— Подумал, тебе будет приятнее завтракать под легкую музыку, — пояснил Дэвид, наливая горячий чай и выставляя его рядом с тарелкой своего хозяина. — И я не отказываюсь от своих слов. Я не запрограммирован на свободу выбора. Но те возможности, что дал мне мистер Маккой… Я чувствую, что мне нравится учиться. Прошлой ночью я читал про садоводство, а следующей хочу выучить немецкий язык. Возможности кажутся мне безграничными, пусть я могу посчитать, на что меня действительно хватит, — восторженно пояснял андроид, многое осмыслив за последние пару суток и охотно делясь этим именно с Чарльзом — отчего-то к Хэнку он относился с большей настороженностью.

Сам Ксавье замер с вилкой у своих губ, медленно опуская нацепленный кусок омлета обратно на тарелку. Сегодня Дэвид даже не спрашивал у него о пожеланиях, а сам Чарльз не давал ему команды случайно выбрать из его обычного меню. Да и не было в его обычном меню омлета.

— Подожди, Дэвид. Ты сказал, что чувствуешь. Что тебе нравится. Это невозможно, — с сомнением в голосе проговорил Чарльз, серьезно глядя в лицо чрезвычайно улыбчивого сегодня андроида. — Хэнк об этом говорил, ты сам в этом меня убеждал.

— Может быть, мы все ошибались, Чарльз. Не отвлекайся от завтрака, тебе нужны силы. Ты говорил, что мистер Маккой слишком редко позволяет тебе прогуливаться без его компании, а сегодня у тебя будет такая возможность. Приятного аппетита, — проговорил Дэвид, вновь улыбнувшись и на секунду даже накрыв ладонь Чарльза своей собственной, пусть его движения оставались слишком резкими в сравнении с человеческими. Лицо же продолжало вводить Чарльза в заблуждение своей эмоциональностью, своей схожестью с лицом Эрика, о котором всегда было сложно не вспоминать, но в последнее время и вовсе невозможно. Остаток завтрака Чарльз доедал в тишине — Дэвид явно ушел в свои собственные мысли или же взялся за очередные занятия в своей голове, куда доступ телепату был закрыт.

Скоро покинув столовую, Чарльз на самом деле не стал возражать Дэвиду и с удовольствием отправился с ним на прогулку, дыша свежим воздухом и даже расслабленно улыбаясь, пусть мысли о странном поведении андроида все равно не давали ему покоя. Вновь оглянувшись на него, Ксавье поймал на себе спокойный и доброжелательный взгляд.

— Что-то не так, Чарльз? — вежливо поинтересовался андроид, остановившись и обойдя хозяина, чтобы присесть перед ним, заглядывая в лицо. — Ты замерз? Или наоборот? — спрашивал он, положив ладонь на щеку мужчины и слегка улыбнувшись, отчего сам Чарльз не сдержал вздоха — слишком уж мимика робота напоминала ему Эрика. Хэнк выполнил все слишком детально. — Кажется, твоя температура в норме. Как и все остальное. Только пульс учащен.

— Все в порядке, — заверил Ксавье, нервно облизнув губы и улыбнувшись. — Просто думаю о тебе, о том, что ты говорил. Как ты смог вдруг начать чувствовать, вдруг стать больше, чем андроидом. Ты ведь не умеешь врать. Даже если бы умел, это бы тоже значило, что что-то пошло не так. Почему ты не говорил Хэнку о том, что с тобой происходит?

— Потому что он в меня это не закладывал. И он не будет рад, поверь мне, Чарльз, — нахмурившись, немного тише ответил Дэвид, отчасти перебивая мужчину. — Я хочу продолжать чувствовать все это, будь это обманом или системной ошибкой. Это так… прекрасно, — вдруг широко улыбнулся он. — Мистер Маккой воистину гений. Но я рассказал тебе, потому что ты бы хотел, чтобы я чувствовал. А он — нет, — невесело хмыкнув, ответил Дэвид, вновь обходя кресло Чарльза, чтобы покатить его дальше по тропинке.

***

— Дэвид, — отложив книгу, вдруг привлек внимание Чарльз, не без помощи андроида уютно устроившийся на пледе под яблоней.— Я хотел поговорить по поводу того, что ты вчера сказал.

— О чем именно? Что я сказал? Или, быть может, ты помнишь, когда я это сказал? — с вежливой улыбкой поинтересовался Дэвид, неспешно разглядывающий цветы и деревья, но не отходящий от Чарльза дальше, чем на два метра. — Я вчера довольно много говорил, как мне кажется.

— Ты говорил так, словно решил, будто я рассчитывал, что ты станешь для меня секс-игрушкой, — пояснил Ксавье, формулируя фразу так, чтобы нельзя было найти в ней подтверждений этой догадки. — И ты так и не сказал, с чего ты это взял.

