Стоя в компании ребят, среди которых была она, я чувствовал непреодолимое желание прикоснуться к ней, словно мы были двумя долбаными магнитами, и мне приходилось изо всех сил сдерживаться, чтобы не протянуть к ней руку. Волоски на моем теле вставали дыбом, как только она оказывалась поблизости. Я знал, что она смотрит на меня, и упивался тем, как она отворачивалась в ту же секунду, когда я ловил её взгляд.

Всякий раз, когда у неё вырывалось какое-нибудь оскорбление в мой адрес или когда корчила рожицу, я готов был расхохотаться: она станет настоящим трофеем, черт возьми.

Но я не напирал. Я не предпринял ни одной настоящей попытки. Желание обладать ею стало пагубной привычкой, наркотиком, поэтому я так и не сделал шага. Мне больше хотелось, чтобы она была в моих мыслях, нежели в моей постели. Я не желал, чтобы эта погоня кончилась.

До тех пор пока не поцеловал её там, в качалке. В тот момент все вышло из-под контроля.

— Ты серьёзно? — заорала она, пытаясь перекричать грохот музыки.

Я стоял на улице, облокотившись на свою машину, с другими ребятами, в числу которых были Адиль и Джулия. Мы смотрели, как два копа на пороге дома Евы разговаривают с Эмили по поводу устроенного ею шума.

Я ухмыльнулся, и все вокруг меня расхохотались, когда она протопала мимо копов - босоногая, в своих миленьких пижамных шортиках и короткой футболке, немного оголявшей живот.

Яростно размахивая руками и ругаясь, она шла к нам.

— Я несколько часов терплю этот грохот, и ты после этого подаёшь на меня жалобу? — выкрикнула она. — Ты у меня получишь, Глеб Голубин!

Я сотрясался от смеха. Блин, она такая очаровательная, когда ведёт себя, будто ей пять лет.

Эмили подошла ко мне вплотную, занесла руку, и я пригнулся как раз в тот момент, когда она собиралась залепить мне пощечину. Я обхватил её ноги, рывком оторвал от земли и перекинул через плечо, прижав её задницу к своей щеке.

— Полегче, тигрица, — пожурил её я, погладив по бедру.

— Отпусти! — завопила она, дрыгая ногами.

Я покрепче перехватил её колени и, посмотрев на полицейских, сказал:

— Спасибо, парни. Дальше я сам, — и кивнул, давая им понять, что они свободны.

— Злоупотребляешь нашей дружбой, Глеб, — проворчал один из них.

— Отпусти! — Эмили ударила меня ладонью по спине, а потом начала молотить кулаками, и я зарычал, пытаясь удержать её.

Развернувшись, поднялся по ступенькам и вошёл в дом, ощущая, как музыка вибрирует под ногами.

— Слушайте, все! — крикнул я, не обращая внимания на её вопли. — Это Эмили. Сегодня она правит бал. Если она просит вас отвалить, вы отваливаете. Усекли?

Не дожидаясь реакции собравшихся, я снял Эмили с плеча и поставил на ноги. Прежде чем она успела отреагировать, я обхватил её рукой за шею и притянув к себе, нос к носу, произнес:

— Не можешь нас победить - будь с нами в одной команде.

С этими словами я протянул руку к ведерку со льдом и выдернул оттуда бутылку с коктейлем из вина и фруктового сока. Открутив крышку, вручил напиток Эмили, а затем повернулся к Джулии и Елене, которые вошли в дом следом за нами.

— Джулия, Эмили. Вы же помните друг друга? — я взглянул на Эмили с предостережением во взгляде, а потом обратился к Джулии и Елене: — Напоите её, дамы. Только пусть она берет напитки исключительно из ваших рук или у нас с Адилем, ладно? — я ухмыльнулся, увидев, что Эмили прищурилась и в недоумении открыла рот. — Развлекайся, — прошептал я ей и пошёл прочь.

И вот теперь она была здесь, в компании подружек, с выпивкой в руке и - я бросил взгляд на диван, где они устроились, - улыбалась.

Очко в мою пользу. Черт, а я хорош.

Я крепко сжал в руке бильярдный кий. Внезапно мне безумно захотелось затащить её наверх и принять вместе душ.

Какого хрена?

— Значит, по-прежнему сохнешь по ней, да? — голос Адиля ворвался в мои мысли, возвращая в реальность.

