— Как она? — спросил Рейгар.

Он говорил тихо, словно не желая, чтобы его кто-то услышал, и Лианна подумала, что ей не стоит прислушиваться к беседе, но пересилить себя девушка не смогла.

— Боюсь, ничего хорошего, ваша милость. Она все еще никак не перестанет рыдать. Мейстер обеспокоен из-за ее бледности и слабости.

— Она только что родила, так что это понятно, почему она бледна и вымотана. Элия год восстанавливалась после рождения нашей дочери.

— Прошу меня простить, друг мой, но Элия была болезненной и до рождения ребенка. Эшара же всегда была сильной и здоровой девушкой. Я беспокоюсь за нее. Могу я задержаться здесь на несколько дней, чтобы помочь сестре?

Рейгар замолчал на какое-то время, и хотя Лианна не могла четко видеть выражение его лица, но, когда он вновь заговорил, в его словах она явно почувствовала нежелание.

— Я не знаю, могу ли я гарантировать это. Я намеревался провести здесь всего одну ночь. Чем меньше людей будут знать об этом, тем лучше, и вы это отлично понимаете. Отец настаивает на вашем присутствии?

— Он думает, что я приехал специально, чтобы проведать здесь сестру.

— А септон?

— Септон Мейлор готов провести и вашу церемонию, и все необходимые похоронные обряды сегодня, — ответил сир Эртур. — Мой отец хочет, чтобы ребенка кремировали быстрее, а прах развеяли над Мечом по нашей семейной традиции. Он думает, что это должно помочь.

Ребенок. Лианна нахмурилась. Неужели они говорят о ребенке Эшары? Все ее намерения не прислушиваться к их разговору мигом испарились, девушка поднялась и, одернув занавески, вышла на балкон. Рейгар и сир Эртур сразу же одновременно обернулись к ней.

— Миледи, — поприветствовал ее Рейгар, подходя ближе и целуя в лоб. — Вы отдохнули?

Лианна проигнорировала его вопрос, обратившись напрямую к сиру Эртуру.

— Что с ребенком Эшары? — спросила она.

Сир Эртур опустил взгляд в пол, а затем вздохнул.

— Ребенок родился мертвым, — глухо ответил рыцарь. — Это была девочка. Мейстер полагает, что пуповина обвилась вокруг ее шеи во время родов, — он сделал паузу, и посмотрел на Рейгара. — Она задохнулась, прежде чем смогла вдохнуть воздух.

Непрошенный образ Брандона, удушающего сам себя в попытке спасти их отца, в то время, как тот сгорал заживо, предстал перед глазами у Лианны, она словно вживую видела все сильнее затягивающуюся веревку вокруг шеи брата…

— Миледи, вы плачете… — тихо сказал Рейгар.

Это было уже слишком. Лианна развернулась и, оставив обоих мужчин на балконе, вернулась обратно в свои покои. Сев на край кровати, девушка закрыла лицо руками. Она едва знала Эшару Дейн, но перед ее глазами все еще стояло полное боли лицо девушки, на котором явственно отражалась печаль от смерти Брандона. Но сколько горя может вынести один человек?

К ней приблизился Рейгар и сел рядом.

— Лиа, ничего нельзя было поделать. Ребенок не почувствовал никакой боли.

— А как же его мать? — спросила Лианна, утирая слезы. — Никто никогда не задумывается о матери, всегда важен лишь ребенок, — девушка покачала головой. — И чем дальше, тем больше я уверена в неотвратимости судьбы, что ничего вообще нельзя изменить.

— Ничего нельзя было сделать, — признал Рейгар, беря девушку за руку. — Но, в тоже время, не всегда судьба с нами жестока, ведь она привела вас ко мне, не так ли?

Лианна кивнула, хотя и пыталась подавить вновь выступившие слезы.

— Вот если бы мы могли контролировать все это! — порывисто сказала она.

— Тогда жизнь была бы как песня, — подвел итог принц. — Однако, она не такая. Мы можем пытаться петь ее, пытаться извлечь самое лучшее из тех строк, что нам дали, но часто это будут вовсе не те слова, которые мы бы хотели услышать, — затем Рейгар ненадолго замолчал. — Септон уже ждет, чтобы обвенчать нас, когда мы будет готовы, хотя… Это именно те строки песни, которые вы бы хотели услышать, любовь моя?

