Я глубоко вздохнула.

— Теперь, когда двигаешься, разверни ведущую ногу вперёд и отталкивайся задней. Если ставишь обе ноги на доску, снова поворачивай их боком, вот так.

Люк не стал даром терять время. Не успела я выпрямиться, а его уже и след простыл. Он развернул ведущую ногу вперед, насколько я могла судить. Его чёрные штаны были настолько длинными, что практически полностью накрывали кроссовки. По крайней мере, Люк выглядел как скейтер.

Отталкиваясь от тротуара задней ногой снова и снова, он набирал скорость.

Когда Люк взмахнул руками, я напряглась.

— Ой, — вскрикнул он, после чего свалился с доски на траву.

Выдохнув, оглянулась на Кирилла.

Тот пожал плечами и покачал головой.

— Он будет падать, Клэр. Расслабься.

Руки Кирилла вновь были растянуты на спинке скамейки. Мой взгляд чересчур долго задержался на изгибах его напряженных бицепсов и трицепсов, выставленных напоказ в зеленовато-серой футболке с короткими рукавами. Я помнила, насколько жёсткой и упругой ощущалась его грудь под подушечками моих пальцев. Кирилл был мягок и твёрд в нужных местах. У меня буквально слюнки потекли от мыслей о том, как бы сделать ему массаж, чтобы я могла провести пальцами по каждому сантиметру его кожи.

С массажным маслом. С большим количеством масла.

— Клэр.

Я моргнула, резко подняв глаза к лицу Кирилла.

— Подотри слюну, детка, — скомандовал он. — В постели мы окажемся позже. Не волнуйся.

У меня внутри все сжалось, молниеносный разряд промчался из живота вниз по ногам. Отвернувшись, потёрла лицо ладонями.

А потом Кирилл рассмеялся.

Идиот.

Яростно покачав головой, чтобы выбросить его из мыслей, пошла по дорожке. Люку навстречу.

— Знаешь, что? Ты продержался на скейте гораздо дольше, чем я в первый раз, — я приобняла его за плечи. — И ты все сделал правильно. Спрыгнул при опасности.

— Не будь трусихой, — выкрикнул Кирилл. — Покажи ему, как это делается.

Немного прикрыв веки, сердито глянула на него, затем посмотрела на свою доску, поджимая пальцы ног внутри своих кед.

— Ты чего? Боишься? — с искренним любопытством Люк поднял взгляд на меня.

Как я могла поощрять его сделать то, чего сама не делала? Что за мать из меня получится?

Подвигав губами из стороны в сторону, чувствуя выступивший на шее пот, я встала на доску, выпрямила ноги, невзирая на дрожь в мышцах. Медленно перенесла вес с пяток на мыски. Мое дыхание стало поверхностным, когда я покачнулась вперёд-назад, прогибая доску и вспоминая, как маневрировать и направлять себя.

Люди часто думают, что в скейтбординге важны только ноги, однако в действительности при катании задействовано все тело. Ты наклоняешь плечи, пятками регулируешь давление, в зависимости от того, какой прыжок, флип или скольжение хочешь сделать.

Развернув одну ногу вперёд, второй оттолкнулась от асфальта, согнула колени слегка. Сжала кулаки из-за внезапного потока энергии, заполнившего грудь.

Черт.

Мои глаза расширились. Я рассмеялась, после чего накрыла рот рукой.

О, Боже. Надеюсь, они этого не слышали. Я только что получила выброс адреналина от разгона?

Снова коснувшись земли, стала отталкиваться сильнее. Сердце подскочило в груди, когда я свернула влево, обогнув лестницу. Оставаясь на тротуаре, продолжила разгон вдоль бортика боула. В животе и голове фейерверки срабатывали.

Мать твою, как здорово.

И почему я отказалась от этих ощущений?

Сделав резкий толчок, помчалась прямиком к Люку. Расправив руки, надавила задней ногой на доску, отчего её передняя часть поднялась в воздух. Объехав вокруг Люка, наконец-то остановилась.

Напрягая все мышцы в теле, поборола желание улыбнуться до ушей и подпрыгнуть от радости.

Это было бы несолидно.

Быстро и часто вдыхая прохладный воздух, спрыгнула с доски и заглянула в округлившиеся от удивления глаза Люка.

— По-твоему я боюсь? — спросила дразняще.

