— А мы вообще не оговаривали никаких условий. Ладно, не злитесь, друг мой. Вон, видите, в том темном углу есть провал — через него мы и выберемся отсюда.

Прежде чем писатель успел что-то увидеть в углу, Нигиль отделился от стены, схватил его за рукав и потащил за собой. Они разбежались и прыгнули. Горин сначала испытал ощущение свободного падения, а потом его что-то сдавило со всех сторон, резко развернуло на месте и рвануло в разные стороны, едва не разорвав на части.

— Если решились и прыгнули, то уже нельзя сомневаться, — назидательно сказал Нигиль, отряхивая и надевая свою помпезную шляпу.

Осторожно пошевелив руками и ногами, Денис сел, прислушался к себе и, придя к выводу, что никаких повреждений у него нет, оглядел местность. Это была бескрайняя пустыня. Лишь с одной стороны к ней примыкали невысокие безжизненные горы. К ним и повел Нигиль писателя. В одной из отвесных каменных стен чернел округлый вход в пещеру.

— Пойдем через нее, — тоном человека, который знает, что делает, бросил Нигиль.

— В этом есть смысл? — засомневался Горин, ощущая смутную тревогу при виде пещеры.

— Здесь ничего не бывает просто так, — на ходу ответил Нигиль. — И если есть вход, значит, в него надо войти.

Но едва они приблизились к черной дыре, как в глубине пещеры послышался сначала легкий шелест, а потом все нарастающий шум и треск. Еще ничего не видя впереди, Денис почувствовал, что на них движется что-то очень большое.

— Назад! — крикнул он, отбегая.

Доктор тоже отреагировал вовремя, и едва они отбежали шагов на двадцать, как из пещеры на множестве шумных ног выскочило странное существо около двух метров высотой и не менее четырех длиной. Оно свирепо вращало вытаращенными глазами, разевало крокодилью пасть, громко щелкало клешнями и угрожающе размахивало заостренным скорпионьим хвостом. Оказавшись на свету, чудовище остановилось, издало шипящие и стрекочущие звуки и уползло обратно.

— Это мой зверь… Он из моих снов… — сказал Горин после долго длившейся паузы. — Я всегда боялся входить туда, где он живет.

— Да, зверь каждого из нас всегда поселяется там, куда мы боимся входить, — Нигиль старательно поправлял цилиндр. — Ну что, полезем в горы?

— А если тихо прокрасться в пещеру? Ведь не сидит же он у входа.

— И что потом?

— Там видно будет, — пожал плечами Горин.

— Гениально! — паясничая, восхитился Нигиль. — А главное — все так продумано! Ну, пошли. Только я вторым.

На этот раз они тихо прошли вдоль стены и, приблизившись к входу, быстро проскользнули в пещеру. Там было тихо. Сначала показалось, что вокруг царит кромешный мрак, но по мере того, как глаза привыкли к слабому освещению, становилось ясно, что это не так. Вскоре уже Денис отчетливо различал Нигиля и уходящие вглубь каменные стены. Писатель осторожно пошел вперед. Чем дальше они углублялись, не встречая никакой опасности, тем быстрее и увереннее двигался Горин. Но вот в полумраке раздался уже знакомый стрекот, и черный, сначала невнятный силуэт, все больше проявляясь в своих ужасных подробностях, с нарастающим шумом понесся навстречу. Горин окаменел. Происходящее вдруг показалось ему не более чем сном, в котором все страшное становится беспомощным, если его перестаешь бояться.

— Быстрей сюда! — уже откуда-то издалека кричал Нигиль.

Денис не двинулся с места. Он просто смотрел, как стремительно набегает на него ужасное существо. В последний момент он закрыл глаза и ощутил, как что-то толкнуло его, едва не опрокинув на землю, а затем словно ворвалось в него, пронзило все тело. Еще несколько секунд Денис вздрагивал и покачивался, изо всех сил удерживая равновесие. Затем нечто чужеродное как будто вытекло из него и, обернувшись, писатель увидел хвост, удаляющийся в сторону выхода. Из углубления в стене появился доктор Нигиль.

— А вот таких экспериментов я бы проводить не стал, — поучающе заметил он. — По-разному может кончиться.

