Пора бы вернуть книжку своему владельцу.

Анафема не препятствовала моему отъезду, даже вещи помогла собрать, хотя собиралась я ненадолго. Ну ничего, пусть думает, что она совершенно свободна.

Автобус пришел достаточно быстро и, забравшись в него, вновь достала свое маленькое сокровище. Чарльз Диккенс, честно сказать, никогда не была его фанаткой. Да и вообще редко читаю, на самом деле. Мне легче творить самой, чем вливаться в чужие мысли. Даже в таких мелочах я отгораживаюсь от чужого мнения — травма детства, не иначе. На остановке перехватываю свою сумку удобнее, чтобы быстрее добраться до нужной улицы. Спустя лишь полтора часа удалось, наконец, придти туда, куда так стремилась.

Лондон такой душный, по сравнению с приятным свежим ароматом чистого воздуха Тадфилда. Морось утрамбовала дорожную пыль и теперь испарялась оседая на дне лёгких, заставляя кашлять и похрипывать. Сохо сегодня менее оживлен, нежели обычно. Словно что-то умерло тут, пока меня не было, и теперь вся улица скорбит о потере.

Подхожу к уже знакомой двери, на которой, как обычно, висит табличка «Закрыто». Усмехаясь этому факту. Но дверь толкаю, уверенная, что несмотря на предупреждение, замок не будет препятствием, так как на самом деле магазин открыт.

Тишина. Я бы назвала ее гробовой.

Впервые я осмелилась зайти сюда, так часто наблюдала, будучи снаружи, во всем хаосе звуков и размышлений чужих голов. А тут тихо.

Никто не вышел посмотреть, кто зашёл, или, на крайний случай, отозваться. Хотя колокольчик над входом так громко прозвенел в этой удушающей тишине. Не хотелось бы нарушать эту гармонию, но все же.

— Азирафаэль. Ты здесь?! — сама не поняла сказала я это громко или тихо. Боязливо, скорее всего, но ответа не последовало. Я прошла вглубь помещения, стараясь сильно не шуметь. Как в логово зверя, того глядишь, из-за поворота выглянет страшная морда и испугает. Но никого не было. Так я и шла, пока не наткнулась на дверь, которая была приоткрыта. Все же я ищу ангела в этих пыльных закутках и грех был бы не заглянуть в эту щёлочку. Но лучше бы я этого не делала.

Ангел сидел на диване и обнимал за плечи рыжего мужчину, который уткнувшись в плечо Азирафаэля давился слезами. Он точно сдерживался, потому что руки так крепко впились в обивку несчастного дивана, что остались полосы. Ангел гладил вздрагивающие плечи и убаюкивал этого странного мужчину, как ребенка. Столько боли в этой комнате и все так тихо. Если приглядеться, то можно увидеть, что целым в этой комнате был лишь диван. На полу выжженные полосы, стол давно разломан в щепки, элементы интерьера разворошили и выпотрошили.

Рыжий мужчина шепчет одними губами что-то очень тихо, но я научилась различать даже мимолётный звук.

— Такие хрупкие. Эти люди такие хрупкие. Азирафаэль, они слишком хрупкие, — шептал этот некто.

Ангел ничего не отвечал, продолжая обнимать рыжего. Я тут сейчас лишняя определенно. Осторожно отстраняясь от двери, стараясь не шуметь, ухожу к выходу из магазина.

Черти бы побрали этого ангела! Такой пижон! А вот в магазине бардак! Конечно, я запнулась о стопку книг поставленную в проходе. Черт. Нет, он не должен меня увидеть! Не сейчас!

Вскакиваю на ноги, подгоняемая адреналином, и пулей вылетаю из магазина, снова споткнувшись на входе и пропахав носом по асфальту. Больно. Отлично, Майк! Награду за лучшее падение в студию!

Меня нагнал этот рыжий, всклоченные волосы, на носу круглые очки, а губы скривились. Чувствую недоброе. Мыслей не слышу, опять не человек! Да их к Лондону магнитом притянуло?!

Рыжий хватает меня за ворот рубашки и поднимает над землёй.

— Ты кто такая? И какого черта делала в магазине?! — охрипший голос, мужчина шипит мне в лицо по змеиному.

Нет, так дело не пойдет. Не знаю, что у этого тощего произошло, но болтать ногами в воздухе мне не нравится.

— Полегче, дружок, я ничего не видела и не слышала, остынь! Я Азирафаэлю лишь книгу пришла вернуть! — пыталась говорить уверенно и дружелюбно, но получалось из рук вон плохо.

