Бас вздохнул, потянув галстук у горла и ослабляя его. Он включил ноутбук и открыл электронную таблицу. Хоть какое-то занятия, а чтобы вбивать с листа цифры в пустые клеточки огромной мозговой деятельности не требовалось. Впрочем, на первом курсе обучения парень вообще сомневался, что она у него присутствует. Тяжело было привыкнуть к другому часовому поясу, к другим мерам измерения, к дурацким американским именам, об которые весь язык сломать можно и речевой барьер тоже был помехой. Всё это сбивало с толку и не давало сосредоточиться на главном. Иногда Роме хотелось всё бросить, потому что ничего не получалось. Но вовремя вспоминал, что ему некуда идти, ведь в Россию ход был теперь закрыт. И он снова и снова усиленно вгрызался в то, что давалось ему с трудом. Правда, после выпуска Бас всё равно боялся не получить работу, несмотря на то, что результаты были вполне себе неплохими.

Вспоминая всё это, Рома усмехался. Усмехался, вспоминая, что начинал здесь простым секретарем, а теперь его имя было вписано в документы на собственность. И всё потому, что парень не мог умерить свои амбиции. Он не любил подчиняться, он любил управлять и потому быстро поднялся на другую должность в бухгалтерском отделе. У Кати же таких амбиций не было, потому она и осталась тихо и мирно работать с другими секретарями. А дальше было банальное везение — из всех бухгалтеров хозяин компании, мужчина в возрасте, заметил почему-то именно Баса. Может потому, что из всех он был самым наглым и частенько изъяснялся на русском, который интересовал начальника. И Рома, минуя все остальные ступени, взлетел на должность зама и правой руки. Он один делал для компании столько, сколько не делал весь штаб и немудрено, что дела стали гораздо лучше. Начальник долгое время наблюдал, затем стал говорить о том, что ему нужен преемник. А в один из дней Баса просто поставили перед фактом. Нельзя было сказать, что он не был рад, но был изрядно ошарашен.

Рома потянулся в кресле, погасил настольную лампу и, сняв со спинки стула пиджак, вышел из кабинета. Черт с ним, всё равно сегодня ничего путного не выйдет.

 — Собирай свои манатки и поехали, — он вломился в юридический отдел, где Катя сканировала документы. Её принтер сломался. Молодые девочки-юристки, начавшие работать недавно, ещё не знали о любви своего начальника к родному для него русскому языку и смотрели на него как черт на ладан, думая, что сошли с ума и перестали понимать человеческую речь.

 — Куда? — Катя вынула лист и другой рукой заправила за ухо выбившуюся из хвостика прядь. Обычно она распускала волосы, максимум — собирала верхние пряди на затылке и сегодня её лицо казалось непривычно открытым. Всмотревшись, Бас только сейчас заметил на нём печать усталости. Так было всегда или?.. Взгляд заблуждал по всей фигуре девушки, ставшей изрядно тоньше за последние года и вдруг Рома почувствовал укол жалости к ней от осознания того, что у неё на деле не было и свободной минутки, она, трудясь как пчелка, порой не могла даже присесть за день. Днем она с головой уходила в работу, всеми силами стараясь не подвести Рому, а дома занималась бытом. Для удобства парень и девушка съехались сразу после того, как выехали из общежития. Платить за съем вдвоем было проще, да и вести домашние дела тоже. Молодые люди давно доработались до того, чтобы купить по собственной квартире, но… Купил только Рома. Катя осталась было на съёмной, понимая, что из-за семьи вернуться домой насовсем рано или поздно придётся, но через месяц друг опять позвал её к себе.

Раньше Рома дико ревновал её (не Катю) к Владу. Он не понимал, как Влад может не испытывать к ней ничего, кроме дружеских чувств и всегда бесился, когда друг обнимал или целовал её, а она заливисто смеялась и целовала его в щеку.

 — Меня это бесит, — цедил Бас много лет назад, — я всё время жду подвоха и мне кажется, что ты хочешь её поиметь.

Влад натуральным образом заржал. Да так, что любой конь бы ему позавидовал.

 — Если бы я… нет, мы хотели, то это случилось бы ещё в 9-10 классе.

 — А что, в 11 слишком стары для такого?

