Чендлер посмотрел на Таню. Она набивала ориентировку, поэтому не слушала его.

– Таня, сколько тебе еще…

– Уже все.

Чендлер пробежал глазами текст.

– Отлично, отправляй.

Щелчок мышкой, и ориентировка разлетелась по всем полицейским участкам плато Пилбара, Северной Территории, Западной и Южной Австралии. Копия сообщения попадет и в полицию штата. Очень скоро Уилбрук окажется в центре пристального внимания.

Дабы не сидеть сложа руки, Чендлер решил прикинуть область поиска и загрузил на компьютере карту окрестностей. С экрана казалось, что небольшой группы хватит: отметок и горизонталей практически не имелось, однако по старым, потрепанным бумажным картам, разложенным на столе, было видно, насколько территория огромна. Да, на ней пусто, но этой пустоты чертовски много.

– Вам нужно позвонить в управление, – напомнила Таня.

Чендлер не забыл. Он просто оттягивал, поскольку знал, чем это чревато. Управление находилось в Порт-Хедленде, и там работал Митч.

– Я в курсе.

– Тут нужно человек двадцать или около того… – предположил Лука. Сразу видно, на холме он никогда не был.

– Это если очень повезет, а так минимум втрое больше, – сказал Чендлер и обратился к Тане: – Попробуй договориться, чтобы подняли вертолет или самолет. Пусть посмотрят с воздуха – вдруг чего-нибудь заметят. Это могло бы сузить круг поисков… Лука, а ты проверь, нет ли у нас в базе кого-нибудь по имени – или по фамилии – Хит. В первую очередь интересуют те, кто проходил по делу о похищении или убийстве. Все, что найдешь, мне на стол.

Подчиненные отправились выполнять поручения, сержанту же осталось самое страшное: звонок Митчу. Если он вмешается, то Чендлер из командира превратится в мальчика на побегушках.

С другой стороны, судя по рассказу Гэбриэла, они имеют дело с особо опасным преступником. Чтобы поймать его, необходимо оцепить район, установить дорожные заставы, прочесать окрестности холма и близлежащие фермы…

Впятером тут явно не справиться.

Только Чендлер потянулся за трубкой, как снаружи кабинета послышался голос Ника. Своим мельбурнским выговором он напоминал иностранца.

– Сержант, код ноль-ноль-один!

Так они между собой в шутку называли звонки матери, которая названивала Чендлеру по любому поводу. Небось, отец опять решил что-то сделать в обход ее запретов – например, вытащить надувной бассейн из гаража, сейчас как раз лето. Услуга за услугу: мама сидит с детьми, а Чендлер разбирается.

Как же некстати.

– Что ей надо, Ник? – крикнул Чендлер.

Послышался сдавленный смешок. И этот туда же, раздраженно подумал сержант. Или почудилось?

– Что-то там с Сарой!

– Ладно, переводи на меня!

Он схватил трубку сразу же, как только телефон затрезвонил.

– Чендлер, ты?

– Да, я, мама. – Он вздохнул.

– У твоего новенького такой выговор. Я сначала подумала, что не туда попала.

– Мам, ты названиваешь по два раза на дню.

– А вот и нет.

Она говорила мягко, но с убежденностью человека, который давно осознал свое место в этом мире. Чендлер решил не спорить. Еще бессмысленной ссоры ему не хватало.

– Что там с Сарой?

– Ах да, Сара. Приходи поскорее домой и поговори с ней. Она очень боится завтрашней первой исповеди.

– Чего там бояться? Сказать нужные слова, встать на колени, подняться – и все.

– Ей десять.

– Спасибо, мама, я знаю, сколько ей лет.

– Ты, между прочим, в ее возрасте засыпал с включенным светом…

Чендлеру не хотелось в сотый раз выслушивать эту историю, поэтому он перебил:

– Ну а вы с папой не можете помочь?

– Можем, но будет лучше, если поговорит родной отец.

– Я занят.

– Так таки и занят?

– Успокой ее, мам. Я приду попозже и обязательно с ней поговорю. Или пусть подружки ее поучат.

– То есть ты предлагаешь переложить ответственность на другого десятилетнего ребенка? – спросила она с возмущением.

Мысль и вправду далеко не лучшая, однако в данный момент голова сержанта была забита более насущными делами.

