Клэр повернула голову ко мне. Я приподнялся. Наши рты разделяли считанные сантиметры. Она разомкнула губы, глядя на меня умоляюще, с болью и наслаждением во взгляде.

Приняв приглашение, поцеловал её, обхватил голову руками, полностью накрыв Клэр своим телом.

Её губы изо всех сил прижались к моим, она углубила поцелуй.

— Кир, — Клэр вздрогнула, не отрываясь от моего рта. — Я…

— Шшш, — перебил я, вновь её целуя.

Остались вещи, которые нам предстояло обсудить. Но не сегодня.

Комментарий к

Вот она

========== Часть 18 ==========

Этой ночью я спал на диване в доме моего отца, потому что решил не давить на Клэр раньше времени. Нашей полуночной возни в парке было вполне достаточно, чтобы её спугнуть. Меня раздражала необходимость осторожничать с ней.

Я никогда так не заботился о других девушках и не мог понять, в ком дело - во мне или в Клэр. Мы с ней сошлись, будучи слишком юными. Может, она уничтожила меня для остальных женщин. Я не знал. И был не в настроении раздумывать, любил я её или нет.

В конечном счёте, пришёл к выводу, что пока просто не закончил с ней.

Поэтому отступил, не стал настаивать на том, чтобы мы разделили постель, решил предоставить ей возможность отдохнуть.

Аманда с Андреем уже были дома, когда мы с Клэр вернулись. Я их не видел, но судя по тихим звукам, доносившихся из их комнаты, мог с точностью сказать, что они не спали.

Прежде, чем пожелать Клэр спокойной ночи, неспешно её поцеловал.

Следующим утром меня разбудил Андрей.

— Эй, мы скоро собираемся выезжать, — предупредил он.

Я потёр глаза ладонями.

— Все проснулись? — спросил, сев.

Он бросил две спортивные сумки возле двери в фойе.

— Да, только Клэр уже уехала.

Опустив ноги с дивана на пол, упёрся локтями в колени.

— Что? — выпалил я, явно намекая взглядом, что будет лучше, если это окажется ложью.

— Похоже, она разбудила Макса рано утром, чтобы отремонтировать машину, — Андрей многозначительно посмотрел на меня. — Разумеется, на ремонт не потребовалось много времени, ведь ему пришлось лишь подсоединить обратно дроссельную заслонку. Клэр уже час в дороге, — он замолчал и уставился на меня в ожидании ответа, жуя жвачку.

— Невероятно, мать твою! — заорал я. Подхватив вазу с кофейного столика, запустил её через комнату. В результате она разбилась о противоположную стену.

Откинувшись назад на спинку коричневого дивана, раздраженно провёл ладонями по лицу.

Какого хрена?

— Что случилось? — спросил вышедший из-за угла Макс.

Запрокинув голову, закрыл глаза и сплёл руки на макушке.

— Ничего, — ответил Андрей. — Я сам разберусь.

Я не слышал, как ушёл Макс, но, когда опустил руки и открыл глаза, его уже не было. Андрей обогнул кофейный столик и сел в кресло.

— Она останется в Москве до конца выходных. Её мама прислала ей сообщение, сказала, что им надо встретиться, или типа того, — сообщил он.

От злости голову заволокло туманом, мешавшим думать.

Андрей сунул руку в карман толстовки, похоже, пытаясь выудить один из своих ключей.

— Мы уезжаем сейчас, — сказал он, продолжая поиски. — Навестим родителей. И у Аманды сегодня вечером гонка. Ты тоже должен приехать.

Я покачал головой, не глядя на него.

Он совсем спятил?

Андрей протянул мне ключ.

— От дома Аманды, — пояснил он. — Клэр ночует там. Папа Аманды отправляется в командировку. Я буду держать Аманду в нашей комнате у тебя дома. А ты разрули эту ситуацию.

Я снова покачал головой.

— Ни за что. С меня хватит.

Черт, Клэр вообще хоть что-нибудь ради меня делала? Это стало последней каплей. Если она не могла открыться и вести себя нормально, значит, она того не стоила.

Поднявшись, Андрей швырнул ключ мне в грудь.

— Приезжай, — распорядился он. — Разберись с этим дерьмом. Я хочу, чтобы мой друг вернулся.

— Нет, — повторил я. — Я не буду вновь за ней гоняться.

