Тема: Ана

Дата & Время: 8 сентября, 14:32

Ана демонстрирует уникальную тягу к природе, проводит большую часть своего свободного времени, общаясь с ранее исчезнувшими биологическими видами парка [разговаривает с ними, поет им песни, причесывает, кормит, реагирует соответствующими параметрами на их программируемые эмоциональные отклики – привязанность, страх, удовольствие, боль и т. д.].

На сегодняшний день, несмотря на то что это предпочтение не оказывает негативного влияния на ее общий рейтинг Волшебницы (она постоянно набирает баллы в диапазоне от 3,4 до 5,6), я предлагаю рассмотреть возможность использования ее пристрастия к животным в качестве мотивационного вознаграждения для повышения уровня ее взаимодействия с посетителями и дальнейшей поддержки ее социального развития.

МИСС БЭЛЛ: Г-н Касей, будьте добры, снимите шляпу.

Г-Н КЭМЕРОН КАСЕЙ, бывший главный дрессировщик корпорации «Королевство», программы гибридных и ранее исчезнувших биологических видов: Да, мэм. Извините. Извините, Ваша честь.

СУДЬЯ: Мисс Бэлл, продолжайте.

МИСС БЭЛЛ: Г-н Касей, как долго Вы работали в Королевстве?

Г-Н КАСЕЙ: Меня взяли на работу сразу после магистратуры, значит, больше десяти лет.

МИСС БЭЛЛ: И в течение всего этого времени Вы работали только дрессировщиком?

Г-Н КАСЕЙ: Да.

МИСС БЭЛЛ: Это то, чем Вы всегда хотели заниматься? Работать с животными?

Г-Н КАСЕЙ: Всю свою жизнь.

МИСС БЭЛЛ: С какими-то определенными видами животных?

Г-Н КАСЕЙ: В основном, с хищниками. Медведи. Волки. Большие кошки – тигры, львы, леопарды. Мне нравится, что с ними шутки плохи. Никто не говорит им, что нужно делать.

МИСС БЭЛЛ: А Вы разве не говорили им, что делать?

Г-Н КАСЕЙ: Хм, да…

Г-Н РОБЕРТ ХЭЙЗ, ведущий юрисконсультант корпорации «Королевство»: Протестую. Какое это имеет отношение к делу?

СУДЬЯ: Принято.

МИСС БЭЛЛ: Г-н Касей, во время работы Вы когда-нибудь были сильно травмированы?

Г-Н КАСЕЙ: Нет. Животные на меня рычали, бодали, кусали, царапали, но никогда ничего серьезного. Я растил этих гибридов с пеленок. Они уважали меня. Доверяли мне. Они любили меня.

МИСС БЭЛЛ: Другими словами, Вы верите в то, что все гибридные животные парка могут иметь чувства? Вы верите, что они способны любить?

Г-Н КАСЕЙ: Я имел в виду, что они знали, что должны мне подчиняться.

Ноябрь Белого медведя

Двадцать два месяца до суда

Гора высокая, но мы все равно поднимаемся; вершины нависают над нами, пока мы преодолеваем подъем к высотам Сахарной Вершины – знаменитому альпийскому пику Страны Зимы. Здесь любители острых ощущений могут кататься на любом уровне сложности: тут есть очень комфортные трассы для начинающих, покрытые мелким сахаром трассы для сноубордистов, коварные трехполосные «черные» трассы – настоящая зимняя страна-сказка, которую большинство людей, живущих за пределами Королевства, никогда не видели и никогда больше не увидят.

Говорят, что там, за границей Зеленого Света, стало слишком тепло, чтобы выпадал снег.

«Сколько еще нам подниматься?» – шепчет Кая, хотя она и сама видит вершину. В лавандовом отблеске сумерек она выглядит как ангел, в красивом сердцевидном вырезе ее платья поблескивают крошечные бледно-розовые хрусталики.

«Уже почти пришли», – говорю я, сожалея о том, что Ния не пошла с нами. Но ее никогда так не интересовали новорожденные детеныши гибридов, как меня.

Я вдыхаю морозный воздух, доносящий вкусный запах горячего шоколада. В сотнях футов под нами посетители скачут по снегу на серых в яблоках исландских пони и потягивают горячий шоколад в уютных шале на горных склонах. Они купаются в горячих биосферных источниках, катаются на коньках по затянутым льдом прудам и нежатся в Хрустальном Шато – роскошном спа-отеле, сделанном изо льда. Даже ночное небо здесь выглядит волшебно – имитация солнечного спектра из цветов электрик и плазменно зеленого, вспышки которого танцуют и кружатся над головой.

