Дин заглянул в лицо спящего альфы, отметил морщинки у глаз, опущенные уголки губ, потрескавшуюся кое-где кожу и тяжело вздохнул. Осознание, что перед ним всего лишь человек, который тоже чувствует, и ему, как и Дину, здесь не нравится, сдавило грудь. Они оказались в одинаковых условиях, но Дина, по крайней мере, не бросал любимый. Он перелег лицом к Курту и опять положил голову ему на плечо, почти сразу проваливаясь в темноту.

Дину снился хороший сон. Даже скорее воспоминание из детства. Ему было тринадцать, а Лео только исполнилось десять. Анатэ привез их в Диснейленд во Флориде, где они собирались провести целых три дня, погрузившись в сказку. Дин смеялся над братом, который распахивал глаза от удивления и со всех ног бежал через всю улицу, чтобы поздороваться с принцем из мультика. Лео, как глупенький, верил, будто все здесь настоящее, и едва не пищал от восторга. Это поистине был отличный подарок на его десятилетие. Дину больше нравились аттракционы, а особенно — тир. Это было развлечение для подростков постарше и взрослых, но он плевать хотел: пролез вне очереди и с замиранием сердца смотрел, как парень-омега без промаха попадал во все мишени подряд.

Вдруг сон переменился, и Дин опять увидел этого стрелка. Но на сей раз — по телевизору в выпуске новостей. На электрическом стуле. Дин почувствовал, что готов проснуться, жуткие ощущения и страх проникли в сознание. Тогда его вырвало от отвратительного и жестокого зрелища. А отец, неожиданно вошедший в комнату, выключил телевизор, обнимал и что-то шептал на ухо, произносил свои вечные молитвы.

Дин поерзал на узкой койке и заставил себя выпрыгнуть из страшного воспоминания, вернуться в Диснейленд к анатэ и брату. К его удивлению, это получилось довольно легко. И сразу в тот момент, когда даже у него захватило дух — салют над замком, который показывали перед каждым мультиком. Фейерверки взлетали в воздух и рассыпались разноцветными огнями, он словно наяву слышал залпы и чувствовал легкое колебание воздуха от ударной волны. Он держал Лео за руку, но тот вдруг резко отпустил его, и сон прервался.

Торрес, словно ужаленный, вскочил с кровати. Дин ничего не понимал. Он точно знал, что проснулся, видел, как Курт торопливо одевался и грубо матерился, но салют все продолжался новыми взрывами. И только спустя пару долгих секунд до Дина вдруг дошло — это не салют.

— Быстрее, Дин, одевайся! — поторопил Торрес, буквально подхватывая с кровати и переводя в вертикальное положение. Он грубо встряхнул Дина для надежности, чтобы окончательно согнать с него сон.

Но этого и не требовалось. Дин и так полностью проснулся и осознал происходящее. Торрес сорвал тряпку с окна, и он смог увидеть совсем другой фейерверк: не волшебный, скорее — смертельный. Дин почувствовал, как настоящий ужас сковал его тело, но через секунду приказал себе пошевеливаться. Быстро одеваясь, он вздрагивал от взрывов, которые становились чаще и громче. С улицы слышались выкрики солдат, но слова оставались неразличимы.

— Все, нет времени больше, — рыкнул над ухом Курт, едва Дин успел запихнуть в сумку с пистолетами и винтовкой какие-то тряпки из своих вещей. Он даже не понял толком, что это было. Рука Торреса сомкнулась на предплечье, и Дин резко оказался на ногах. — Идем.

Дин не понимал, куда они направляются. Он пробыл здесь слишком мало, чтобы запомнить планировку, но ему все равно казалось, что вместо того, чтобы вести его на улицу, Торрес, наоборот, тащил вглубь здания. Все происходило чересчур быстро и сопровождалось страшными звуками, Дин просто не мог успокоить мысли. Ему казалось, земля дрожит. К нему вернулся панический страх — вроде того, что был в самолете перед посадкой. Он чувствовал, что смерть буквально дышит в затылок и уже занесла свою косу над его шеей. Как и тогда, Дин мог только надеяться, что ему удастся ускользнуть. Потому что умирать он совсем не хотел.

