С неба мелкими хлопьями стал сыпаться снег. Рука Неда, в которой он держал меч, безжизненно повисла, и неожиданно он понял, что его лицо было мокрым не из-за падающего снега, а из-за слез. Он задержал дыхание, пытаясь сдержать слезы, но дыхание стало вырываться у него всхлипами и, прежде чем он сам осознал это, он рухнул на колени, сотрясаясь от рыданий.

Горе пронзало его сейчас совсем так, как его собственный меч только что разрубал соломенное чучело. Он был совсем мал, когда умерла его мать, и он уже не помнил ту боль от потери.

— Нед… — раздался тихий голос рядом с ним.

Он поднял голову и сквозь слезы увидел Джона, возвышающегося над ним, чья белая туника, казалось, сейчас сливалась с небом.

— Нед, тебе нужно вернуться внутрь.

В этот момент, он бы с радостью так и остался сидеть тут под снегом, пока не замерзнет до смерти, но Джон протягивал ему руку, и Нед не смог отказать ему, неуверенно поднявшись на ноги, оставив меч, чье лезвие уже было покрыто снегом, лежать на земле.

— Я… Я… Я не могу, — начал Нед.

— Ты должен, — сказал Джон, положив руку на плечо Неду и тихонько подтолкнув того в сторону замка. — Ты теперь лорд Винтерфелла.

Это слова донеслись до него словно издалека, но произвели эффект, словно его кто-то ударил кинжалом в живот.

Лорд Винтерфелла.

— Ты должен решить, что делать дальше, как ты ответишь на это? — продолжил Джон.

— Я не знаю… — умоляюще глядя на Джона, сказал Нед.

— Тебе нужно время, чтобы все обдумать, — сказал Джон, ведя Неда сквозь все сильнее падающий с неба снег обратно в Соколиную башню в свой кабинет.

Оказавшись внутри, Джон усадил его и поправил поленья в камине. Когда пламя вновь разгорелось, он, подбросив туда еще одно полено, подошел к шкафу рядом с камином, где у него хранилась бутылка медовухи, и налил две чаши, одну из них передав Неду. Тот молча посмотрел на золотистую жидкость, прежде чем поднести чашу ко рту, сделав глоток. Его руки продолжали дрожать.

— О чем ты думаешь? — спросил Джон, садясь за свой стол.

— Я думаю, что я не знаю, как мне поступить дальше.

— Этого и следовало ожидать, но сейчас мы должны действовать осмотрительно. Есть еще новости, которые я не сообщил тебе, — Джон взглянул в сторону двери. — Я могу позвать Роберта присоединиться к нашему разговору?

Нед кивнул, и Джон, подойдя к двери, открыл ее, впуская Роберта, который явно стоял там все время, ожидая разрешения войти. Его голова была опущена и, казалось, он выглядел бледнее, чем обычно, покосившись на Неда и быстро отводя глаза.

— Роберт, присядь, — указал ему Джон.

Роберт сел, отодвинув стул от стола. Джон откашлялся, задумчиво потирая подбородок.

— Я намерен отказать ему, — сказал он. — Когда я взял вас обоих в воспитанники, то я поклялся вашим лордам-отцам пред ликом Семерых, что буду защищать вас. Но я не настолько глуп, чтобы не понимать, что все это повлечет за собой. Я должен буду созвать своих знаменосцев и восстать.

— Отказать кому? — недоуменно спросил Нед.

Джон и Роберт одновременно посмотрели на него.

— Король Эйрис потребовал ваши головы. Твою и Роберта.

— Но почему? — Нед был ошарашен, ведь он никакого отношения не имел к поступку Брандона, зачем королю его голова.

— Его не просто так прозвали Безумным королем, Нед, — сказал Роберт.

— Я уверен, что все это из-за паранойи Эйриса, — сказал Джон. — Я не верю, что ему бы кто-то посоветовал поступить так, я не хочу верить в это. Я надеялся, что все уляжется, что, возможно, Рейгар обратится к Роберту с предложением решить вопрос мирно, но вот теперь… Теперь же, после этих смертей, всей этой несправедливости и требованием ваших голов, когда вы все это время находились за сотни лиг оттуда… Полагаю, что у меня остался только один выбор, как бы мне этого не хотелось.

— Мы созовем знаменосцев, — сказал Нед.

— И восстанем, — подвел итог Джон.

========== Глава 21. Лианна - У дракона три головы ==========

Лианна полагала, что они проедут верхом весь путь от Винтерфелла до Королевской гавани, поэтому, когда с рассветом выбеленные солеными морскими ветрами строения Белой гавани появились на горизонте, она была немало удивлена.

