решался подойти. Он просто не понимал, что должен говорить.

— Эм… здрасти, — прокашлявшись проговорил Шон. — Я… эм… короче мне нужно проехать. У меня там друг живет… внутри.

— Если внутри живет друг, то это к психиатру, парень, — хохотнул альфа.

— Да нет. Мой друг — Ким Ронвуд. Он живет за вашим милым заборчиком, — Шон покосился на огромные зеленые ворота с гостеприимно вьющейся сверху колючей проволокой. Что-то вроде тюремных.

— Вот как? Ну погоди-ка, — альфа потянулся к прибору, напоминающему печатную машинку с присобаченной к нему телефонной трубкой, и нажал одну из клавиш. — Мистер Ронвуд, говорит сержант Паллар с КПП. Тут парень приехал… тебя как зовут? — обратился он к Шону.

— Шон МакКензи, — быстро отозвался тот, не веря своему счастью. Неужели и правда пустят?

— Шон МакКензи. Говорит, он друг Кима, хочет проехать.

В ответ послышался низкий, чуть рычащий голос, и после сержант Паллар повесил трубку.

— Жди. Мистер Ронвуд приедет за тобой.

Ждать пришлось около получаса, кажется, там никто не торопился. За это время Шон успел передумать кучу всего. Наверное, неприятно жить так, за забором, под постоянным контролем. Ким ведь рассказывал, что у всей семьи даже GPS-передатчики были. Жуть, да и только!

Ричард Ронвуд вышел через будку, прикуривая на ходу и рассматривая Шона с ног до головы. Он производил куда больше впечатления вживую, чем на фото. А запах, хоть и напоминающий Кима, но совсем другой: крепкий и горький, с какими-то мятными нотками. Почувствовав его, Шон хотел попятиться, но не потому, что тот был неприятен, но запах словно говорил за своего хозяина: «Я сильнее! Бойся меня, подчиняйся! Я главный здесь!» Примерно то же самое читалось и во взгляде Ричарда, в его осанке, походке, движениях.

— Что-то я такое помню, — насмешливо проговорил Ричард без дополнительных церемоний. — Но, кажется, Ким терпеть тебя не мог.

— Мы потом помирились, — совершенно забыв поздороваться, ответил на его реплику Шон. — Я могу с ним увидеться?

— Зачем? Не все решили после чемпионата? — похоже, Ричард знал какую-то легенду, наверняка придуманную Ваней. Но Шон не совсем разбирался во лжи русского. — Его здесь нет. Он мотается по стране и планировал вернуться, только когда его отчислят из колледжа.

— Вот дерьмо! — не выдержал Шон, потерев переносицу и зажмурившись. Ким не приехал сюда, а значит… хрен вообще пойми, где он, все ли с ним в норме! — А вы созванивались с ним? Он говорил, где сейчас?

— Почему ты так волнуешься, МакКензи? — Ричард нахмурился, наблюдая за поведением Шона. Он чуть наклонил голову набок и прищурился.

— Мистер Ронвуд, дело в том, что… вы мне, наверное, не поверите, но… мы с Кимом истинные. И я ищу его, чтобы поговорить, а он сбежал, — бессильно выдал Шон. Он чувствовал, как трясутся пальцы на руках от негодования, и неспособность хоть капельку контролировать ситуацию не придавала уверенности.

Ричард шумно втянул воздух носом, отвлекая этим Шона от мыслей. Отец Кима не выглядел растерянным, скорее сосредоточенным и недовольным тем, что услышал. Но он не предпринимал попыток отговориться и не заявлял, что подобного не может быть, как это делал в свое время Филипп.

— Паллар, я заберу его, — обратился Ричард к сержанту, а после кивнув Шону, чтобы шел за ним. — Если услышишь выстрел, а мистер МакКензи не вернется через три часа, значит, мне нужны черные мусорные пакеты.

Шон усмехнулся. Он почему-то так и думал, что у отца Кима подобный юмор. Хотя, что касалось, например, Чарльза, всегда сложно было понять, шутит ли он.

За воротами показалось самое обыкновенное соседство: милые домики, больше одноэтажных, с ухоженными двориками. Если не считать КПП, ничего такого примечательного и необычного. Ричард уселся за руль бордового пикапа и скоро они подъехали к двухэтажному коттеджу в тупике улицы. Шон улыбался, не отдавая себе в этом отчет. Если бы ему велели выбрать среди всех домов тот, что принадлежал Чарльзу, Шон не ошибся бы и указал на этот. Без единого огреха, где даже травинки одна к одной.

Внутри была совсем другая планировка, нежели у дома Ронвудов в Нью-Йорке, новая мебель, расстановка. Только атмосфера та же и невероятно вкусный запах с кухни. Оттуда выглянул и Чарльз, холодно и с легкой насмешкой осмотрев Шона.

— Надо же, — протянул он. — Твоя система безопасности, Ричард, полная дрянь, если даже такой тупица, как МакКензи, сумел нас найти.

— Не волнуйся, мы его допросим, а потом убьем, он никому не сможет рассказать, — успокоил Ричард.

Шон не мог прекратить улыбаться, хотя и понимал: ситуация — дрянь, родители Кима хотят его убить, пока в шутку, но это временно, сам Ким непонятно где, и все будущее видится туманным и темным. Но эти двое — Ричард и Чарльз — однозначно друг друга стоили и выглядели супер органично. Шон присмотрелся и заметил, что они, как и он сам с Кимом, дышат в едином ритме: вдох одного — выдох второго.

— Знаешь, что сказал мистер МакКензи? Оказывается, он — истинный Кима. Как тебе такая новость? — словно жалуясь супругу на плохое поведение и болтовню всякой чуши, проговорил Ричард.

— И ты давно об этом в курсе, раз уж таскался к нам весь выпускной класс. Так? — Чарльз наградил Шона пронзительным тяжелым взглядом. Но без агрессии. Даже показалось, он предполагал подобное.

— Мы оба знали, — кивнул Шон, чувствуя себя на сложном экзамене, который или сдаст, или Ронвуду потребуются черные мусорные пакеты.

— В каком смысле, таскался к вам? — удивился Ричард.