Пещера уводила все дальше и дальше в глубь горы, делаясь все шире и шире. Через некоторое время стены ее вовсе исчезли из вида. Казалось, Денис и доктор вышли на широкий простор, окинуть взглядом который было невозможно из-за повалившего вдруг густого крупного снега. В какой-то момент Горину показалось, что это не снег, а пух. Пройдя еще немного, он увидел, что падающие сверху хлопья обрели новое качество и, подставив ладонь, разглядел на ней белые лепестки мелких цветов. Затем вокруг прояснилось, и впереди открылся новый пейзаж.

Это был сад, удивительно белый от цветущих деревьев. Небо над ним было еще светлым, но уже горели крупные и мохнатые, как на картинах Ван Гога, звезды. По словно накрытой белым тюлем тропинке, удаляясь, медленно шла стройная светловолосая женщина в зеленом платье.

— Кажется, это наша давняя знакомая, — с нескрываемой иронией заметил Нигиль.

— Помолчи, — раздраженно бросил Горин и быстрыми шагами пошел вперед.

Услышав шаги, женщина, не оборачиваясь, остановилась.

— Лариса, — позвал Горин вполголоса.

Она спокойно повернула голову, показав правильный профиль смугловатого лица, а потом, развернувшись, внимательно посмотрела на него большими изумрудными глазами, и Горин подумал, что глаз такого яркого цвета, наверное, не бывает. Да и вообще, в жизни, скорее всего, Лора была не такой, но какой, Денис уже не помнил, да, видимо, и не хотел помнить.

— Ты куда-то ушла из моих снов, — сказал он, чувствуя наплыв ностальгических, давно забытых ощущений.

— Наверное, пора, — ответила она, едва заметно улыбнувшись. — Но раз я здесь, значит, я не ушла совсем.

Она снова медленно направилась по тропинке к показавшемуся из-за деревьев старому флигелю с узким высоким окном, выходящим в сад, Денис догнал ее и пошел рядом. Они поднялись по скрипучим деревянным ступеням. Дверь была не заперта. В доме царили тишина и запустение.

— Ты помнишь? — спросила она, опускаясь на старый кожаный диван.

— Да, я здесь увидел тебя впервые. Потом мы встречались много раз, но ты всегда так безжалостно исчезаешь.

— Наверное, и в этом есть свой смысл, — она вытащила из волос заколку, и светлые кудри упали на ее плечи и спину. — Почему ты не подойдешь?

— Но ты опять исчезнешь.

— Вот, — сказала она, сердито погрозив ему пальцем. — Ты во всем и виноват. Да, ты с вечными своими сомнениями, подозрениями, опасениями.

Она резко встала и, пройдя через всю комнату, остановилась у окна.

— А ведь уже осень.

— Весна, — улыбнувшись, поправил Денис.

— Нет, осень.

Горин подошел: за окном, засыпая тропинку желтой листвой, опадали деревья.

— Как быстро, — растерянно произнес он. — А помнишь, как ты блуждала в лабиринтах замка, населенного фантастическими чудовищами, и я забрал тебя оттуда, перенеся через высокую стену? Это был страшный и в то же время замечательный сон.

— Да, но тогда ты умел летать.

— У каждого есть такой период, когда он умеет летать.

— Однако же никто никому не определял границ этого периода.

— Наверное, ты права. Я об этом не думал.

Денис осторожно тронул ее за волосы. Она не исчезла.

— Друзья мои, — врываясь, воскликнул Нигиль. — Что ж вы меня одного бросили?!

— Ну как же, без тебя ничего не обойдется! — со злой иронией в голосе сказала Лора.

— Грубовато, мадам. Но от вас все стерплю, — неприятно улыбнулся доктор.

Лора вдруг оторвалась от пола, поднялась вертикально в воздух и, перелетев подоконник, опустилась в саду.

— Иди, — полувопросительно сказала она Денису, поманив его рукой.

Денис подпрыгнул, пытаясь взлететь, но, зацепившись ногой за край подоконника, упал на него животом, едва не нырнув головой вниз.

Доктор Нигиль за спиной коротко хохотнул.

— Пардон, — сказал он. — Но это забавно.

Горин поднялся и, неудачно спрыгнув с подоконника в сад, снова чуть не упал. На этот раз рассмеялась Лора, но беззлобно и даже с каким-то умилением, как смеются над нерасторопным ребенком, и от этого Денис почувствовал себя неловко.