Литмир - Электронная Библиотека
A
A

«Спасибо, что позволили нам увидеть детеныша, – говорю я спокойно, поднимаясь на ноги. – Нам пора возвращаться в Волшебную Страну, а не то…»

«Подожди, – прерывает меня г-н Касей. – Я хочу показать тебе кое-что. – Его улыбка становится шире. – Внизу. В VIP-кабинете».

Он берет меня за руку, но, к моему удивлению, Кая делает шаг вперед. «Я пойду с вами, г-н Касей».

Я хмурюсь. Что она делает? «Кая, – говорю я мягко, пытаясь поймать ее взгляд. – Нам пора идти. Мама будет беспокоиться».

«Помогая другим, – сладко улыбается она, – мы помогаем себе».

Г-н Касей переводит взгляд с меня на нее. «Все равно, – наконец мямлит он, беря Каю за руку. – Это ничего не меняет».

Я смотрю, как они исчезают в глубине темного коридора, его рука лежит на ее спине, и мой желудок скручивается, хотя я и не понимаю, от чего. Я говорю себе, что г-н Касей, вероятно, хочет показать Кае новый экспонат белуги. Или, может быть, представление пингвинов? Потом я вспоминаю: белуг обычно в это время кормят. А пингвины спокойно возлегают на скалах.

Когда я замечаю, что подсобный рабочий (г-н Касей назвал его «Чен») наблюдает за мной с другой стороны глубокого чистого пруда, предупреждающий колокольчик начинает громче звенеть в моих ушах. «Это – неправильно», – говорят мне его глаза.

Я прижимаю руку к груди, когда мой моторчик внезапно сбивается с ритма. И вдруг меня осеняет – я внезапно понимаю, для чего г-н Касей пригласил нас в Страну Зимы.

Добро пожаловать в Королевство…

Ваше желание для нас – команда к исполнению.

12

Разговор после судебного заседания

[00:11:09–00:11:10]

Д-Р ФОСТЕР: Вы спорили с Оуэном той ночью, когда он исчез?

АНА: Мы не спорили. У нас был разговор.

Д-Р ФОСТЕР: Очень эмоциональный разговор, как показывают записи с камер видеонаблюдения.

АНА: Он был расстроен.

Д-Р ФОСТЕР: Чем?

АНА: Тем, что случилось до этого.

Д-Р ФОСТЕР: Правильно. Посетительница сказала кое-что, да? Кое-что про тебя?

АНА: Да. Один из посетителей называл меня ужасными именами.

Д-Р ФОСТЕР: Что она сказала?

АНА: [Молчание]

Д-Р ФОСТЕР: Ана?

АНА: Она назвала меня монстром.

Д-Р ФОСТЕР: А почему, интересно, это так задело Оуэна?

АНА: Что Вы имеете ввиду?

Д-Р ФОСТЕР: Ну. . ты и есть монстр, в каком-то смысле. Разве Оуэн думал иначе?

13

Декабрь Гиацинтового ара

Двадцать один месяц до суда

Я чувствую острую, как клинок, внезапную боль. Мои глаза начинают гореть.

Что-то сочится, нет, течет из моих глаз. Какая-то инородная субстанция – мокрая, теплая, соленая на вкус, когда попадает на губы, как морская вода из Лагуны Русалок. Я подношу трясущиеся руки к щекам и осторожно дотрагиваюсь до них.

Я плачу.

«Папа не должен это видеть, – резко говорит Ева, и я отворачиваю лицо к стене. – Плач – это не волшебно».

Я резко отворачиваюсь, жадно глотая воздух. На секунду возникает ощущение, что руки г-на Касея трогают меня везде, пробегают сквозь волосы, ощупывают через ткань платья.

Я пытаюсь вздохнуть.

Он не трогал меня. ТАК не трогал.

Я думаю о Кае. Вспоминаю ее сладкую улыбку. Носик кнопочкой. Мягкий голос и блестящие глаза, большие и карие, как у косули. От воспоминания о том, как г-н Касей уводит ее вниз по арктическому коридору, на коже проступает липкий пот. Холодный.

Я никогда больше не позволю ему трогать ее.

«Ана? – в темноте рука Нии находит мою. – Ты в порядке?»

Я откидываюсь на подушку, тяжело дыша, с лихорадочно бьющимся сердцем – словно я бежала несколько дней. В каком-то смысле так и есть.