У него отвисла челюсть.

— Я тоже хочу так научиться.

Наступив на хвост, поймала переднюю часть скейта.

— До вытяжки тебе ещё далеко. Давай начнём с тик-така.

Следующие два часа мы с Люком тренировались управлять скейтом, уворачиваться от доски при падении, делать прыжки. Я научила его использовать своё тело и падать с улыбкой. Потому что падения случаются. Часто.

Пообещала, что над киефлипами мы поработаем в следующий раз, после чего он немного попрактиковался в боуле, пока мы с Кириллом наблюдали, сидя на бортике.

Положив голову Кириллу на плечо, закрыла глаза, впервые за долгое время не желая оказаться в другом месте.

***

— Спасибо, — сказала я осипшим голосом. — За сегодняшний день. Мне это было нужно, — по-моему, в течение последних нескольких часов я смеялась, кричала и аплодировала больше, чем на протяжении последних двух лет. Пусть завтра все будет болеть, но сейчас голова кружилась от счастья. Запах Кирилла окутал меня в салоне машины, благодаря чему тело освободилось от стресса. Вечером я опять усну в его объятиях.

Он протянул руку, сжал мое бедро, колеся по улицам города. Мы только что отвезли Люка к матери, подоспев к ужину, а теперь направлялись домой.

Я откинулась на спинку сиденья, повернула голову и сонно посмотрела на него.

— Не психуй из-за этого вопроса, но… у тебя были серьёзные отношения в школе? Постоянные девушки?

Кирилл фыркнул, включив дворники.

— Женщины всегда задают вопросы, ответы на которые не хотят слышать на самом деле.

— Но я хочу, — мой тон остался непринуждённым. Я действительно хотела знать. Мы не общались два года, и мне хотелось наверстать упущенное.

— Да, — признался он, кивнув и не глядя мне в глаза. — Несколько.

Словно страшное заболевание, ревность проникла в мозг. Кто они? Как они выглядели? Что Кирилл с ними делал? Как их зовут, номера их соц. страховок, адреса?

Безумие просто, как мысли и подозрения способны разрушить душевное спокойствие.

— И? — тихо подначила я.

— И я ни одной из них не признавался в любви, — ответил Кирилл. — Только тебе.

После этого он повернулся ко мне. Из-за серьёзности его лица у меня пропал дар речи.

Сонная артерия бешено пульсировала под кожей шеи. Лишь спустя несколько секунд я поняла, что моя челюсть отвисла.

Он дернул подбородком в мою сторону.

— Что значит татуировка Валькнут?

Нетерпеливо вздохнув, отвернулась к окну.

— К чему стегать дохлую лошадь? — полушутя возразила я.

— Ты уклоняешься от ответа.

Да, уклоняюсь. Но что мне делать, черт возьми? Как поведать человеку, с которым хочешь построить будущее, что избавилась от его ребёнка, не рассказав ему? Кириллу будет не все равно. Я просто не могла объяснить, что именно означает моя татуировка. Не сейчас.

Почему он не поинтересовался про тату с фразой «Неисправимо» или про текст на спине?

Прищурившись, сосредоточила взгляд на каплях дождя, усеявших лобовое стекло.

— Такая татуировка для каждого означает что-то своё. Для меня это символ возрождения, — отчасти правда. — Движения вперёд. Выживания, — развернувшись к нему, пожала плечами. — Она круто смотрелась, ясно?

Так-то. Надеюсь, на этом тема будет закрыта. По крайней мере, пока.

Я все ему расскажу. Со временем. Как только смогу. На данный момент мне нужна была ещё хоть одна ночь с ним.

Вдруг я вспомнила один из полезных навыков хорошего оратора.

Отвлечь собеседника сменой темы.

Прочистив горло, заговорила:

— Ты так и не спросил про текст на спине, — его взгляд последовал за моими руками, когда я схватила край футболки и стянула её с себя.

Округлившиеся глаза Кирилла были прикованы к моей груди, прикрытой лишь ярко-розовым кружевным лифчиком.

— На дорогу смотри, — напомнила ему своим самым знойным тоном.

Моргнув, он уставился вперёд.

— Клэр, я за рулём. Так нечестно.

Уголки моих губ приподнялись в ухмылке, как только я заметила, с какой силой Кирилл сжал руль.