Курт сплюнул окурок. Дрянная мысль — выживет лишь один — появилась сразу, когда он бросил на обоих первый взгляд. У него было пару минут на раздумья, и теперь они закончились, нужно принять решение. Пытаться спасти своего солдата — лучшего из троих снайперов, что у Курта были?.. Если бы не жесткая нехватка людей, он бы ни за что не пустил его в ближний бой. Или помогать шакалу, который, возможно, выдаст важную информацию? Лечить врага ценой жизни хорошего парня, американца, кого злая судьба занесла в это пекло, которого дома ждут родные и близкие? Дерьмо! Курт поморщился и, наконец, отыскал в сумке то, что хотел, — жестяную фляжку.

— Давай, приятель, выпей-ка, — произнес он, бережно приподнимая голову раненого и прислоняя горлышко к его обветренным губам. Тот захрипел и доверчиво принялся глотать жидкость. — Вот так, молодец. Сейчас боль утихнет, — пообещал он, а после кивнул другому солдату, чтобы принял у него окровавленную тряпку и остался с товарищем.

Курт ненавидел такие моменты. Тяжелее всего — делать выбор, особенно когда с самого начала знаешь, как следует поступить. Но сомнения вгрызаются острыми беспощадными клыками в мысли и душу, рвут на части. Поэтому он и не хотел становиться командиром. Вот только его никто не спрашивал, когда полковника захватили в плен. А те офицеры, что были в своем уме, были готовы отказаться от карьеры и уволиться из армии, лишь бы не ехать сюда на верную смерть. Так Курт и стал самым старшим по званию в их лагере – и даром что теперь совмещал обязанности врача и командира. Подходящего кандидата ни на ту, ни на другую должность не было.

— Будешь говорить? — резко спросил Курт шакала на грубом гортанном говоре, который успел неплохо выучить за время службы. — Если нет, то сдохнешь, истекая своей вонючей кровью.

Альфа не мог толком ответить, но, морщась, кивнул, с мольбой глядя на Курта. Да, жить он хотел и понимал, от кого эта жизнь сейчас зависит.

Курт поморщился от отвращения и применил лучшее обезболивающее, доступное ему — удар тяжелым ботинком в рожу. После он все же закрыл лицо тряпкой, чтобы вонь не слишком терзала рецепторы, и, не церемонясь, перевернул бессознательного шакала на спину и занялся его раной. Ничего сложного и замысловатого. Вытащить врага с того света не требовало больших усилий от Курта – только времени, и он изо всех сил старался поторопиться, наивно надеясь успеть на помощь своему солдату. В голове тикал надоедливый метроном, и синхронно с ним постанывал его парнишка.

— Командир… — тихо позвал его один из солдат, когда за спиной все неожиданно стихло.

— Я понял, — сдержанно кивнул Курт, не оборачиваясь. Он заканчивал, но теперь стало ясно — спешить уже некуда. Ни стонов, ни хрипов слышно больше не было. — Возвращайтесь к остальным, — приказал он.

Курт сорвал с лица тряпку и подошел к своему солдату, присел рядом с ним на корточки и отыскал на шее жетон. Он прочитал имя, хотя без того его знал, и тяжело вздохнул. Курт заметил: кулак, который сжимал что-то, ослаб. Там оказалось крошечное фото взрослых омеги и альфы — родители.

— Надеюсь, у тебя есть братья, приятель. И хорошо бы им не быть военными, — проговорил Курт, припоминая собственного анатэ. Нужно ему написать, а еще лучше — позвонить, если получится.

Мысли вильнули в другую сторону, и Курт вспомнил — скоро сюда прилетит Лео! Он ни за что не позвал бы омегу в этот ад, если бы не то, что служить здесь Курту предстоит еще пять лет. Или меньше, если смерть догонит его раньше.

========== 01. Точка невозврата ==========

======== Первая глава ========

========== Точка невозврата ==========

Из крошечного исцарапанного иллюминатора Дин с трудом мог разобрать какие-то подробности местности, кроме песка. А по заверениям пары солдат-сопровождающих и пилота, эти попытки и вовсе были бесполезны — ничего другого там и нет. Но нужно же как-то садиться, а Дина никто не предупреждал, что вместе с грузом, который доставляли в удаленную точку, его просто сбросят с самолета. А если и нет, то необходима ведь подходящая площадка — а сплошная, непроглядная пустыня совсем не внушала доверия в этом смысле.

