— Я расплачусь с тобой за одежду.

Я снял с нее куртку и бросил на пол, затем стянул рубашку.

— Конечно, расплатишься.

Моя двусмысленная шутка, похоже, вовсе не разозлила Бэнкс, потому что она снова наклонилась и страстно впилась в меня губами.

— Для начала ты могла бы хорошо себя вести, — произнес я, сжимая её грудь, облаченную в серый кружевной лифчик.

— Я же уличный сброд, Мори, — ответила девушка с издевкой, покрывая быстрыми поцелуями мою щеку, тем самым сводя меня с ума. — В моем арсенале только грязные методы борьбы.

— Больше нет. Теперь твоя очередь.

— Моя очередь для чего?

Я поставил её на пол, развернул и притянул к себе. Бэнкс стояла у меня между ног, положив руки мне на плечи. Едва различая её силуэт в темноте, я поднял взгляд и обхватил ладонями тонкую талию.

— Исповедоваться. Пора сбросить груз старых грехов.

Бэнкс молчала и не двигалась, вероятно, взвешивая все «за» и «против», что ей стоит говорить, а что – нет.

— Давай же, — подстегивал я.

— Ну… — пальцы Бэнкс скользнули по моей шее, и она нервно захихикала. — М-м… простите меня, Святой Отец, ибо я согрешила. Прошло…

Девушка умолкла; в это время я расстегнул её джинсы и позволил им сползти вниз по ногам.

— Прошло шесть лет с момента моей последней исповеди.

Освободившись от части одежды, она оседлала меня.

На мгновение я закрыл глаза, опустив руки на её задницу, и вернулся назад в Часовую башню, в то время, когда все еще не полетело к чертям и я все еще был счастлив.

— Я… — Бэнкс прижалась ко мне бедрами. — Не знаю, с чего начать. Я нервничаю.

— Так много грехов накопилось?

Услышав её смех, я улыбнулся.

— Ладно, позволь помочь тебе, — я сжал её в объятиях. — Ты часто думала обо мне на протяжении этих шести лет?

— Да, — шепотом призналась она.

Сжав её тело, я ощутил гладкую кожу и кружевную ткань трусиков.

— Некоторые мысли были хорошими? — поинтересовался я.

Бэнкс подалась вперед прильнула ко мне грудью. Касаясь моих губ, она произнесла:

— Да.

Внизу живота словно разгоралось пламя. Я ощущал её тепло, отчего член все сильнее упирался в ткань брюк.

— Ты трогала себя, думая обо мне?

Дыхание девушки стало прерывистым.

Медленно покачивая бедрами, она терлась о мою плоть. Я почувствовал, как Бэнкс кивнула.

Подняв ладонь, я звонко шлепнул её по ягодице.

Взвизгнув, она дернулась и отстранилась.

— Эй!

Бэнкс погладила место удара, но я взял её руку и положил обратно себе на плечо.

— Это весьма неприлично, — продолжил я. — Итак, что ты использовала – вибратор, подушку?

Девушка взволнованно вздохнула.

— М-м, свою… свою руку.

Я шлепнул её еще раз, а затем крепко поцеловал, заглушив её крик. Поглаживая саднящую точку, почувствовал, как она постепенно расслабилась.

— Тебе понравилась прошлая ночь? — поинтересовался я.

— Да.

Очередной шлепок.

Охнув, Бэнкс резко приблизилась ко мне.

— Курт…

— Я тебе нравлюсь?

Часто и прерывисто дыша, она вцепилась в мои плечи.

— Да.

Шлепок.

— Сильно нравлюсь?

— Да! — воскликнула девушка.

Шлепок.

Зарычав, она схватила меня за подбородок и осыпала его поцелуями.

— В тебе просыпается голод, крошка?

— Да.

Снова шлепок.

На сей раз Бэнкс застонала и начала усерднее тереться о мой член.

— Ты когда-нибудь лгала мне? — спросил я тихо.

Она замерла, и я шлепнул её дважды – этой реакции было вполне достаточно для ответа.

— Ай! — вскрикнула Бэнкс и сильнее прижалась ко мне.

— Я тоже умею вести грязную игру, — приподняв и развернув девушку, я дернул её трусики вниз. Затем сбросил свой пиджак, расстегнул ремень и достал свой член, ощутив незначительное облегчение. А потом вновь притянул её к себе.

— Это называется «обратная поза наездницы», крошка, — прорычал я ей на ухо. — Держись.