— Я рассказал всей школе про своего плюшевого медведя, чтобы вернуть Аманду, — Андрей посмотрел на меня хмуро. — Гонись. Упорней.

Но я не мог.

Клэр знала, что я её хотел. Должна знать, что небезразлична мне. Однако я ей не доверял. Она играла со мной, и я понятия не имел, почему.

Когда Клэр будет готова поговорить, она меня найдёт.

***

Клэр

— Папочка? — смотрю вверх. Я только что проснулась на больничной койке. Папа стоит надо мной в кремовом вязаном свитере и коричневой кожаной куртке. От него пахнет кофе.

Он окидывает мое тело взглядом, полным боли и измождения.

— Посмотри, что ты с собой сделала.

Мое лицо искажается, глаза заполняются слезами.

— Папочка, прости, — гортань сковывает от подступающих рыданий. Я смотрю на папу в надежде, что он меня обнимет.

Он мне нужен. Кроме него у меня никого не осталось.

Пустота. Одиночество. Я совершенно одна. У меня нет никого. Мамы нет. Она даже не звонит. Ребёнка нет. Инстинктивно кладу руки на живот, но чувствую лишь тупую пульсацию вместо любви.

В глазах жжёт. Я отворачиваюсь, начинаю плакать в тишине темной палаты.

Это не моя жизнь. Не так должно быть. Я не должна была полюбить Кирилла. Не должна была сломаться.

После аборта меня словно в болото засосало. Я не могла ходить. Не могла есть. Боль в груди только усиливалась. Я чувствовала постоянную усталость из-за беспокойства и горя. Где он? Пытался ли он связаться со мной? Думал ли обо мне?

Я не осознавала, как сильно люблю Кирилла, пока нас не разлучили.

Мама сказала, что это мимолетное увлечение. Детская влюблённость. Что я забуду. Но с каждым днём печаль и отчаяние утягивали меня все глубже. Я запустила учёбу. У меня не осталось друзей.

В итоге я наконец-то тайком вернулась в Москву, где убедилась, что жизнь Кирилла действительно не стояла на месте, как и говорила мама. Он не думал обо мне, совершенно. Его мысли занимала лишь девушка, голова которой в тот момент находилась у него между ног. Я выбежала из дома, запрыгнула в машину, украденную у отца. И вот я здесь, три дня спустя, с порезами на руках и острой болью в груди.

Я резко вздыхаю, замираю, когда папа сбрасывает с меня одеяло с простыней и швыряет их на пол.

— Папочка, что ты делаешь? — заметив его яростные зеленые глаза, начинаю плакать.

Он рывком поднимает меня с кровати, сжимая мой бицепс с такой силой, что кожу саднит.

— Ай, папочка! — вою я и хромаю, пока он тащит меня в ванную.

Создаётся такое ощущение, будто папа в любую минуту вырвет мне руку из сустава.

Что он делает?

Я наблюдаю, как папа закрывает слив в раковине, набирает воду. Пальцы его второй руки впиваются в мою плоть. Мое дыхание учащается.

Дёрнув меня ближе к себе, он кричит:

— Кто ты?

Слезы льются из глаз, я всхлипываю.

— Твоя дочь.

— Неправильный ответ, — обхватив заднюю поверхность шеи, папа окунает мою голову в раковину.

Нет!

Я судорожно вздыхаю, глотая воду. Упираюсь обеими руками в края раковины, сопротивляясь, но он слишком силён. Мотаю головой, ладони скользят, но у меня никак не получается высвободиться.

Вода заполняет нос. Я зажмуриваюсь, потому что глаза обжигает.

Внезапно папа поднимает меня.

— Папочка, перестань! — я кашляю, отплёвываясь. Вода стекает с моих спутанных прядей, подбородка.

Его громогласный голос пронзает пространство:

— Хочешь умереть, Клэр? — он снова злобно дергает меня за голову. — Поэтому ты так поступила, да?

— Нет.. — отвечаю поспешно, прежде чем папа окунает меня обратно, перекрывая доступ кислорода. Мне едва хватает времени подумать или подготовиться. Разум застилает чёрной пеленой. Я испускаю вопль под водой.

«Отец меня не убьёт», — говорю себе. Но мне больно. Внутренние поверхности запястий саднят. Кажется, раны опять кровоточат.

Он поднимает меня. Я тянусь назад, хватаю его за руку, рыдая.

— Кто ты? — гаркает папа в очередной раз.