— Да, — грустно улыбнулась ему Лианна.

— Тогда пойдемте в септу.

Септа в Звездопаде оказалась небольшой комнатой в самой глубине замка, куда вел ничем не приметный коридор. Семь арок были вырезаны в стене из палисандрового дерева, а перед алтарем были установлены семь скамей. Септон Мейлор говорил практически шепотом. За исключением слов, которые ему нужно было произносить во время ритуалов, старик говорил редко, сир Эртур предупредил их обоих еще на входе в септу, что Мейлор был совершенно глух уже много лет, как следствие этого, делал все, что его устраивало, полностью отгородившись от событий окружающего его мира.

В любом случае, он считал своим долгом продолжать службу дому Дейн.

Глядя на него, Лианна поняла, почему Рейгар согласился, чтобы он поженил их.

Когда септон, отпуская их руки, объявил их мужем и женой, Лианна не удержалась от улыбки. Рейгар снял ее плащ, который, впрочем, был тем самым простым плащом с капюшоном, в котором девушка сбежала из Винтерфелла, и накинул на нее свой плащ, черный с вышитым драконом Таргариенов. Когда они вернулись в свои покои, без обязательных для обычной свадьбы пира и церемонии провожания, Лианна продолжала украдкой рассматривать плащ в отражении в зеркалах и окнах, улыбаясь.

Был всего лишь полдень, однако Рейгар был готов уехать из Звездопада. Он позволил сиру Эртуру остаться на похоронную церемонию и развеивание праха мертвого ребенка Эшары, но в отношении их собственного отъезда был непреклонен.

— Мы не должны оставаться здесь дольше, чем оно то необходимо, — сказал принц. — Чем дольше мы здесь, тем выше вероятность, что кто-то выдаст наше присутствие.

Лианна не смогла убедить его остаться, даже ради блага его близкого друга, так что они собрали свои немногочисленные вещи и отправились в долгий путь обратно к башне. Это был очень жаркий день, и Лианна чувствовала, как ее голова начала кружиться под безжалостно палящими лучами солнца, а небо было такое ярко-голубое, что было больно на него смотреть. Мухи беспокоили их лошадей до тех пор, пока Рейгар не остановился, и не набросив им на морды сетку.

Когда они стали все выше и выше подниматься в горы, то стало прохладнее и начал дуть ветер, поднимая пыль, попадающую им в глаза. Лианна вспомнила слова сира Эртура о том, что песчаные бури нередки в этой местности, и подумала, не попали ли они сейчас в одну из подобных.

— Нам еще долго осталось ехать? — спросила она.

— Боюсь, что да, — ответил Рейгар, обернувшись к ней, а затем замедлил свою лошадь, чтобы скакать уже рядом с Лианной, за что она ему была признательна.

Песчаная буря так и не началась, однако уже стемнело и похолодало. Вновь почувствовав себя полностью вымотанной, Лианна задремала в седле, проснувшись только когда почувствовала, как кто-то стал трясти ее.

— Что случилось? — пробормотала она, а когда с трудом открыла глаза, то увидела Рейгара, стоящего рядом с ее лошадью.

— Нам придется остановиться здесь. Я надеялся, что мы доберемся до башни до темноты, но, боюсь, мы слишком затянули с отъездом, поэтому нам придется устроить здесь привал на несколько часов до рассвета. В темноте слишком опасно передвигаться тут.

Осмотревшись по сторонам, Лианна поняла, что Рейгар был полностью прав. Слева от узкой тропы, по которой они ехали, был резкий обрыв, до дна которого было несколько сотен футов. Одно неверное движение лошади, и печальный конец был бы неминуем. Лианна позволила Рейгару помочь ей спешиться, а затем увел лошадей с тропы на поросший травой склон справа от них. Он привязал поводья к нижней ветви оливкового дерева, а затем достал пару покрывал из седельных сумок. Одно принц расстелил на земле под деревом, а второе свернул наподобие подушки, положив в изголовье.

Все тело Лианны ныло после верховой езды, и она настолько сильно устала, что ей и в самом деле было не важно, как выглядела их постель, когда девушка с благодарностью опустилась на покрывало.

— С вами все в порядке, любовь моя? — спросил Рейгар. — Вы немного бледная.