Вера скучала по быстро тающим сугробам, по веселому журчанию ручейков, по терпкому запаху весенних цветов. Ей было жаль, что первая травинка в Калининграде тут же терялась в зелени вечнозеленых газонов и кустарников, так что ее появление оставалось незамеченным событием, и никого не шокировала первая распустившаяся почка на березе.

Но, может быть, Вера состарилась, и ее душа не хотела воодушевляться сезонными переменами погоде? Даже подснежники и тюльпаны в Калининграде казались ей прекрасными творениями искусных художников, а не чудом оживающей природы. Не было в весне по-калининградски той весенней лирики, которую Вера раньше слышала в каждом апрельском дне, когда ей хотелось быть «дежурной по апрелю». В этом городе не мог родиться Булат Окуджава!

Но, что ни говори, а весна есть весна. Прежде всего, она определяется хорошим настроением, оптимистическими планами и изменениями в одежде.

Когда солнце не пряталось за тучи, оно радостно улыбалось людям, такие теплые дни Вера ценила больше всего. Она выходила на работу без зонта, чтобы насладиться солнечным светом. Ее туфельки на каблучках не утопали в пыльных ямах деревенских дорог, они отбивали прогулочный ритм довольной собой женщины. Теплый ветер раздувал пологи кофточки, не застегнутой на пуговицы, и легонько теребил подол удлиненной юбки, доставшейся ей в наследство от жены брата. Как там не крути, а красиво жить человеку не запретишь, особенно, если он сбежал из деревни в город.

Чтобы истинно оценить преимущества городской жизни, надо лет пять пожить в деревне, в срубленной избе, в общении с буренкой, как кормилицей семьи. Тогда будет понятно, как приятно начинать день с посещения благоустроенного туалета, легкого завтрака в виде ломтика нарезного батона с тонким кружочком колбаски поверх маслица, а потом по асфальтовым дорожкам торопиться на работу, постукивая каблучками, а вечером принять тёплую ванну с ароматическим шампунем и до сна просидеть в кресле перед телевизором, который не отключается во время непогоды, и не рябит, потому что покосилась антенна на крыше.

Уже через месяц городской жизни Вера стала замечать, что ее тело неудержимо стало терять силу и гибкость, оно набирало вес и ужасно противилось всякой физической нагрузке. Потом, куда-то пропало удовлетворение жизнью, а с ним и то умиротворенное состояние души, когда все дела по хозяйству управлены, когда протопленные печи давали тепло, и вода на завтрашний день стояла в ведрах у крыльца.

Зато, какая в деревне может быть апатия? Это городских людей постоянно одолевает лень, а у сельчан весь день расписан, только успевай крутиться.

Человеку всегда хорошо там, где его нет.

Даже долгожданные субботние дни в городе теряли свою прелесть, они становились банальными выходными днями, когда не знаешь, что делать и куда пойти.

Но роптать на городскую скуку, женщина не собиралась, как и мечтать о возвращении в деревню! В свободное время она стала заниматься гимнастикой, интенсивно штудировать новую книгу американской писательницы Луизы Хей, в которой давались советы по прогнозированию позитивного будущего. Эти занятия женщина совмещала с молитвами, которые становились обязательными ритуалами по утрам и вечерам.

С первых дней работы в Гурьевске Вера взяла себе за правило, которое гласило: хорошо работать, это совсем не означает рваться в передовики. Она уже не стремилась к всеобщему уважению, в коллективных заговорах не участвовала, спокойно выполняла приказы начальства, стремясь быть самым среднестатистическим врачом.

Созданный ею образ скромно участкового врача, почему-то действовал на людей гипнотически, и к ней потянулись люди для душевных бесед.

Как-то раз, к Вере в кабинет зашла заведующая поликлиникой, Елена Михайловна, очень красивая брюнетка, похожая на пиковую даму, но зашла она не для деловых разговоров.