«Что случилось? – шепчет Ния. – Ты заболела?»

«Не думаю». Я подтягиваю колени к груди и дрожу. После того случая с г-ном Касеем мне каждую ночь снится один и тот же сон. И ночь за ночью, несмотря на все мои попытки, несмотря на все мои усилия бежать как можно быстрее, я не могу убежать от него.

Но не это пугает меня больше всего.

Хуже всего то, что я вообще вижу сны.

*** 

Я решаю поделиться своими тревожными наблюдениями с Папой во время регулярного утреннего осмотра. В конце концов, Волшебницы тоже могут ошибаться; время от времени нам требуется настройка.

«Ничего неправильного с тобой не происходит. Все прекрасно. Ты прекрасна», – улыбаясь, заверяет меня Папа. Его офтальмоскоп так ярко светит мне в глаза, что на секунду мне кажется, будто он может видеть мои мысли. «У тебя немного пониженный уровень железа в крови. Мы увеличим его дозу в твоем рационе и будем держать это на контроле. Но в остальном с тобой все в полном порядке. По крайней мере, физически».

Я киваю. «Спасибо!»

Он садится рядом со мной. «О чем ты думаешь, Ана?»

«Папа, я… – Я отвожу глаза от его озабоченного лица. – Я думаю, что сделала что-то такое, чего не должна была делать».

Папа морщит лоб. «Ты нарушила какое-то правило?»

Да. Нет. Это случилось не по моей вине.

Персоналу Королевства и Волшебницам запрещено взаимодействовать. Нам нельзя разговаривать. Я чувствую большой комок, застрявший в горле. Но правила не остановили г-на Касея. Что еще могло бы случиться, если бы Кая не согласилась идти вместо меня? Что еще мог бы он сделать? Внезапно во мне возникает новое чувство – словно опускается занавес, и я скрываюсь в тени – но дать ему название я не могу.

Я отвожу взгляд, не зная, что сказать, как. Не то чтобы я сделала что-то неправильное… я чувствую что-то неправильное, словно мой мозг не работает так, как должен, так, как всегда работал. Но как я могу объяснить это Папе? Как рассказать ему, что с некоторых пор в часы отдыха вместо того, чтобы обновлять свои приложения, или просматривать одобренную Королевством фильмотеку, или повторно сканировать свой архив произведений Шекспира, мой ум переносится в другой мир, полный страха, смущения и монстров собственного изобретения?

«Ана?»

Что-то со мной точно не так. Я знаю это. Какой-то исчезнувший нейронный путь; какое-то часто отказывающее, неисправное соединение. Что-то такое, что я не могу контролировать, что исподволь, потихоньку меняет меня. Сама мысль об этом вызывает у меня слезы. Что очень странно, потому что я не умею плакать. Плач не является частью моей программы.

«Ана, ты меня слушаешь?»

Я поднимаю на него глаза и улыбаюсь.

«Мне уже лучше, Папа. Я не хотела беспокоить тебя».

***

Сон окутывает меня еще много часов, как низко стелящийся туман, через который даже солнце не может пробиться. Даже Ния не может его прогнать. Я взяла ее с собой в Страну Сафари, потому что знаю, как она любит это место; к тому же сегодня исполняется ровно год, как Ния приехала в Королевство. В самые оживленные часы работы парка, обычно с 9 до 18, Супервизоры просят нас не путешествовать вместе – в конце концов, Волшебниц всего лишь семеро на несколько тысяч посетителей, которые каждый день приходят посмотреть на нас. Но на этой неделе мой рейтинг был особенно высоким, и поэтому Мама сделала мне подарок: этим вечером мне разрешено провести ровно один час свободного времени с любой из сестер на выбор.

Конечно же, я выбрала Нию.

Сегодня я заметила, уже в который раз, что она ведет себя немного… необычно. Тихая. Апатичная. Интересно, ест ли она все, что ей дают?

Возможно, для моего беспокойства (так называется это ощущение?) нет никакой веской причины. Возможно, безмятежность саванны успокоит и мои чувства.

Но почти сразу я осознала, что безмятежность – неподходящее слово, во всяком случае сегодня.

«Здесь вы можете остановиться, чтобы понаблюдать за восстановленной природной средой Африки…» Вездеход, везущий нашу группу, движется медленно, и голос гида в громкоговорителе умолкает, когда мы внезапно останавливаемся.

7
{"b":"657476","o":1}