Я подтолкнул Бэнкс вперед. Она тихо вскрикнула и ухватилась за маленький бортик под перегородкой спереди. Удерживая её за бедро, второй рукой я направил свой член. Обнаружив, насколько влажной она была, ввел головку, затем качнул бедрами вверх, одновременно насаживая её на себя, и вошел одним быстрым движением.

Девушка жадно втянула воздух, а я застонал, запрокинув голову назад.

Так горячо и тесно.

Она пискнула, её мышцы сжались, словно удерживая член внутри.

— О боже, — сдавленно прошептала Бэнкс.

Сжав волосы в кулаке, я оттянул её голову назад, вышел и вновь глубоко проник в нее.

— Глубже и быстрее, — застонала она.

Теперь я трахал её по-настоящему, все быстрее и жестче. Бэнкс, держась за бортик, который использовала в качестве точки опоры, отвечала на мои толчки.

Именно этого я хотел. Хотел всегда, с момента нашей первой встречи. Мне нужен был человек, знающий меня и желающий броситься в этот омут вместе со мной.

Столько лет я ощущал себя беспомощным, мог есть, спать, гулять или говорить лишь по команде. Выйдя из тюрьмы, я перестал чувствовать себя человеком. Мне казалось, что я хуже животного. Меня лишили всего. Боясь последствий, если я злился, проявлял грубость или жестокость, то старался копить все внутри, потому что дал себе обещание больше никогда не возвращаться в то место. Я никогда не стану прежним, потому что, попав за решетку, уничтожил частицу своей души и практически погубил родителей.

Освободившись, мысленно я по-прежнему остался в заключении; жил, словно робот, чтобы не совершать ошибок. Но мне отчаянно хотелось хоть что-нибудь почувствовать. Я хотел сопротивления и притяжения, хотел бороться, трахаться и снова подчинить весь этот гребаный мир себе.

Я хотел брать.

Зажмурившись, я упивался многообразием ощущений, которые порождала во мне Бэнкс. Я отпустил её волосы и провел ладонями по ягодицам. Жаль, что здесь было темно, мне бы хотелось увидеть, осталась ли её кожа красной после порки.

Теперь, ухватившись за бедра девушки, я просто сдерживался: она взяла инициативу на себя, прижимаясь и скользя вверх-вниз по моему члену.

— Эй, Курт! — крикнул кто-то. — Йоу, ты где?

Андрей.

Твою мать.

Бэнкс охнула, и я зажал ей рот рукой. Не выходя из нее, поднялся со стула.

— Ш-ш-ш, — прошипел я ей на ухо, заставив замолчать. Прижав Бэнкс к стене, я раздвинул её ноги шире, стянул с себя рубашку и, крепко ухватив девушку за талию, продолжил совершать резкие толчки.

Вдруг рядом раздался голос Алекс:

— Бэнкс!

Какого черта? Чем громче она стонала, тем сильнее я прижимал ладонь к её губам.

— Он здесь? Она нашла его? — спросила Алекс.

— Не знаю. Его машина до сих пор стоит перед собором, — ответил Андрей. — Курт!

Бэнкс отстранилась от моей руки и прошептала:

— Они подвезли меня. Наверное, проверяют, нашла ли я тебя. Нам нужно остановиться.

— Нет, — отрезал я, поцеловал её в шею, чувствуя приближение оргазма, и сжал грудь.

— О, — всхлипнула она. — Сильнее. Пожалуйста.

Покрывая поцелуями её лицо, я спустился к губам, затем к шее, лаская каждый участок кожи, до которого мог дотянуться, и крепче прижал Бэнкс к себе.

— Да, да… О боже!

Я снова закрыл ей рот рукой, но мы оба были на грани кульминации, и мне было плевать, услышат ли нас Алекс с Андреем. Правда, если они нас найдут, Бэнкс сгорит от стыда, когда опомнится.

— Ты не была создана для них, — прошептал я ей на ухо, опустив руку и поглаживая её клитор. — Ни для Дэвида, ни для Уилла, ни для кого-то еще. Ты была создана для меня. И я хочу тебя в своей постели сегодня ночью.

— Я не останусь ночевать в той дыре.

Я шлепнул её по заднице. У Бэнкс перехватило дыхание; она обхватила мою шею сзади, а затем повернулась и, смеясь, поцеловала меня.

Я не знал, ушли Андрей и Алекс или нет, но звуки снаружи исчезли. Значит, они либо разделились, либо услышали шум, доносившийся из исповедальни, и удрали отсюда.

Поглаживая клитор Бэнкс все быстрее и быстрее, я проникал в нее настолько глубоко, насколько было возможно.