Дэвид вдруг посмеялся, и Чарльз вдруг понял, что посмеялся он снисходительно. Более того, эта самая снисходительность была написана на искусственно воссозданном лице все чаще день ото дня. Андроид просто посмеивался над ним, беззлобно, но открыто.

— Я знаю, чье у меня лицо, Чарльз. Мистер Маккой пояснил это достаточно сумбурно и без подробностей. Он не говорил, что ты был влюблен, — почти прошептал Дэвид, вдруг присев рядом с мужчиной, смотрящим откровенно недовольно и напряженно. — Но он сказал, что хотел дать мне лицо, которое тебе будет приятно видеть. Лицо человека, который сделал тебя инвалидом. Разве все не очевидно? — явно пребывая в восторге от того, как легко ему даются подобные вычисления, шепнул андроид, наклонившись ближе к Чарльзу, словно бы в ожидании его реакции, как будто тот должен был радоваться вместе с ним.

— Но не переживай, Чарльз. Я тебя точно не обижу, — имитируя человеческое дыхание, выдохнул он, протянув к мужчине руку и коснувшись его щеки костяшками своих пальцев. Ксавье тут же отпрянул, но андроида это едва ли расстроило, тот лишь улыбнулся, кивнув будто бы сам себе. — Я и правда не смогу быть секс-игрушкой. Твой преданный ученик не наделил меня подобными функциями. Пока что, — на секунду отведя взгляд, заметил Дэвид, тут же вновь улыбнувшись. — Но я все равно буду лучше его. Тебе незачем ждать его. Просто немного привыкни ко мне, мистер Маккой меня недооценивает. Я не копия. Я буду лучше оригинала, — заверил андроид, с нездоровой преданностью заглядывая Чарльзу в глаза.

— Хватит. Это ненормально. Мне нужно будет обсудить это с Хэнком, ты говоришь странные вещи, тобой как будто кто-то управляет. Будь ты искусственным интеллектом, ты бы не смог так быстро обучиться, даже если бы такой уровень сознания вообще был возможен, — не прекращая хмуриться, проговорил Чарльз, сев прямее и напряженнее. — Пошли в дом, посади меня в кресло. Пожалуйста, — выдохнул он, смотря прямо на Дэвида, сидящего так неприлично близко. На лице андроида появилось странное выражение, несвойственное ему ранее. Отдаленно оно напоминало смесь недоверия и сожаления.

— Не нужно говорить ему, Чарльз, — торопливо произнес он, впрочем, послушно поднимая мужчину на руки и усаживая в привычное кресло. — Я же знаю, ты не хочешь, чтобы я стал другим. Чтобы стал неживым и скучным, — нашептывал андроид, уже наклонившись к плечу Ксавье, пока толкал его кресло. — Дай мне время до его возвращения. Я смогу убедить тебя, что меня не нужно чинить, — попросил он, замечая и напряженную спину и то, как Чарльз то и дело бросает взгляд из стороны в сторону.

***

За ужином каждый из них был непривычно молчалив. И пусть каждый наверняка обдумывал случившееся, делали они это по отдельности друг от друга. Дэвид — размышляя о способах мирно разубедить Чарльза в своей ненормальности или даже, что хуже, в опасности. Чарльз же пытался решить для себя, не прав ли андроид в том, что видеть его просто машиной не захочет, в первую очередь, он сам. Это удивительно и ненормально одновременно — общаться с ним, как с живым человеком. Странности в поведении Дэвида откровенно пугали, но мысли о том, что после действий Хэнка тот будет просто подъемником и посудомоечной машиной, на самом деле расстраивали. Из размышлений Чарльза вырвал уже привычный голос и легкое прикосновение к руке, лежащей на столе рядом с бокалом вина.

— Я хотел извиниться, — прямо сказал Дэвид, формируя какое-то совсем странное выражение лица, на что даже Чарльз приподнял бровь. Тут же заметив это, андроид неожиданно рассмеялся, и Чарльз почему-то даже не подумал о странности происходящего, слыша этот смех.

— Прости, просто пытался подобрать из базы нужное выражение лица, чтобы ты поверил в мою искренность. Я вижу, что иногда пугаю тебя, но я правда не опасен. Моя первостепенная задача — заботится о тебе. В этом ты можешь не сомневаться. Что плохого в том, что я хочу обучаться? Я чувствую, что на многое способен. Я лишь хотел поделиться с тобой этими мыслями, этими чувствами. Я совершенно не желаю тебе зла, — став немного тише, все говорил и говорил Дэвид, неспешно поглаживая замершие под его ладонью пальцы и виновато улыбаясь. Той же самой улыбкой, какой ему улыбался Эрик каждый раз, когда запоздало замечал свой проступок, а после вновь приходил играть с ним в шахматы. — Я лишь более совершенный механизм. Мы ведь с тобой похожи. Мутанты — это люди, ставшие лучше, прогрессивнее…