— Белая гавань? — смущенно спросила она.

— Мы не собираемся въезжать в город, — объяснил ей Рейгар. — Это будет слишком опасно. Я более чем уверен, что ваш отец уже послал лорду Мандерли ворона, и все будут разыскивать нас. Поэтому, мы направимся в деревню к югу от Белой Гавани, на другой стороне Белого ножа. Там немноголюдно, но там мы можем найти лодку, которая доставит на корабль — «Серебряный меч», который стоит на якоре в заливе Пасть. На корабле минимальная команда, потому что я опасаюсь, что чем больше людей увидит нас, тем больше шансов, что что-то пойдет не по плану.

Лианна кивнула, заерзав в седле. Рейгар продолжал удерживать девушку за талию, в то время как лошадь с легкостью шла вперед. Через какое-то время, перед ними появилась береговая линия, и Белая Гавань раскинулась перед ними. Грунтовая дорога вела дальше к нескольким каменным домам возле моря, и Рейгар направил лошадь прямо к ним.

В столь ранний и дождливый час в деревне было совершенно тихо. Большинство крестьян находились за закрытыми дверьми своих домов, а их присутствие выдавали лишь тонкие струйки дыма из дымохода. Рейгар замедлил шаг лошади, было похоже, что в деревне была одна главная улица, идущая перпендикулярно береговой линии, поэтому они направились прямо туда.

Когда они добрались до гавани, то там их встретили двое человек — мужчина, чье бледное лицо было выдублено морскими ветрами, помогал худенькому мальчику лет двенадцати или тринадцати перегрузить улов, состоящий из небольшой серебристой рыбы, в корзины из лодки. Оба рыбака подняли головы на звук копыт, Рейгар, не снимая капюшона, кивком поприветствовал их, после чего те, кивнув принцу в ответ, снова вернулись к своей работе на пристани, сделанной из деревянного помоста, установленного на больших камнях, возле которой были привязаны несколько других лодок. Рейгар остановил лошадь и спешился, помогая затем Лианне спуститься вниз.

— Мы на месте? — спросила Лианна, оглядываясь по сторонам.

— Да, — ответил Рейгар.

Он направился к мужчине с лодкой и начал о чем-то говорить, не опуская своего капюшона. Через какое-то время Рейгар повернулся обратно к девушке, жестом предложив ей подойти поближе.

— Этот мужчина отвезет нас на корабль, позвольте я вам помогу сесть в лодку, — объяснил подошедшей девушке Рейгар.

Лианна взяла его за руку, делая шаг с пристани в качающуюся лодку. Рыбак же сел напротив нее, доставая пару грубых дубовых весел. Рейгар присоединился к девушке, обняв ту за плечи и притягивая ближе к себе. Мальчик оттолкнул лодку от берега, и они отплыли.

Если на суше и было холодно, то в заливе оказалось намного холоднее, и стал накрапывать дождь. И чем дальше отдалялся от них берег, тем выше становились волны, и соленые брызги летели на них с каждым взмахом весел. Лианна крепче прижалась к Рейгару в надежде хоть немного согреться об него.

Вскоре на горизонте появился корабль. Это была небольшая торговая когга с Юга с убранными парусами. Какой-то человек, стоящий на палубе, окрикнул их и, перегнувшись через борт, бросил веревку, чтобы рыбак мог привязать лодку. Следом опустили веревочную лестницу, и Рейгар помог Лианне встать и начать подниматься по ней. Девушка еще никогда не поднималась на борт корабля подобным образом, но, крепко стиснув зубы, принялась карабкаться вверх. Рейгар последовал за ней.

Оказавшись на борту, Рейгар опустил пригоршню монет в руки мужчины, а затем, отвязав веревку, сказал, что его лошадь рыбак может забрать себе. Мужчина же, который помог им подняться на борт, подошел к Лианне, приветствуя ее.

— Добро пожаловать на борт «Серебряного меча», миледи. Я — Эйлик Дейн, брат сира Эртура Дейна, наследник Звездопада.

Лианна пристальнее присмотрелась к нему. Стоящий перед ней мужчина определенно имел те же темные лиловые глаза, какие были и у сира Эртура. Впрочем, если сир Эртур был высок, атлетически сложен и красив, то вот Эйлик Дейн был чуть выше среднего роста, с уже наметившимся животом, нависающим над поясом, а его тонкому лицу невозможно было понять, сколько же ему лет, должно быть, от тридцати пяти до сорока. Его волосы были несколько светлее, своим сероватым оттенком напоминая скорее мышиную шерсть. На нем была простая коричневая шерстяная туника с камзолом из тюленьей кожи, а вокруг шеи был обернут белый шарф.