– Все, мама, мне пора, – сказал он и повесил трубку.

В наступившей тишине Чендлер вспомнил про Гэбриэла: про то, как он вел себя здесь, в участке, и каким спокойным, обволакивающим голосом разговаривал в машине. А что, если он все выдумал, чтобы на него обратили внимание – скажем, решил разнообразить монотонную жизнь? Или, может, ищет «славы» и признания? Серийным убийцам этого часто не хватает… С другой стороны, испуг казался неподдельным, кровь и синяки тоже были настоящими, как и содранная кожа на запястьях. Следовательно, оставалось одно… Где-то в округе скрывается настоящий маньяк.

Чендлер посмотрел на телефон. Может, Митч все-таки отправит кого-нибудь другого? Он надеялся, что им никогда больше не придется работать вместе, но вероятность этого, увы, была крайне мала.

Ноябрь еще не кончился, но уже стояла жара. Чендлер держался возле опушки, передвигаясь зигзагом от ствола к стволу: голые ветки давали хоть какую-то тень. Остальные полицейские вели себя так же; все вместе они напоминали банду пьяниц в форме, заблудившихся в аутбэке и отчаянно ищущих воду и укрытие. Соленый пот щипал порезы от утреннего полусонного бритья. Не за тем он нанимался в полицию, чтобы по двенадцать часов шататься по раскаленной пустыне в поисках пропавшего туриста. Увы, рядовых вроде Чендлера с Митчем никто не спрашивает: им говорят – они делают.

У напарника хотя бы ноги как ходули и острый подбородок наподобие антенны – он легко перешагивает кочки и обходит торчащие из земли камни. Они с Чендлером почти ровесники, но Митч выглядит старше, лицо у него болезненно осунувшееся, а руки такие длинные, как будто их вытянули и оставили болтаться. В приступах злости он начинал ими размахивать, словно надувная фигура перед автосалоном – только без улыбки. Митч вообще редко улыбался.

Район Бандабару, где находился холм Гарднера, отличался крайней негостеприимностью. Здесь и непроходимые скалы, и леса, и камни, которые либо проваливаются под ногами, либо настолько острые, что рассекают даже кости. Как будто Бог решил поставить опыт, сможет ли кто-нибудь выжить в таких экстремальных условиях. Из оседлых поселений здесь был только Уилбрук, хотя в народе шутили: если ближайшее человеческое поселение в округе – Уилбрук, то пиши пропало.

Даже в двадцать первом веке никто не пересек Бандабару пешком. Попасть туда можно двумя путями: по грунтовке, идущей вдоль подножия холма Гарднера, или на вертолете – это если удастся посадить его на осыпающиеся камни, среди высоких деревьев и цепкого кустарника.

Вот здесь и пропал девятнадцатилетний парень по имени Мартин Тейлор. Он не объявлялся уже четыре дня, и сегодня с побережья на автобусе привезли собак-ищеек. Ввиду жары животным позволялась роскошь работать всего по три часа, тогда как люди надрывались по двенадцать.

Над головой стрекотал вертолет, вокруг раздавался задорный лай, а Чендлер пытался сосредоточиться на хрусте веток под ботинками. Глазами он искал Мартина, а умом – причины сочувствовать его положению. Нет, ну что понесло этого городского хлыща в безлюдную пустошь, да еще и без подготовки? Тропинок тут нет, полагаться можно лишь на зрение, компас и карту. Никакого тебе GPS. Эта местность осталась такой же, как и в юность Земли, два с половиной миллиарда лет назад: камни, деревья, песок – все сплавлено в одно, все сливается с небом, и куда идти – неясно.

Последней, кто видел Мартина, была Эленор Требич, хозяйка «Гарднер-палас», где парень заночевал по приезде в Уилбрук. На все вопросы она отвечала с присущим ей безразличием человека, для которого укладка и завивка на первом месте.

Она успела выкурить не одну сигариллу, поэтому рассказ сопровождался клубами дыма. Биллу Эшкрофту удалось составить портрет Мартина и примерно представить его снаряжение. Походные ботинки, солнечные очки. Легкая футболка – в полумраке фойе она светилась неприятным ядовито-зеленым светом. Небольшой рюкзак, явно не рассчитанный на долгий поход. Был очень зол, заметила Эленор, наверняка порвал с девушкой. Еще и со скандалом.