О, Господи. Я втянула воздух сквозь сжатые зубы и отвела взгляд, сощурившись, чтобы вернуть контроль над своим проклятым разумом. Какого черта?
И тут Глеб рассмеялся.
В этом смехе не было дружелюбия. Не было намёка на то, что он пошутил.
Нет, он смеялся надо мной.
— Не беспокойся, Эми, — улыбнулся он, глядя на меня сверху вниз с таким видом, словно считал меня жалкой. — Я прекрасно понимаю, что твоя киска слишком драгоценна для меня.
Прости, что ты сказал?
Я скинула его руку со своей ключицы и выпалила, сжав кулаки:
— Знаешь что? Поверить не могу, что говорю это, но сейчас мне кажется, что по сравнению с тобой даже Кирилл - настоящий джентельмен.
И этот маленький говнюк усмехнулся и, придвинувшись ко мне, произнёс:
— Я люблю брата, но заруби себе на носу: мы с ним ни капли не похожи.
Точно. Мое сердце не выпрыгивало из груди, когда рядом был Кирилл. Волоски на руках не вставали дыбом в его присутствии. Я не ощущала кожей каждое его движение, каждый шаг, когда мы с ним находились в одном помещении. Да, Глеб и Кирилл были совершенно разными.
— Татуировки, — пробормотала я.
— Что?
Вот черт! Я сказала это вслух?
— Э-э-э.. — выдавила я, глядя широко раскрытыми глазами прямо перед собой, как раз на его обнаженную грудь. — Татуировки. У Кирилла они есть. А у тебя? Почему?
Он сдвинул брови, но рассерженным не выглядел. Скорее… озадаченным.
Он долго смотрел на меня, а потом облизнул губы и прошептал с задумчивым видом:
— У меня есть татуировки. Слишком много.
Не знаю, что я в тот момент разглядела в его глазах, но было очевидно: никогда прежде я этого не замечала.
Он попятился и, не посмотрев на меня напоследок, развернулся и вышел из дома. Закрыл дверь, запер её на замок и тихо спустился по ступеням с крыльца.
========== Часть 2 ==========
Эмили (два года спустя)
Москва мне нравилась, но я не любила вспоминать, какой я была, когда жила здесь. Два года назад, уехав в университет, я дала себе обещание каждый день становится лучше. Я хотела быть внимательной девушкой, достойной доверия подругой, идеальной дочерью.
Я редко приезжала домой. Прошлое лето решила провести в Питере, работала в летнем лагере, потом ездила в Киев. Моя мать не упустила возможности похвастаться тем, какую насыщенную я веду жизнь, а прежде друзья вроде как по мне и не скучали, так что сложилось все очень даже хорошо.
Москва - неплохое место. На самом деле безупречное. Но я здесь была отнюдь не безупречна, и мне не хотелось возвращаться домой до тех пор, пока я не сумею доказать всем, что стала сильнее, жёстче и умнее.
Но вляпалась в дерьмо. И очень эффективно.
Я не просто оказалась в своём городе гораздо раньше, чем планировала, - кроме всего прочего, мое возвращение было продиктовано судебным предписанием. Классное же ты произвела впечатление, Эмили.
У меня зазвонил телефон, и я моргнула, очнувшись от раздумий. Поправив одеяло, села в постели и провела пальцем по экрану своего смартфона.
— Привет, Ева, — улыбнулась я, даже не удосужившись сказать «алло». — Рано ты проснулась.
— Прости. Не хотела тебя будить.
Услышав её приветливый голос, я испытала облегчение.
— Ты и не разбудила, — я спустила ноги с кровати и поднялась, потягиваясь. — Как раз собиралась вставать.
В старших классах школы Ева была моей лучшей подругой. И до сих пор, наверное, ей оставалась. Хотя в выпускном классе наши отношения испортились по моей вине.
Меня не было рядом, когда она во мне нуждалась, и теперь держала дистанцию. Я её не корила: сама наломала дров, но так и не смогла собраться с духом, чтобы поговорить с ней об этом. Или хотя бы просто попросить прощения.
Но мне стоило это сделать, несмотря на «мудрые» наставления моей матери:
«Когда просишь прощения - унижаешься, Эмили. Твой поступок станет ошибкой только тогда, когда ты признаешь свою вину. До тех пор это просто разница во мнениях. Никогда не извиняйся. Это делает тебя слабее в глазах других людей».