У одной из дверей Торрес замедлился. Та оказалась приоткрыта, и Курт ударил в нее ногой, а после прошел внутрь, утягивая за собой и омегу. Дин сразу же увидел в комнате Фрэнка. Тот суетился и торопливо отвязывал от металлического стула сидевшего в нем человека. И только когда Торрес отпустил его руку и, не произнося ни слова, принялся помогать Фрэнку, Дину удалось рассмотреть все получше.

Открывшееся зрелище было ужасным, и желудок тут же выразил свой протест. Дин ничего не ел вот уже больше двенадцати часов, но это не помешало ему согнуться пополам в отвратительных спазмах и, держась одной рукой за стену, выблевать оставшееся содержимое. Он мечтал забыть, что увидел, но картинка упрямо застыла перед глазами, даже сильно зажмуриться не помогало в попытках прогнать ее.

— А я тебе говорил, принцесса — здесь зрелище не для слабонервных, — пробасил Фрэнк.

Дин хотел ответить едко и резко, но не сумел. Изо рта вырвалось нечто сердитое, но совершенно нечленораздельное. Он боялся повернуть голову и опять увидеть искалеченного человека. Но кроме этого он с ужасом осознавал, кто с ним это сделал.

Весь путь из комнаты до улицы прошел как в тумане. Дин не мог так быстро прийти в себя и успокоить разыгравшееся воображение. Он то и дело невольно натыкался взглядом на пленника и едва не сворачивал шею, когда резко дергался, чтобы отвернуться. На поддержку от альф надеяться не приходилось. Они торопливо переговаривались и ругались. Дин с трудом сумел уловить только суть: они не придумали план и теперь придется импровизировать на ходу.

Оказавшись на улице, он надеялся испытать облегчение. Не тут-то было! В первую же секунду его едва не снес с ног пробегающий мимо солдат, а взрывы стали не только громче — теперь он чувствовал их запах, и от него тут же заболели ноздри. От каждого разрывающего пространство звука хотелось пригнуться и закрыть голову руками. Он никак не мог сообразить, откуда ведется обстрел. С наземной точки или с воздуха? Стараясь не отставать от Курта, он семенил за ним, но им приходилось пробираться сквозь суетящуюся толпу солдат, и Дина то и дело отталкивали то в одну, то в другую сторону.

— Оружие и припасы погрузили?

— Все на месте?

— Направление известно?

Дин не разобрал, кто и что говорил: он был как испуганный щенок посреди людной улицы. Торреса он потерял и беспомощно оглядывался, силясь найти его взглядом. Все бегали вокруг трех машин — двух грузовых и военного джипа. Там-то Дин и увидел Курта. Он побежал к нему, но неожиданно споткнулся обо что-то и полетел вниз. Колено пронзило резкой болью, и падение оказалось максимально неловким — на лицо. Хорошо еще, он успел повернуть голову, и нос остался целым. Зато по ощущениям становилось ясно — щеку и скулу он стесал себе сильно. Быстро вскочив на ноги, он обернулся, чтобы понять, обо что споткнулся, и увидел ящик с боеприпасами для снайперской винтовки. Бредовая мысль пронеслась у него в голове, но Дин сразу же отверг ее и вытянул шею, отыскивая Торреса. У джипа его уже не было.

— Где, черт подери, Хук? — послышался рык Фрэнка, который перекрывал, кажется, даже звуки взрывов.

— Я здесь!

— В джип, анатэ твоего за щеку! Шевели булками, мадам! — заорал на него Фрэнк, едва ли не отвешивая пинка для ускорения.

Дин побежал к нему, на этот раз периодически глядя под ноги, чтобы опять не упасть. По шее текла кровь, но боли сейчас Дин не чувствовал, только ужас происходящего.

— Нет, принцесска, тебе вон в тот грузовик, к ребятам. Они доставят на новую точку, — качнул головой Фрэнк, на ходу поворачивая Дина на сто восемьдесят градусов.

Дин кивнул, и не думая спорить и пререкаться, — ждать его никто не собирается. Парни собрались и готовы отправляться. Курт вынырнул из всеобщего хаоса и поймал его за руку, притянул к себе.

— Будь молодцом. Увидимся на базе, — сказал он, быстро огляделся по сторонам и поцеловал Дина в губы.

На секунду Дин почувствовал, что еще одна бомба взорвалась внутри него. И умом он понимал: это ни что иное, как концерт для окружающих — прощание альфы со своим женихом. Но губы Торреса и его напор не могли оставить равнодушным.