Дин нервничал. Путешествия воздушным транспортом вообще нельзя было причислить к его любимым. А последнее время только так и приходилось. Теперь же на старом, громыхавшем самолете, который грозил развалиться прямо в воздухе, он летел вглубь пустыни, и неизвестно, как пилот планировал сажать это ржавое ведро с крыльями. Пару недель назад Дин был оптимистично настроен в отношении своей внезапной авантюры, но с каждым днем затея казалась более глупой. Но Дин не знал, переступил он уже точку невозврата, или у него все еще есть шанс передумать в последний момент.

— Скоро будем садиться! — крикнул из кабины пилот. — Потрясет немного! Приготовьтесь!

— Что? Сильнее, чем сейчас? — с капелькой паники в голосе переспросил Дин. Он весь полет был пристегнут, но на всякий случай проверил ремни еще раз и вцепился руками в подлокотники. И плевать ему на насмешливые рожи солдат! Для них — обычное дело, но не для него!

— Так, а сейчас-то чего? — засмеялся пилот. — Спокойненько летим, без напряга.

Дин стиснул зубы и зажмурился. Все ясно — они умрут! Садиться некуда, а скрипящая развалюха, когда ее начнет по-настоящему трясти, рассыплется к чертям собачьим. Дин подумал, что в его положении неплохо бы уверовать и обратиться к богу, но поздно. Раньше следовало учить молитвы. Зато ругательств Дин знал предостаточно, и все они были сейчас направлены в адрес его непутевого дурацкого младшего братца! Чтоб у него фурункул вскочил на заднице!

Самолет сильно мотало из стороны в сторону, и никакой опоры под ним и близко не чувствовалось. Дин наплевал на то, как он выглядит и что о нем подумают, и тихо, жалобно заскулил, закусил губу.

«Не хочу умирать! Не хочу умирать!» — мысленно талдычил он, откровенно уже взвизгивая, когда корыто ударилось о землю и подпрыгнуло, анатэ его за щеку!

Сердце стучалось в горле, а пальцы соскальзывали с подлокотников, по лбу и вискам градом катился пот. Все тело Дина напряглось, каждая мышца, даже пальцы на ногах в тяжелых армейских ботинках, поджались. Перед глазами расплывались яркие пятна, а в мыслях только один вопрос — что будет с ним после смерти? За исключением, разумеется, того, что его искореженный труп изжарится в этой гребанной пустыне. А душа? Ведь какая-никакая у Дина имелась.

— Эй, отомри! Все уже! Приземлились! Живой ты! — послышался словно из трубы голос одного из солдат. Дина похлопали по плечу и попытались растормошить. — Расслабься, нужно выходить.

Дин часто отрицательно замотал головой, поджав губы и не открывая глаза. Он не верил. Все это предсмертная агония, и на самом деле они точно разбились!

— Ладно… Капитан! Омежка твой совсем задубел со страху!

— Еще бы! Вы похуже птички не нашли? — послышался знакомый Дину голос. — Что ж на вертолете его приперли, бараны!

— Но целый же, как ты велел, — вступился за солдат пилот.

— Это мы сейчас посмотрим. Давай, Джош, помоги ребятам с отгрузкой, времени в обрез.

Дин не открывал глаза, только слышал шаги, сотрясающие чудом уцелевший при посадке самолет. Следом появился тяжелый альфий запах, приправленный пылью и потом, что и неудивительно в такой-то местности. Последовала короткая пауза.

— Ты… кто?

Дин рвано вздохнул, решаясь открыть один глаз. Он не сразу смог рассмотреть альфу перед собой, но когда зрение вернулось — тут же узнал его. Столько раз брат хвастался их фотографиями. Правда, в жизни Курт Торрес был куда потрепаннее и почему-то без широкой белозубой улыбки, как на всех снимках, а с недельной щетиной, выгоревшими на солнце волосами и потрескавшейся кое-где кожей. Не сказать, что эти детали сильно портили внешность Курта, но придавали реалистичности по сравнению с тем идеалом, за которой выдавал своего любовника брат.

— Дин Флетчер, — все еще не открывая второй глаз, представился Дин.

— Отлично. Рад встрече. Где Лео? — растерянно кивнул Курт и осмотрел салон самолета, словно ожидал увидеть в нем еще одного омегу.