Повернувшись к нему, я оперся на вертикально стоявший кий и попытался сделать невозмутимое лицо.

— Ты о Эмили? — уточнил я с ухмылкой, стараясь говорить как ни в чем не бывало. — Да, чем-нибудь я бы с ней занялся.

— Я так же думал о Джулии, — кивнул он. — Типа «Ух ты, прикольно!». А теперь «Ух ты, я женат!».

Он нервно рассмеялся, и моя грудь тоже затряслась от беззвучного смеха.

***

Эмили пропала.

В самовольной отлучке. Ей лучше не уходить, потому что сегодня я найду её, даже если мне придётся забраться к ней через балкон.

Адиль коснулся того, о чем мне сегодня совершенно не хотелось думать, и теперь мне было просто необходимо увидеть надутые губки и прелестные глаза Эмили.

Где она, черт возьми?

В доме Евы свет не горел

Пусто. Народ знал, что в мою комнату вход воспрещён.

И тут я услышал, как за моей спиной открывается дверь, и, повернувшись, увидел, как она выходит из ванной в конце коридора.

Она подняла глаза, заметила меня и застыла на месте.

— Я думал, ты ушла, — произнёс я.

У неё был такой вид, будто она задержала дыхание и боится встречаться со мной взглядом. Она подняла одну ногу и пальцами почесала лодыжку другой, и мне пришлось сжать кулаки, чтобы ненароком не поправить член. Меня заводило каждое её движение. Я был рад, что она не осознавала всей своей власти надо мной.

Откашлявшись, я с ухмылкой спросил:

— Ты уже пьяна?

Она наморщила лоб так, словно я задал поистине идиотский вопрос.

— Нет, только чуть-чуть захмелела.

Подойдя ко мне, она начала заправлять волосы за ухо, но я поймал её руку.

— Так ты довольна? — я высвободил её волосы из-за уха, скользнув по щеке подушечками пальцев.

По моей руке пробежали мурашки. Как мне к ней прикасаться? Мне хотелось схватить её. Хотелось прильнуть к её нежной коже.

— Да, — прошептала она. — Мне лучше.

С этими словами она снова заправила волосы за ухо.

Я улыбнулся, довольный её непокорностью.

— Что там? — она кивнула на дверь рядом с нами.

В ту пору, когда в этом доме ещё жил Кирилл, тут была моя комната, но теперь, когда я переехал в его спальню, здесь располагался мой кабинет. На двери висел замок, ключ от которого я носил на своей связке. Обычно дверь была открыта, но во время вечеринок, когда любой мог заглянуть сюда, я её запирал.

— Порно, — ровным голосом ответил я.

От этой шутки она широко улыбнулась, и сердце у меня подскочило к самому горлу. Я напряг челюсть.

Она никогда ещё не улыбалась мне. По крайней мере, вот так.

Достав из кармана джинсов ключ, я отпер замок, сам не понимая, зачем это делаю. Черт, она спросила, ей было интересно, и мне хотелось продлить эти мгновения с ней наедине, пока она не нашла очередной повод задрать нос повыше.

Открыв дверь, я пригласил её войти первой, но она застыла на месте, удивленно вскинув брови и округлив глаза.

— Вау, — вырвалось у неё прежде, чем она переступила порог комнаты.

Заперев дверь, я вытащил ключ из замка и бросил его на стол у двери.

Присев на стол, скрестил руки на груди и стал смотреть, как она ходит по комнате.

— Вообще-то, я никого сюда не пускаю, — сказал я.

Эмили прошла мимо мониторов и столов, иногда останавливаясь и разглядывая что-то, и почти незаметно покачиваясь в такт музыке, доносившейся с нижнего этажа.

Она держала во рту большой палец, но напряжённой не выглядела.

— Вот как, значит, ты зарабатываешь на жизнь? — спросила она наконец, оторвав взгляд от моих записей на маркерной доске и повернувшись ко мне. — Ты занимаешься чем-то незаконным, Глеб?

Облизнув губы, я пошутил:

— А что, если да? Тебя это заводит?

— Нет, — пробубнила она, снова отводя взгляд. — Меня заводят твои прикосновения.

Сердце рухнуло в живот, и у меня возникло такое чувство, словно я падаю с высоты.

Что она, черт возьми, сейчас сказала?

Она резко повернулась, в недоумении открыв рот.

— О боже. Поверить не могу, что я это ляпнула.

Я смотрел на неё не моргая, начисто забыв, как дышать.