Матерь Кали издала протяжный стон, схватив его за руки. Но Эрик быстро одёрнулся, оскалив зубы. Она не смеет касаться его! В её глазах не виднелось ничего, кроме бесконечной боли. Она только что потеряла единственного сына.

— Это говоришь не ты! — отчаянно закричала она. — Что… что с тобой сделала Академия? П-пожалуйста…

— В следующую нашу встречу мы узнаем, кто из нас сильнее, Матерь Кали. — Он заговорил так же, как Эклипс. Без эмоций. Он их и не чувствовал. В душе только холодная пустота. — Я сдержу своё обещание — буду заботиться об Аласторе. Но это моё единственное обещание. Я больше ни в чём тебе не клялся. Ты сама себе придумала, что я буду помогать тебе.

Женщина до крови вцепилась в своё лицо, словно желая вырвать его. Она тряслась от ужаса, от монстра, стоявшего перед ней. Эрик только смотрел, а затем развернулся, чтобы уйти.

Сзади него всё это время стоял Аластор. Всё-таки из него выйдет прекрасный воин в будущем — его способности ходить тихо позавидовал бы любой.

— Мамочка? — пролепетал он. — Мамочка, почему ты плачешь?

— Пошли, Аластор, — Эрик взял брата за руку. — Она не твоя мать. Она — враг Империи.

— Но ты сделал плохо нашей маме! Братик, почему?..

— Потому что это справедливая кара за те злодеяния, что совершили её предки! Ты ещё мал, и ничего не понимаешь! Идём, Аластор!

Мальчик непонимающе посмотрел на Матерь Кали. Та обессиленно упала на колени, закрывая мокрое лицо руками. Он уж было потянулся к ней, но Эрик схватил его за руку и потащил прочь.

Теперь их ждала новая правильная жизнь.

====== Глава V. Между двух огней. ======

Эрик недооценил Анджелу.

Со дня выпуска прошла всего лишь неделя, однако бесконечные отчёты Эклипсов начали сыпаться со всех гарнизонов нескончаемыми потоками. Каждый раз, склонившись над столом, Эрик искал в докладах хоть малейшую зацепку на следующий план своей матери. Анджела Кали имела в рукаве туз, который она приберегла для решающей атаки на Империю. Но этот туз выскочил в последний момент, когда приготовления были уже завершены. Однако его мать не та женщина, сдающаяся сразу же. Она точно нанесёт удар в каком-нибудь мелком городишке, когда оправится от предательства родного сына.

Однако на столе лежал сплошной хлам. Гарнизоны отчитывались о незначительных митингах среди рабов-фениксов, которые решили вырваться на свободу, вдохновлённые мятежниками. Иногда попадались более интересные новости — некоторые рабы из-за ненависти убили своих хозяинов, плебеев-сосудов. Эрик прекрасно знал почерк Матери Кали, эти дела не имели к ней никакого отношения. Империя даже не подозревала о грядущем восстании, поэтому на приказы Эрика усилить оборону в стенах Наджи и Игнисса, — мелких городах на самой границе Империи, — в казармах только засмеялись. «Молокосос боится, что на него кто-то нападёт!» — смеялись воины. До сих пор они ненавидели его за то, что недавний выпускник Академии занял место командира.

Что же, Анджела на следующий же день после объявления Эрика главой всех гарнизонов Империи решила атаковать второй по численности город. Ветустус был жестоко превращён в пепел, а большая часть жителей — истреблена крайне жестокими методами. Рабы, конечно же, бежали.

Эрик недооценил Анджелу. Она слишком быстро оправилась от шока и начала действовать.

Едва безжизненный лик луны промелькнул на небе, как небольшой отряд въехал в кровавый город, некогда являющийся самым процветающим в Империи. Эрика сопровождало несколько телохранителей, всегда молчаливых и грозных. Недавнее известие точно сильно потрясло их, за что будущий император стиснул зубы от гнева. Анджела оказалась права — в Империи так давно ничего не происходило, что даже самые сильные воины разучились хладнокровности. Картина, что предстала перед ними, способна была поразить любого равнодушного человека. Густые кубы чёрного дыма поднимались высоко к небу, создавая там плотный потолок, через который невозможно разглядеть и малейшего света. Большинство домов сожжены, а вместе с ними горели заживо и Сосуды. Это ясно давали понять моря крови на земле, а также оторванные конечности и испепелённые тела. Битва, если это можно так назвать, закончилась несколько часов назад, но создавалось ощущение, что мятежники прятались за углами, специально выжидая лучшего момента.

