Алька остановилась у киоска на углу дома. Там продавали что-то к чаю, лапшу доширак, можно было купить чайные пакетики и сигареты поштучно. Посчитала деньги, прикинула.

– Дайте пожалуйста четыре пакетика чая с принцессой, кусковой сахар маленькую пачку и сушек, – подумала немного, – и карточку на три часа интернета еще. Нет! Подождите. Лучше ночной пакет.

Сложила покупки в рюкзак, карточку с ночным пакетом в карман джинсов. Встала спиной к киоску. На секунду прикрыла глаза, слушая шум ветра, чувствуя первые капли мартовского дождя, студенистые еще, со снеговым основанием. Словно крошечные слизнячки падают на лицо.

– Да ну, она ж только у мелких ведет.

Наталья Евгеньевна – дама с роковым чувством юмора. С ней обычно весело, но недолго – до первой контрольной.

Ларискин шепот стремительно затихает, раздаются шаги.

– Сан-Васильевна, а Сан-Васильевна! Правда, что вы уходите?

– Ти-хо! Все открыли тетради. Что там написано?

– У меня там еще с прошлого года назначена встреча со Смирновой! В платном сортире, – глумливо орет Миша, вскакивает и хватает портфель. – Так что я пойду!

Всеобщий смех.

– Сидеть! – кричит Александра Васильевна. Смирнова вскакивает на парту, Лариска визжит – кто-то ползет под партами и хватает ее за коленки. Парни свистят и бросаются тряпкой. Александра Васильевна тоже визжит, по классу начинают летать стулья. Один из них грохается в едва открывшуюся дверь. Дверь захлопывается, потом открывается снова. С некоторой опаской. В класс заглядывает чернявый парень лет двадцати – джинсы, фурацилиновые очочки; фасонистые татарские усики на смуглой физиономии; клубные ботинки и сумка-почтальон. Явно ошибся дверью.

– Вот вам новый учитель! – бросается к нему Александра Васильевна. – Им всем неуд! Всем! Даниил Андреевич его зовут!

Алька с Лариской переглядываются; их лица синхронно расплываются в улыбке.

– Это что еще за японский студент? – обескураженно шепчет Миша.

Сухая, холодная, какая-то незрелая осень: солнце в полную мощь и минус тепла. Желтые листья скукожились на деревьях, с небес льется пронзительная безвоздушная синева. На трамвайном виадуке тихо, воздух неподвижен, только внизу шумит город, да время от времени со звоном и грохотом проносятся вагоны. У нового историка свои методы: дети вытянулись вдоль пешеходной дорожки, Даниил Андреевич идет впереди и перекрикивает трамваи:

…Ольга Константиновна, Вам телефон нужен? Я займу надолго линию.

– Да с кем же я в ночи буду общаться? Ночь для молодежи. Мы с Клепочкой скоро спать. Чего и тебе советую.

– Да, конечно. Вы правы. Но я все-таки телефон займу.

Приняла душ, разогрела утреннюю гречку. Положив ее в тарелку, тупо уставилась на белые маленькие кубики сахара.

Об ноги потерся пушистый Асклепий.

– Дура я, Клепа. Купила сахар кусковой, чтобы кашу им посыпать. Представляешь? – Клепа представлял. Запрыгнул на подоконник, оттуда на холодильник. Посмотрел свысока. Зевнул, зажмурился, мяукнул. Стёк пушистой каплей на разделочный столик, поставил лапку на плиту.

– Нет, так не годится, – осуждающе пробормотала Алька, выискивая, чем бы тихонько, не перепугав хозяйку, раздавить сахар. Клепа убрал лапку с плиты. Посидел на разделочном столике. Даже немного помурчал, глядя, как человек давит хрустящий кубик ложкой, завернув его в салфетку, налегая всем телом и сопя. Понял, что угощать его не собираются и, спрыгнув на пол, направился к выходу.

Посыпав кашу сахаром, Алька поставила чайник, включила над кухонным столиком светильник, выключила верхний свет, расстелила салфетку и поставила на нее черный, с резкими квадратными углами ноутбук IBM. Ноутбук ей подарила мама на школьный выпускной. Подержанный. Без русифицированной клавиатуры. Пришлось искать и покупать на Юноне специальные наклейки. Там же умелец установил программы. А мышку к нему Алька потеряла. И поэтому красная резиновая кнопка, неприлично торчащая между клавиш, совсем излохматилась и натерла ей привычную мозоль на указательном пальце.