 — Бас, это не то, о чём тебе стоит беспокоиться, поверь, — Влад утирал выступившие от смеха слезы, — я не стану отрицать, что люблю её. Но! — поспешно вскрикнул он, видя недобро блеснувшие в темноте кулаки Ромы. — Но я люблю её не так, как ты. Я люблю её по-другому и не могу объяснить это чувство. Но я совершенно точно не испытываю к ней того влечения, какое испытывают влюбленные. И у меня никогда не было даже мысли о сексе с ней. Это… Дико как-то. Хотя она, конечно, хороша. Да не в этом смысле! — закричал парень, почувствовав ощутимый удар в спину. Ну вот, теперь будет синяк размером с кулак Баса. А он у него не пятикопеечный, между прочим!

Рома потёр глаза и снова уставился на Катю, избавляясь от воспоминания. Ни к чему душу травить. Но зато теперь он понял, что значит просто любить девушку. Не девушку, подругу. Не хотеть с ней переспать, жениться или что-то в этом роде. Потому что это действительно дико, всё равно, что думать подобное по отношению к сестре. За прошедшие семь лет Бас и Катя стали очень близки друг для друга. Может, поэтому Катя всё ещё металась между двумя странами, хотя вполне могла остаться в России?

 — Куда? — повторила вопрос девушка, видя, что парень завис.

 — Домой, — наконец откликнулся он.

 — Так рано же ещё.

 — Я тут решаю, когда рано, а когда нет. Давай быстрее, я устал.

 — Да не поеду я никуда! — воспротивилась секретарша. — Время только шесть вечера, я не успела выполнить план на сегодня. И не успею, если ты будешь мне мешать.

 — Тем более, раз всё равно не успеешь. Завтра доделаешь. Катя, не беси меня. Это плохо кончится, я оставлю тебя без премии в этом месяце.

 — Ром, — Катя выдохнула так, что стало ясно: она устала больше всех здесь присутствующих вместе взятых, — мне всё равно нужно на обратном пути зайти в магазин, в холодильнике мышь повесилась. Езжай один.

 — Вот и заедем в магазин вместе. Или ты предлагаешь сидеть мне на стуле, пока ты будешь тащить тяжелые пакеты? Серьёзно? Это ни в какие рамки. Всё, я жду тебя внизу.

Всю дорогу они ехали молча, думая каждый о своём. И когда остановились напротив магазина, не спешили покидать автомобиль, пока Бас не задал мучающий его вопрос:

 — Почему ты не вернулась назад?

 — Назад? — она прикинулась дурой.

 — Домой.

 — А что для тебя дом? Россия, где ты не побывал ни разу за семь лет? Сомневаюсь.

 — Лучшая защита — нападение? Не уходи от вопроса. У тебя там всё. Неужели тебе не надоело жить порознь с Владом?

 — А тебе?

 — А я никогда и не жил с Владом. И не собираюсь.

 — Я про…

 — Чшшш, — он поднял указательный палец и зашипел, — не смей говорить этого. Ты знаешь, что это невозможно.

 — Нет, не знаю! — взорвалась и закричала Катя. — Я не понимаю причин такого твоего поведения! Ты взрослый мужик, Бас, тебе скоро тридцать! А ведёшь себя как подросток, нам что-то в голову ударило и мы сделали это, а что, зачем, почему — черт его знает!

 — Мне будет только двадцать девять в этом году.

 — А в следующем — как раз тридцать. Как ты там сказал? Не уходи от ответа? Ты разрушил и свою жизнь, и её! Что такого сделала Варя? — все запреты вдруг полетели в урну и имя, находившееся под замком, разрезало воздух так же, как нож разрезает шёлк. — Вытащила из тюрьмы? Выходила тебя, когда ты умирал на больничной койке? Дала билет в ту жизнь, которой ты живёшь сейчас? Так ты ей отплатил за это?

 — Да! — он ударил по рулю и машина жалобно засигналила. — Я сделал большее, что мог — избавил её от себя. Потому что у меня психические отклонения, ясно?! И это не лечится! У меня могут случиться такие припадки, что в приступе я не замечу, как убью её!

Рома замолчал. Ну вот, теперь Катя не захочет возвращаться домой. Жить с психом — сомнительное удовольствие. Тогда лучше несколько дней не возвращаться ему, шляться по улицам девушке — не дело.