Я еще раз бросаю взгляд вниз и слышу предупредительный сигнал в своей системе.

Трудно поверить, что так далеко внизу, спрятанный в этих снегах, затаился дикий зверь – создание, которому здесь не рады. Маленький облезлый волк – так сказал один из охранников, не подозревая, что я его подслушиваю. Или, может быть, лиса. Бешеный. Безумный. Опасный.

Должно быть, прорыл дыру где-то в шлюзе. Испытывает на прочность все это чертово ограждение.

Я максимально увеличиваю дальность видения линз, тщательно сканируя горный склон, хотя не могу сказать, зачем я это делаю. Когда взгляд выхватывает несколько маленьких, но ясно различимых силуэтов животных (вроде бы кролики) и красный след, ведущий в заснеженный лес, я шумно охаю и держусь поближе к Кае. Мое тело выдерживает температуры гораздо более низкие, чем возможны на Земле, даже ниже, чем температуры самых холодных ночей в Антарктиде до эпохи таяния ледников, но сегодня ночью я вся дрожу, и вовсе не из-за холодного воздуха. Причина – мысли о желтых светящихся диких глазах, преследующих нас в ночи сквозь деревья.

Я делаю несколько глубоких вдохов и напоминаю себе о том, что, как только мы придем в нужное место, все позабудется.

И, наконец, мы видим… его.

Ursus maritimus.

Белый медведь.

Первый белый медведь за последние сорок лет.

Королевство, знаменитое своими передовыми научными исследованиями, суперсовременными интерактивными технологиями и глубокой приверженностью идее биологической консервации, не только несет ответственность за самые большие и лучшие в мире аттракционы. Оно посвящает себя миссии восстановления на Земле наименее защищенных видов и подвидов животных, многие из которых уже исчезли из естественной природы. Все годы с момента моего приезда, с июня Пятнистой Совы, группа ученых международного уровня ежемесячно восстанавливает в Королевстве по одному виду из ранее исчезнувших.

Птицы. Рыбы. Амфибии. Млекопитающие. Сумчатые. Рептилии.

У нас есть даже динозавр, пусть и маленький, размером с цыпленка.

«Думаешь, г-н Касей позволит нам войти?» – спрашиваю я Каю. Над головой блестят звезды, и в парке начинают звонить колокола, возвещающие об окончании дня. «Уже пора закрываться».

Темноглазая Кая жмурится. Она не любит высоту. «Он сказал мне прийти поздно, – говорит она. – И велел привести друга».

Не могу объяснить, почему меня так радует медведь – я одинаково ценю всех животных, – но что-то в его появлении есть особенное, что-то необыкновенное. Может быть, дело в сказке, которую Мама читала нам много лет назад. О принцессе, которая мечтала о золотом кольце, и о белом медведе, который приносил его ей. Или, может быть, это чувство рождается из воспоминания о последнем, ранее исчезнувшем виде в Стране Зимы – единороге, который умер до достижения зрелости, и теперь этот детеныш белого медведя дает ощущение нового начала.

Когда двери лифта открываются, мы с хрустом ступаем на искусственный снег и идем к Арктическому домику, где уже нет посетителей. И когда раздвигаются стеклянные двери, я проникаюсь уверенностью, что детеныш белого медведя – это самое красивое существо, которое я когда-либо видела.

Он там, дремлет на выступе скалы сразу за стеклом, его гибридная шуба такая невероятно белая, словно он сделан из снега.

Мне понадобилось три секунды, чтобы запомнить каждую его деталь – маленькие квадратные лапы, нос в форме сердечка, толстый животик, который мягко раздувается при дыхании. «Привет, малыш, – шепчу я, прижимая ладони к ледяному стеклу. – Будешь моим другом?»

«Привет! Смотрите, кто пришел!» – раздается внезапно голос позади нас. Я сразу же узнала, чей он. Это – Кэмерон Касей, дрессировщик зверей из Техаса. Волосы у него шоколадного оттенка, глаза – цвета изумрудного поля, а улыбка настолько яркая и такая симметричная, что с трудом верится, что так на самом деле бывает. «Леди, вы припозднились, – говорит он и подмигивает мне, когда наши глаза встречаются. – Я уже решил, что вы не придете».