Несмотря на то, что Итачи всегда использовали, поручая грязную работу и отправляя на задания, где можно было расстаться с жизнью, он оставался полностью преданным деревне, любил её и всячески оберегал, о чём неоднократно говорил. Такого тёплого чувства по отношению к клану у него не было.

Казалось, само наличие семьи его тяготило. Итачи редко проводил время в семейном кругу: на семейных мероприятиях и званых вечерах появлялся нечасто, никогда не задерживался надолго, стараясь как можно быстрее избавить себя от нежеланного общества.

Такое поведение зачастую являлось причиной его ссор с отцом. Фугаку считал, что наследник не должен пренебрегать обществом, которым в будущем будет управлять; Итачи же полагал, что это пустая трата драгоценного времени, которого и так всегда мало.

Камень преткновения – чрезмерное равнодушие старшего сына ко всему, что связано с кланом. Если бы его вдруг не стало, Итачи даже не заметил бы изменений, а возможно, он бы сам мог стать причиной, по которой клан Учиха перестал бы существовать.

Саске испугался этой мысли. Он не хотел и думать, что Итачи способен поднять руку на соклановцев, на мать и отца, на своего младшего брата. Стать предателем. Убить близких.

А считает ли их близкими Итачи? Дороги ли они ему?

Может, он действительно настолько устал от вечных требований и контроля клана, что решится вырезать их всех, как безродных собак? Неужели он сделает выбор в пользу Конохи, отдавая предпочтение ей, а не своему клану, домашнему очагу и семье?

Саске на минуту стало стыдно, что он сомневается в брате, что допускает такие мысли, он был готов проклинать себя за это.

Итачи никогда бы так не поступил. Он никогда бы не предал свой клан, не пошёл бы на поводу у Конохи. Чем чаще это повторял про себя Саске, тем больше убеждался, что безгранично доверяет Итачи.

Он верил, что брат не оставит его, что всегда будет рядом. Что никогда не предаст, что Итачи будет с ним несмотря ни на что.

Меньше всего Саске хотелось думать, что их жизненные пути однажды разойдутся, что жизнь заставит их противостоять друг другу, утерять связь и перестать быть теми, кем являются сейчас – братьями.

Но если это предначертано им судьбой, то ни о каком принятии этого факта не будет идти и речи. Примирение – самый последний вариант, о котором подумал Саске. Первый же – бороться со всеми трудностями, которые могли поджидать их в будущем.

Несмотря ни на что братья останутся вместе, они пойдут наперекор всему, что будет заставлять их отречься друг от друга.

Саске отчаянно хотелось в это верить.

***

– Что я могу сказать… Вы ещё легко отделались, – Какаши-сенсей почесал затылок, смотря на возбужденного Наруто, собирающегося что-то ответить, но, тут же перебив его, продолжил, – Честно говоря, вас должны были допросить, после чего не пускать на миссии определённое время, но Хокаге дал вам очередное задание без допросов и наказаний, ограничившись беседой и вашим обещанием, что такого больше не повторится. Всё прямо как в лучших детских сказках, где история волшебным образом заканчивается благополучно. Как считаете?

В таверне пахло рыбным бульоном и жареными овощами. Табачный туман стоял плотной завесой, через которую почти ничего не было видно.

Почему Какаши-сенсей выбрал именно это место для посиделок – никто не понял. Наруто рвался в Ичираку, где, по его словам, готовили великолепный рамен, но туда они не дошли, отдав предпочтение душной, прокуренной закусочной.

Кроме Наруто, Саске и Какаши-сенсея здесь были ещё четыре шиноби в обмундировании, которые сидели в противоположном углу. Судя по постоянному хохоту и стуку бокалов, они выпивали после миссии.

Засаленная скатерть неприятно липла к локтям, оставляя на них грязные потёки. Саске морщился в отвращении, брезгливо оттирая грязь с руки. Он ничего не заказал, кроме чая, что давно остыл и остался почти нетронутым в пиале с потрескавшимся дном. Наруто, кажется, абсолютно не смутила обстановка захудалого заведения, и он решил пообедать на широкую ногу, заказав себе сразу несколько блюд.

Они сидели почти в потемках, ловя лишь очертания друг друга. Похоже, хозяин таверны был из тех людей, которые любят экономить на всём – в заведении было всего три свечи, привлекающие к себе всех мотыльков, что летали в округе.

Какаши-сенсей ковырял край стола, находя это дело невероятно увлекательным; он даже забыл, что решил серьёзно поговорить со своими учениками. В какой-то момент он подумал, что действительно ошибся с выбором места для разговора, и было бы лучше пойти в Ичираку, о котором всю дорогу бубнил Наруто.

На вопрос Какаши, были ли они рады тому, что вышли сухими из воды, ему никто так и не ответил.

Саске хотелось сказать, что он на самом деле думал по поводу этого, но воздержался. Он не хотел огорчать своего наставника, который и так был не в самом лучшем расположении духа – всеобщее волнение в резиденции Хокаге передалось и ему, и похоже, он ещё не отошёл от этого.

А Саске считал, что их вообще ни в чём не должны были упрекать. Лучшие бойцы Конохи исчерпали себя ещё в период Третьей Мировой Войны Шиноби. Тогда многие погибли, сражаясь за свою родину, среди них были и Учиха, которыми сейчас так показательно пренебрегали.

На заданиях в то время гибли целые отряды, команды и группы. Некоторые пропадали без вести, бывало, останки находили в ущельях или пещерах, но не было сомнений, что большинство стали кормом для рыб в реке Накано. И никто никого не упрекал.

Разве это могло помочь? Нет. Лишний раз сыпать соль на рану, и только.

А теперь что? Теперь с них требуют объяснений: почему шиноби, которые на деле оказались слабыми глупцами, погибли? Что было нужно ответить на это? Что тут вообще можно было ответить?

Взгляды Кохару и Хомуры говорили лучше всех слов – они считали, что Саске сам убил всех шиноби, чтобы те не попали в плен живыми. Поняв это по их глазам, он чуть не засмеялся, прямо там, в кабинете Хокаге. Они что, из ума выжили? До этого бы никто не сумел додуматься, кроме стариков, из последних сил сжимающих власть в своих иссохших руках. Это уже ни в какие ворота не лезло. Даже Итачи бы посмеялся над таким абсурдным предположением.

Наруто вообще ничего не думал об этом. Да, присутствовала досада, ведь он не смог помочь своим товарищам, даже доля грусти и раскаяния, но на этом спектр эмоций заканчивался.

Если бы ему сказали, что принято решение о допросе с пытками, Наруто отреагировал бы так, словно был готов к такому исходу. Но вердикт о том, что ничего из этого не будет применено, привёл его в замешательство и растерянность.

Наверное, люди, всю жизнь испытывающие унижения и наказания от окружающих, со временем как-то смиряются и привыкают к мысли, что так и должно быть, а если это в какой-то момент перестаёт действовать, то они пребывают в шоке и не знают, как им быть. Наруто будто потерялся во времени после того, как посетил Хокаге утром.