– Вы знаете, Вера Владимировна, вот, что я скажу вам по секрету. У меня есть знакомые, которые уже полгода живут в Бельгии. Они приехали туда и сдались властям. Теперь им выделили домик на берегу моря, да еще платят социальное пособие. Это не наша с вами нищая зарплата.

– Бельгия? На берегу моря? Еще и социальное пособие?

Обычно Вера не перебивала своих коллег, рассказывающих по секрету свои истории, но тут ее воображение за одну секунду нарисовало прекрасную страну Бельгию, песчаное морское побережье в лучах восходящего солнца, где в одиноком беленьком домике у маяка счастливо живет она и ее семья. Только образ мужа-капитана не хватало в этом видении. Поэтому Вера с еще большим вниманием собралась слушать разговорчивую Елену Прекрасную о чудесной жизни в Бельгии.

– Вера Владимировна, я об этом и говорю: Бельгия, социальное пособие, домик у моря. Представляете, какой комфорт! Нам, беженцем из Казахстана, приехать в Бельгию и получить вид на жительство стоит всего1000 долларов на человека.

– Тысяча долларов на человека?

Тихим эхом повторила Вера последние слова своей начальницы, и радужная картина Бельгийского приморского рая стала ещё одной несбыточной мечтой.

Как обычно и бывает, если утро было солнечное, то к вечеру обязательно похолодает. Вера застегнула кофточку на все пуговицы и отправилась домой. В сумке она несла десяток пухлых историй диспансерных больных детей и ее красные туфли-лодочки, тоже из гардероба Галины, при ходьбе изрядно натирали ноги.

С заходом солнца исчезал и Верин дневной энтузиазм. С ужасом она понимала, что через каких-то три месяца оплата за квартиру закончиться, и она с Катей останется на улице. Месячная оплата за съемную квартиру в два раза превышала оклад участкового педиатра первой категории, работающей на две ставки.

«От сумы и тюрьмы не зарекайся», не зарекайся даже тогда, когда у тебя есть высшее образование и желание трудиться днем и ночью.

Но на сердце у Веры жила маленькая надежда, потому что она поверила чуду воскресения Иисуса Христа. Если мир не давал надежды, увернуться от судьбы бездомного нищего, то женщина отправилась за этой надеждой в церковь, где было обещано спасение всем погибающим.

В один из воскресных апрельских дней после затяжных дождей вновь засветило солнце, и ночные порывы ветра к утру утихли, оставив людям на обозрение обрывки облаков, беспечно гуляющих по ясному синему небу.

Вера не имела привычку срывать листья или ломать ветки с деревьев, но в тот день она не удержалась и сорвала для себя ветку куста, растущего у дороги. На тонком прутике раскрылись нежные почки и из них проклюнулись маленькие листочки. Настроение женщины было хорошее, она спешила на воскресную службу в церковь и спешила за надеждой.

Деревянное здание православной церкви в Калининграде была срублено умельцами с божьей любовью. Автобус из Гурьевска останавливался на площади, где в окружении раскидистых тополей стояла церковь.

Когда Вера подходила к церковным воротам, раздался нежный переливчатый колокольный звон, словно колокола обрадовались Вериному приходу. Удивительным было то, в руках у людей, входящих в церковный зал были тоже веточки с листочками.

– Так сегодня вербное воскресенье! Каким чудесным образом я сорвала утром эту ветку и принесла ее в церковь! Это чудный знак!

С началом службы Вера думать перестала, на сердце у нее стало спокойно и радостно. Церковное пение прерывалось монотонным речитативом дьякона, потому в тишине звучал голос батюшки, обращенный к прихожанам, входящим с запахом ладана в божий мир любви и покоя.

Вера уже не чувствовала себя чужой на службе. В устах священника рассказы из евангелия, которые к тому времени она знала почти наизусть, оживали. В них слышались наставления Господа Христа к своим ученикам и ко всем верующим на земле.

В то воскресенье говорилось о том, что верующему человеку надо творить добро младшим братьям, то есть, тем, кто нуждается в помощи. Вера слушала слова батюшки и размышляла про себя.