— Подожди! — Анафема наконец оторвалась от созерцания приветственной сцены и побежала за мной. — Ты до сих пор употребляешь?! — сестра схватила мою руку, разворачивая к себе лицом.
Конечно же она это спросит.
— И? Пока иного способа заглушить этот гул в башке я не нашла, — чешу под подбородком.
— Да ты видела себя?!
— Что я бледная, с синяками под глазами, и походу, у меня нарисовывается язва?! Да, Анафема, видела! Давай, ты не будешь, ладно? Я же в гости приехала, сестрёнка. Может, накормишь, а то с самого порога. — устало закатываю глаза.
— Твоя мама была бы разочарована. — устало выдыхает темноволосая и обгоняет меня в стремлении наконец что-нибудь приготовить.
— Знаю, — шиплю и поворачиваюсь к Ньюту. — Эй, очкарик, пойдем, расскажешь: как там в Америке!
— Но мы же были Ирландии.
— Да плевать, я просто пытаюсь быть любезной. Окей?
Пульцифер кивает мне и все же идёт в сторону кухни.
Комментарий к Глава 2: Что же за ледяной стеной?!.
Прошу прощения, что выпускаю так долго. Но меня мучает аллергия, и для правильной передачи образа и событий, мне пришлось искать источник вдохновения (короче, немного изучаю поведение наркоманов) ^^
========== Глава 3: До чего хрупки люди ==========
Скука может доводить человека до сумасшествия. Приведу пример одной моей знакомой, которая была очень перспективной и амбициозной личностью. Назову ее Джен. Хорошая дамочка, закончившая колледж по специальности «Финансовое управление». В ее жизни было много чего интересного, она и минуты на заднице усидеть не могла, не влипнув в очередную социальную программу. Быстро поднялась в фирме от простого продавца дешёвых шмоток до управления сетью дизайнерской одежды. Фитнес центр был вторым ее домом, поэтому вы даже на секунду не подумаете, что эта дамочка употребляет что-то, что содержит ГМО. Но потом с ней случилось замужество и беременность, и все. Вся жизнь Джен полетела с горы Эверест. Бросила работу, все ее мысли и разговоры сводились к обсуждению половых тряпок по акции и какой ужин приготовить на вечер. А когда появился ребенок, то это безвозвратно, по моему мнению, превратило мозг Джен в кисель, сваренный на основе цвета какашек ее малыша, детского питания и «Ой, посмотрите, какая распашонка». А ведь Джен мечтала путешествовать.
В свою очередь, моя жизнь начиналась с постоянной муштры матери. Во всей семье, целых огромных разветвлениях древа родственников, в которых хотя бы капля, да должно было присутствовать ведьмовство. Даже если и способностей никаких не имелось. У меня они есть, и это стало для меня поводом ненавидеть свою жизнь и свой род в целом. Ко мне приходили за ответами на скучные вопросы, понятия порой которых мой пятилетний мозг не находил, и я просто говорила то, что люди хотели услышать. Их собственные мысли и доводы. Каждый гребанный день мне талдычили о благородстве и добрых намерениях семейного дела, хотя в совокупности все, что мы делали, — это наживались на горе несчастных людей. А сила мне лишь мешала, когда я начала осознавать весь окружающий меня хаос, мои ноги, не раздумывая, унесли меня подальше от фамильного гнезда. И тут-то я попала в реальность.
Никому не интересно, что ты знаешь чьи-то секреты, даже больше вам скажу. Правду слушать не любит никто. Если ты случайно раскапываешь чужое нижнее белье, то можно получить и в морду. Пару раз получала. С каждым прожитым днём, я ненавидела свое проклятие и завидовала троюродной сестрёнке, которая лишь вскользь может видеть чужую ауру. Такой дар хотя бы просто подскажет дерьмовый человек рядом с тобой или все же можно у такого занять пару сотен до выходных. В моем случае, я постоянно слышу потоки дерьма, в котором буквально захлебываешься. Это невыносимо, больно, отвратительно. Иногда теряешься: чья мысль в твоей башке. Твоя или вон того утырка, что сейчас рассматривает витрину магазина.