— Как ты меня сейчас назвала? — похоже, я его не успокоила.

Зажмуриваю глаза, понимая, что он точно сильнее меня и это будет неравный бой.

— Майк?! — о, как я рада слышать этот голос. Мой милый ангел, долго же ты. — Что ты здесь делаешь?! — Азирафаэль подбегает к нам, положив свою ладонь на плечо, видимо, своего друга.

Отвечать как-то сыкотно, поэтому поднимаю руку, в пальцах которой зажата книга.

— С каких пор ты болтаешься с наркоманами, Азирафаэль? — выплевывает, словно яд, слова рыжий долговяз.

Давно уже не обижаюсь на подобные заявления, правда мне глаза не колет. Я ведь действительно наркоманка, вот только, причина у меня есть.

Меня опускают на землю, даю сто баксов или голову на отсечение, что под очками чужие глаза оглядели меня с ног до головы. Ангел тоже оглядел меня с некой холодностью и отстраненностью. Сразу появилось чувство, что зря вообще припёрлась.

— Кроули, я навещу тебя в ближайшие дни, не падай духом, — тепло улыбается Азирафаэль своему другу, тот лишь фыркает и уходит к машине, которую раньше не заметила, хотя она стояла прямо на тротуаре.

— Зачем ты здесь? Я выплатил долг. — светловолосый мужчина продолжал смотреть на удаляющуюся фигуру Кроули.

— Я привезла книгу, которую ты потерял тогда. — смотрю на его профиль, вижу, что от былой теплой ободряющей улыбки не осталось и следа.

— Ты хотела сказать: «Вернуть книгу, которую украла»? — Бентли уехала, и теперь серо-голубые глаза смотрели на меня в упор.

Стало стыдно. Мне словно десять, и мама отчитывает за то, что съела конфетку перед обедом. Ужасное чувство.

Азирафаэль протягивает ладонь, кладу осторожно книгу в его руку.

— Я рад, что ты её вернула. — его пальцы ласково проводят по корешку, а представляю, что это меня он так заботливо гладит.

— Как ты догадался? — в этот момент мои собственные пальцы стали такими интересными.

— Я не догадывался и даже не знал этого. Но я прощаю тебя, — уверенно ответил мужчина и я удивлённо посмотрела на его лицо.

Ах он плут! И ещё ангелов называют святыми?! Сейчас, разбежались! Он меня вокруг пальца обвел, как дурочку! Но именно сейчас я расслабилась, потому что ледяная корка сошла, и он снова натянул доброжелательную улыбку.

— Раз так, — улыбаюсь в ответ, — пошли в кафе, угощу твоим любимым какао с блинчиками. Как ты на это смотришь, красавчик?

Ангел заливается румянцем, словно я его раздетым увидела.

— Откуда?! — его глаза расширились от удивления.

— Я умею читать мысли. — а ведь даже не соврала.

Азирафаэль наконец закрыл рот и поправил галстук-бабочку, ещё раз посмотрев в ту сторону, куда уехала недавно Бентли. Не могу сдержать своего любопытства, хоть ремнем бейте. Мы направились в сторону кондитерской, где когда-то ужинали.

— Это твой друг, да? Он так сильно рассердился. Что у него произошло? — убираю цветные пряди со лба, надо бы их подкрасить, выцвели.

— Да, это мой друг. — мужчина очень горестно вздохнул. — Не стоит подслушивать, Майк, — сказано это было с каким-то наставленческим укором, и это меня задело. Да что ж это такое?! Я же не маленькая девочка.

— Вообще-то, я не собиралась, просто мне никто не отвечал, ну, раз такая песня, ну и пожалуйста. — веду себя, как дура.

— Он кое-кого потерял. Ее звали Селеста, милая девушка, трудолюбивая, добрая и очень жертвенная. Благодаря ей он жив, а вот она… — на последнем ангел запнулся и стал идти медленнее. — Ты когда-нибудь теряла близких?

Остановилась, задумавшись. Покачала головой, отрицая.

— Это хорошо.

— Он найдет ее, я ведь права?

Азирафаэль повернулся, смерив меня удивлённым взглядом, как будто я сейчас крикну «шутка!». Ангел перевел взгляд в сторону, и я поняла, что ответа на свой вопрос не дождусь.

— Ладно, вот мы и пришли! Блинчики с чем выберешь? Клубничный или персиковый джем? — нужно перевести тему.

— Откуда… — какой же он забавный.