Подтянула телефонный провод. Подключила. Распаковала карту доступа, стерла защитное покрытие с кода. Диалап уютно захрипел, пытаясь поймать соединение. Алька откинулась на спинку стула, наконец-то немного расслабляясь. Соединение оборвалось. Начался повторный дозвон. Она поднялась со стула выключить чайник. Расслабившееся было тело отозвалось ноющей болью в спине и коленях. Старею, что ли, так стремительно? Налила в чашку горячей воды, прополоскала там пакетик и выложила на тарелочку. Можно будет утром еще заварить. А может, попозже захочется. Насыпала в вазочку сушек и кускового сахара. Диалап зашипел – соединение пошло.

– Кто знает, откуда происходит название района?

– Автово? Ну, автомобили… Завод… Как еще? – Высокий темно-русый мальчик с печальными южными глазами.

– А вот неверно! – Каркуша расцветает, как ведущий какого-нибудь «Поля чудес». – Нет такой буквы в этом слове. – Какой завод… Руслан? – Даниил Андреевич радуется еще больше – вспомнил имя. – Какой завод? Завода-то нет! Была финская деревня, называлась Ауттава на наш лад. Деревню заглотил город, а русский язык заглотил и переработал под себя название. А кто жил в деревне?

– Финики! – радуется Медведев. Пляшет вокруг, задирает девчонок. Все успевает – и вопросы спрашивать, и вслед трамваям орать про «трамвай переехал отряд октябрят». Кто такие октябрята, уже мало кто помнит, но все равно смешно.

– Почти так! – кивает Каркуша. – История – как вода, как волны. Накатывают, сталкиваются, поглощают. Водь, ижорцы и прочие инкери – это не совсем финны, но финно-угорские племена. Союзники Великого Новгорода, потом подданные шведского короля, потом… Кто помнит про Столбовский мирный договор?

Никто не помнит. Всем весело. Каркуша не унимается, твердит что-то про Новгородскую федерацию. Про средневековую офшорную зону, про посадских людей и иллюзию свободы. Одна Смирнова слушает внимательно; вернее, не слушает, а следит, как Даниил Андреевич поправляет свои фурацилиновые клубные очки. Во клоун; журнал «Птюч» на пленэре, и на тебе – Новгородская федерация.

– Ижорский дозор предупредил князя Александра о появлении шведских кораблей на Неве. Ижорцы были язычниками, но приняли православие, как можно полагать, на манер римлян, которые брали к себе в пантеон всех завоеванных богов. До сих пор считается, что славяне ассимилировали угро-финское население, но если учесть, что большую территорию европейской России до Урала и даже чуть дальше населяли угорские племена, а численность их была поболе, чем у славян, то еще неизвестно, кто кого ассимилировал. Если по-честному, то мы все немного ижорцы, вепсы или мордва. Все, надеюсь, знают, что именно после битвы на Неве князь Александр стал прозываться Невским… Впрочем, аутентичных ижорцев, по последней переписи, в наших краях сейчас осталось не более четырехсот пятидесяти человек. Вопрос выживания народов часто решается так – чем мы готовы пожертвовать: кровью или идентичностью. Кто-нибудь понимает слово «идентичность»?

Алька еще на прошлой неделе, когда искала информацию про коляски, нашла в поисковике форум инвалидов-колясочников и ампутантов. Но в тот раз зайти туда не успела – закончилась карточка, а на новую не было ни денег, ни времени.

Открыла страницу форума. Пробежала глазами оглавления. Приметила тему «Советы юриста. Как получить высокофункциональный протез». Хотела открыть ее. Но внезапно кликнула по разделу «Отношения. Секс. Семья». Поймала себя на том, что краснеет и воровато оглядывается. Открыла тему «Интимные отношения». Спустя какое-то время потянулась к чашке с чаем и поняла, что он остыл.

алекс» Чт ноя 07, 200* 6:52 pm

Я инвалид 3 группы, познакомлюсь с девушкой для секса. Возможно потом поженимся.

тренчь» Вс март 02, 200* 4:47 pm

Ищу партнёршу для секса! Пишите

обырвалг» Пн март 03, 200* 12:14 pm