А потом я просто попала в «нужные» руки. Это была обычная лёгкая травка. Ничего серьезного. Ее полно на каких-нибудь вечеринках в студенческой общаге, и я познала слово «тишина». Полное онемение мозга. Ты не то, что не слышишь чужие мысли, ты и свои-то с трудом улавливаешь. После того случая меня не остановить. Я нашла, наконец, свое призвание в искусстве. Поначалу просто рисовала без остановки, лепила из глины или полимера. Потом увлеклась металлом и все, из чего можно было творить. Мне не хотелось сидеть на одном месте, тянуло дальше, вперёд, познала шаманство и йогу, со всеми их благовониями и травой. Конечной моей точкой оказалась Индия. Поистине место необъятного восторга! Там можно найти все. И я нашла. Но, как видите, рано или поздно, мы возвращаемся к точке отправления. Не обязательно, что это будет родительский дом. В моем случае — встреча с представителем огромной ведьмачьей семьи. Хотя какие, к чертям собачьим, ведьмы? Когда, вон, одна из них спит с представителем тех, кто нас когда-то истреблял пачками. Времена меняются, и я давно изменилась.
Возвращаясь к теме скуки. Тадфилд не то место, где бы я хотела провести остаток своей короткой жизни. В этом городе словно само время замедлило свой ход. Слишком тихо, слишком мирно и все без глютена.
— Майк! Какого черта?! Почему по всей гостиной валяются бутылки?! — Анафема кричала откуда-то снизу, разбудив меня приблизительно к часам одиннадцати. Вообще-то, это ещё для меня слишком раннее утро, потому что вчера я хорошенько надралась.
Сестра ворвалась в комнату, создавая просто оглушительный шум, от которого моя голова становилась похожей на арбуз, конечно, не в прямом смысле.
— А ну вставай, сейчас же! — какой же у нее громкий голос, когда она зла.
Опускаю ноги на пол, первым делом открыв ящик прикроватной тумбы.
— О, нет, Майк! Сначала приведи себя в порядок. Порошок?! С самого утра?! — от карих глаз в круглых очках не ускользает ничего.
— Тогда прекращай думать так громко, Анафема! Когда я не под кайфом, злая, как черт! — настроение у меня скудное, потому что начинало колбасить. Зависимость — это вам не шутки.
Похоже, сестра все же решила смиловаться над моей грешной душой и стала говорить уже спокойнее.
— Ладно, я тебя поняла. Ты Ньюта не видела?
Мои губы тут же растянулись в улыбке, несмотря на жуткий треск и жужжание в голове. Воспоминания вчерашнего вечера, пока сестрица дрыхла без задних ног сами собой нарисовались в мозге.
— Последний раз я его видела вчера, в саду, когда он целовал ноги вашему садовому гному и просил отшлепать его, потому что плохо себя вел. — о, я проговорила это с максимально блаженным выражением лица, потому что Анафема покрылась густым румянцем и умчалась вниз по лестнице, а уже через пару минут по всему дому снова раздались ее вопли, но уже в сторону несостоявшегося пьяницы.
Однако наркотик я приму, потому что с каждой минутой руки тряслись сильнее, а озноб пробивал все тело. Когда рука опустилась в ящик в поисках заветного порошка, пальцы нащупали маленькую книжку.
Вот и ты, приятель Диккенс. Достаю издание и кручу в холодных пальцах. Я так и не осмелилась продать книгу на аукционе. Могу предположить, что я бы хотела просто найти повод вновь увидеть кудрявого ангела. Интересно, как он там поживает. Я действительно уже заскучала по этим вечерам, когда наблюдала за его размеренной и такой уютной жизнью.
Майк, о чем ты думаешь?! Перестань. Тебе нужно держаться подальше от этого дерьма.
Ньют пытается придумать, как искупить вину перед своей возлюбленной за вчерашнее. Идиот.
— Только не дари ей ромашки. У нее на них аллергия, дебил! — кричу во всю глотку, чтобы этот очкастый не вздумал угробить мою сестру.
О, вот мысли на место встали. А Анафема вновь в мыслях мечтает о уютном вечере перед камином.
Все, хватит с меня этих двоих голубков. Аж тошно стало. Достаю из недр тумбы порошок и втягиваю в обе ноздри. Отлично! То, что доктор прописал. Бью кулаком о кровать, встряхивая, так сказать, свои мысли, и перезагружаюсь. Нет, в обществе этих молоденьких я свихнусь. А образ светловолосой и кудрявой башки не покидает мысли. Чёртовы серо-голубые глаза. Я хочу его видеть. Сейчас. Вот сию же минуту! Оглядываю комнату, довольно замечая кучу черных пятен под потолком, трясу головой, утрамбовывая свои галлюцинации в пределах моей фантазии.