Лошади зафыркали. Их утомил долгий путь досюда от столицы. А ещё этот запах жареной человечины, разъедающий горло… Эрик поспешил натянуть на лицо платок, дабы не потерять сознание.

Изредка навстречу шли рабы-фениксы, подгоняемые Эклипсами. Пользуясь суматохой, они хотели бежать, но их поймали обученные воины Империи. «Интересно, сколько Фениксов с собой успела прихватить Матерь Кали?» — подумал Эрик, пытаясь подавить в себе голос совести. Из-под руин спасательные отряды вытаскивали едва-едва живых Сосудов и детей с изуродованными лицами. Некоторые из них, кто мог видеть, задирали головы, чтобы получше разглядеть элитный отряд. В их глазах мелькала неприкрываемая гордость и восхищение, и по спине Эрика побежали мурашки. Это не зависть. Это впервые не зависть, а искренняя наивность и вера детей в него.

Он не может подвести их.

— Мы просто позволили им разгромить Ветустус? — глухо прорычал лейтенант Юлиан Гефест. — Мы даже не защищались!

— Хуже всего не это, — задумчиво произнёс Эрик. Говорить в таком аду было крайне тяжело.

Во всём надо искать положительные стороны. Раньше он не знал точно, сколько всего мятежников числилось под крылом Анджелы. Теперь можно уверять, что не меньше тысячи. И это только если судить по ущербу, нанесённому городу. А сколько Фениксов осталось в лагере, не приняв участие в хаосе? Чёрт! Он недооценил Матерь Кали. Впредь такого не повторится.

Чем дальше отряд продвигался на север, тем меньше виднелись последствия ужасного беспорядка. Потихоньку крови становилось меньше, а крики раненых замолкали где-то вдали, превращаясь в жалкое эхо. Фениксы смогли разгромить целиком только южную часть, — откуда они, собственно, и пришли, — нанести ущерб восточной и слегка задеть север. Здание мэрии, к счастью для патрициев, находилось в центре, куда огонь безумия попросту не дошёл. Даже странно. Чего добивалась Анджела?

Эрик спрыгнул с лошади и поспешил в здание мэрии. Заранее он обговорил, что вместе с ним пойдут лейтенант Исимуд и лейтенант Гефест в качестве телохранителей. Однако на деле будущий император хотел больше свидетелей своих слов. Эти два человека некогда были плебеями, а значит, что они питали ненависть к патрициям. И это связывало их с Эриком — один источник гнева. И в голове Эрика зародился кое-какой план…

В просторном зале собралось не меньше двадцати глав семейств, приближённых к Императору. Они горбились над столом, яро ведя дискуссию о произошедшем. Эрик быстро оглянул всех собравшихся. Практически все уже имели седину в волосах, кто-то отрастил длинные бороды для большего уважения. Значит, доказывать свою правоту будет намного труднее, чем хотелось бы. Эрик с трудом подавил тяжёлый вздох.

Главы семейств заметили вошедшего, только когда дверь предательски заскрипела. Кто-то встал, чтобы проявить уважение, но многие продолжили сидеть.

— Эрик Кали, — поприветствовал мужчина, сидевший во главе стола. Наверное, тот самый генерал Деметр, о котором предупреждал император. — Я немного удивлён, что Вы…

— Ветустус горит в огне, его жителям нужна срочная помощь, а вы чему-то удивляетесь? — изумлённо поднял брови Эрик. — Я лично видел, как наш народ гибнет в огне, почему никто не спешит помогать им?

Воцарилось немое молчание. Пользуясь недоумением, Эрик вышел в центр, чтобы все могли увидеть его. Сзади развевался плащ с символом Империи — явный знак того, что перед ними стоит лицо, представляющее императора. Как бы ни возмущались главы семейств, но они не имели и доли его власти.

— Вообще-то, мы все ожидали увидеть здесь императора.

При звуке этого ледяного голоса, разливающегося разбитым стеклом, по спине Эрика побежали мурашки. Перед тем, как отправится сюда, отец Нейт Парвати, заявил: «Мы зовём её Ледяной Демонессой. Людмила Лаврова — наш самый главный противник. И самое главное, за ней готово пойти большинство глав семейств. Они видят императрицу больше в ней, чем во мне или Нейт. Разберись с ней». Последние слова были приказом, хотя звучали они, как дружеский совет. И если раньше Эрик видел её вдалеке, то сейчас, вблизи, она казалась ещё более чудовищной. Любой человек мог распознать за её белым, как снег, лицом и проницаемыми глазами спящего тигра, готовившегося к атаке.