Однако Ева спустила на тормозах. Похоже, она поняла, что я нуждаюсь в её дружбе больше, нежели она - в моих извинениях.
В общем и целом я была твёрдо уверена в двух вещах. Она любила меня, но не доверяла мне.
Сейчас, болтая со мной, она что-то жевала. Я услышала, как на заднем плане хлопнула дверца холодильника.
— Я просто хотела убедиться, что ты обустроилась и у тебя все хорошо.
Я натянула на живот свою задравшуюся белую майку на лямках и подошла к балконным дверям.
— Ева, спасибо большое тебе и твоим родителям за то, что разрешили мне приткнуться здесь. Я чувствую себя обузой.
— Ты шутишь? — удивленно выпалила она, и её голос сорвался на высокие нотки. — Мы всегда тебе рады. Будешь жить у нас столько, сколько потребуется.
Добравшись до Москвы вчера вечером - сначала на самолете, а потом на такси, - я быстро распаковала одежду в старой комнате Евы, приняла душ и изучила содержимое кухонных шкафчиков, чтобы понять, какие продукты мне нужно будет купить. Оказалось, что в доме есть все необходимое. Кухонные шкафы и холодильник были до отказа заполнены свежими продуктами, что показалось мне довольно странным, учитывая тот факт, что родители Евы с мая находятся в Японии и вернутся не раньше осени.
— Спасибо, — ответила я, роняя голову. Её щедрость вызвала у меня укол вины. — Возможно, мама со временем оттает.
— А в чем её проблема? — прямой вопрос подруги застал меня врасплох.
Я горько усмехнулась и открыла белые французские двери балкона, чтобы впустить в комнату душистый летний ветерок.
— Мой привод в полицию плохо гармонирует с её безупречной гостиной. Вот в чем проблема, Ева.
Моя мать жила всего лишь в нескольких кварталах отсюда. Забавно, но она на полном серьезе считала, будто избежит пересудов, если не позволит мне остановиться дома, пока я не покончу с общественными работами. Эти сучки из бизнес-клуба все равно будут перемывать ей кости.
Хотя нет, это вовсе не забавно. И мне не стоило смеяться.
— Твой «привод в полицию», — передразнила меня Ева. — Уж не думала, что доживу до этого дня.
— Только не надо издеваться.
— Я и не издеваюсь, — заверила меня она. — Я горжусь тобой.
Что?
— Не потому, что ты нарушила закон, — поспешно добавила Ева. — А потому, что сумела постоять за себя. Всем известно, что и мне светил бы привод в полицию, если бы Кирилл и Адиль не использовали свои связи. Ты совершаешь ошибки, как и все остальные, но, если тебе интересно мое мнение, этот козел Андрей получил по заслугам. Так что да. Я горжусь тобой.
Я хранила молчание, понимая, что она старается меня подбодрить. Я довольно жестоко обошлась со своим парнем после пятилетних отношений.
Но потом, вдохнув свежий утренний воздух, я покачала головой. Возможно, ошибки совершают все, но не всех арестовывают.
Я могла лучше. Гораздо лучше. И сделаю это.
Я выпрямилась и, держа телефон в одной руке и рассматривая ногти на другой, спросила Еву:
— Так когда ты вернёшься домой?
— Не раньше, чем через пару недель. Адиль с Джулией вчера уехали отдыхать в Мехико, а Кирилл в туре до конца июня. Я скоро поеду навестить родителей, но пока пользуюсь отсутствием Кирилла и навожу красоту в нашем жилище.
— А, — задумчиво произнесла я, глядя на соседний дом сквозь листву деревьев. — Да здравствует ароматические свечи и декоративные подушки, — поддразнила её я.
— Не забудь об ажурных салфетках на унитаз и акцентных светильниках.
Мы обе рассмеялись, но мой смех даже мне показался каким-то наигранным. Я не любила слушать про их жизнь, частью которой не являлась. Кирилл и Ева учились и жили вместе в Питере с его лучшим другом Адилем и его женой, Джулией.
У них была тесная компания, но я к ней больше не принадлежала. Внезапно я ощутила тяжесть на сердце. Я скучала по своим друзьям.
— Так или иначе, — продолжала Ева. — Все скоро вернутся домой. Мы думаем устроить поход, так что сделай одолжение. Подготовься. Дай себе волю. Не принимай сегодня душ. Надень бюстгальтер и трусики из разных комплектов. Пойди купи сексуальный купальник. Будь сумасшедшей. Поняла?
