— Если уж моя крестница хочет связать жизнь с тобой, то тебе надо устроиться в жизни. Если ты не можешь сделать этого сам, то я предлагаю тебе свою помощь.

 — И я всё равно не понимаю, зачем вы это делаете. Не проще ли поставить мне условие и махнуть рукой?

 — Проще кому?

Бас замолчал, не зная, что ответить. Он осторожно поднял глаза на Олега. Да, Варе определенно повезло с крестным. Этот мужчина никогда не осуждал, не влезал со своими убеждениями, а только ненавязчиво указывал на правильный путь и не отказывал в помощи, а теперь, как оказалось, делал даже больше, чем должен. Рома хмыкнул. Такое отношение было ему очень непривычно.

 — Что? — от Олега не укрылось его хмыканье.

 — Не знаю. Странно мне это, — озвучил свои мысли Бас.

 — Не совсем понимаю тебя.

 — Ваша доброта. Обо мне отец родной так не парился, как вы.

 — Твой отец вообще был личностью, так скажем, своеобразной.

 — Да больной он был, — махнул рукой парень, — не зря его в психушку закрыли.

 — Знаю, надо было корректнее выразиться. Я покопался в вашей семейной биографии. Жаль, что-то же заболевание не смогли вовремя обнаружить у Дениса и дело дошло до поножовщины.

 — Что? — от неожиданности услышанного Рома вздрогнул. — Вы хотите сказать, что у Дениса было то же психическое расстройство, что и у нашего отца?

 — Не я, а судмедэксперты. Стопроцентно теперь никто не скажет, он уже мертв и полноценную диагностику не провести. Но склоняются к этой версии. Я думал, ты знаешь. Тебя же проверяли психиатры.

 — Да, аж неделю почти. Но я думал, что это обычная комиссия… И… Что?

 — Ничего. У тебя всё чисто.

Рома закрыл глаза руками. Только теперь он в полной мере осознал то, что его брата больше нет. Более того — его убил он, даже не дав ему шанса излечиться. Денис пострадал в этой истории едва ли не больше всех — унаследовал психику отца, так ещё и погиб от рук родного брата в двадцать пять лет, когда жизнь только начиналась.

«Почему так? — задал себе вопрос Бас, на которого нет ответа. — Почему мой отец, который не заслуживает даже права на жизнь получил право вылечиться и жить полноценно, а мой брат, который и так натерпелся — нет?»

Ненависть к Денису как рукой сняло, как только стали ясны причины его неадекватного поведения. Бас вдруг вспомнил настоящего Дениса, когда тому было всего восемнадцать и он, пусть и не стремился к чему-то большему, а основной целью было главенствовать на районе, но не вредил другим. А позже что-то, через года что-то сломалось в его голове и он убил сначала мать своего ребёнка, а затем и других людей. Бас сглотнул: как пронесло, что он не тронул Ваню. Видимо, крохи здравомыслия защитили его сына.

Рома подорвался с мысли и понесся к выходу.

 — Куда подскочил? Тебе, кажется, ещё запрещена сильная физическая активность. Швы разойдутся.

 — А я пойду медленно! Надо в одно место.

 — Тебя не остановить, да?

 — Да.

 — Тогда спускайся к машине. Мы ещё недоговорили.

 — Здесь? — Олег напряженно всматривался в зеркало заднего вида, стараясь припарковаться.

 — Да, — когда ему это наконец удалось, Рома вышел из машины и накинул на голову капюшон черной толстовки. На улице лето, тепло, но его бил озноб. От волнения ли или не до конца зажившей раны — неизвестно.

Зайдя внутрь белоснежного здания, он привалился к регистрационной стойке.

 — Вы к кому-то из пациентов? — уточнила стоящая за ней девушка.

 — Александр Астахов, — Бас едва не выплюнул ненавистное ему имя. Отца он ненавидел всем сердцем и душой.

Девушки что-то набрала на клавиатуре, вгляделась в монитор компьютера и перевела взгляд на Рому.

 — А вы, простите, кем приходитесь?

 — Сын, — процедил парень и для достоверности сунул ей паспорт. Девушка неуверенно кивнула и назвала номер палаты. Бас мысленно прикинул этаж — второй. Поднимаясь, он пытался понять, чего хочет от этой встречи. Обвинить отца? Посмотреть в его бессовестные глаза? Что? Этого мужчину Рома не видел уже очень много лет — четырнадцать. Да и не сильно-то хотел.

Рома медленно приоткрыл дверь палаты, стараясь оттянуть момент. Оглядывая обстановку, парень немного удивился. Не так он представлял себе психушку. Не комнату с мягкими стенами и цепями, конечно, но и не это. Обычная комната с двумя кроватями. На одной из них, у левой стены сидел взъерошенный мужчина и держал в руках какую-то книгу. Бас наблюдал за ним в течение пяти минут. Отец все это время пялился на одну страницу.

Рома сдал себя легким покашливанием от того, что вдруг резко заныл шов. Отец выронил книжку и посмотрел на сына неузнающим взглядом. Бас прищурился.

 — Кто это? — спросил мужчина. Его голос был другим, более хриплым, чем в воспоминаниях Ромы.

 — Сын твой, — злобно процедил парень и нашёл в себе силы зайти в палату. Отец продолжал сверлить в нём дырку глазами. Бас не мог сдержать своего раздражения: это был ясный, осмысленный взгляд здорового человека.

 — Денис? — спросил отец.

Конечно, по другому и быть не может. Отец, конечно, не любил никого, кроме себя, но к старшему был более лоялен. А вот младшего ненавидел лютой ненавистью, даже когда тот был ребёнком. Впрочем, у них это взаимно.

 — Нет.

 — Рома? — он был ошарашен и… Напуган? Или показалось?

 — Неужели.

 — И что же ты пришёл? За столько лет… А за сколько? Тебе… Пятнадцать или шестнадцать, да?

 — Двадцать один.

Отец округлил глаза. Он явно потерял счет времени и был неприятно удивлён тем, что оно так быстротечно.

 — Пришёл, чтобы убедиться в том, что ты тут сгниваешь. И, признаться, я разочарован.

 — Как был мелким сученышем, так и остался, — прошипел отец. — Жалкий выродок своей мамаши!

Рома хищно оскалился. Так и чесались руки схватить отца за горло и передавить ему сонную артерию или что-то вроде того, но парень знал о стоящих по углам камерах. Поэтому ограничился угрожающим взглядом, дескать, ты ещё не знаешь, папа, на что я способен.

 — Денис всегда был лучше тебя, — продолжал мужчина.

 — Поэтому ты бил его до синевы?

 — Эти удары предназначались тебе! А ему…

 — Твоя поганая наследственность, — выплюнул Бас. Глаза отца стали ещё больше, а дыхание участилось. Понимал что-то. А затем вдруг истерически рассмеялся.

 — Неужели ты думаешь, что тебя это обойдёт стороной? Ты мой сын, как бы нам обоим ни хотелось, чтобы это было не так. В тебе моя кровь, мои гены. Семейное безумие рано или поздно коснётся и тебя. Не избежать этого. И что бы ты не предпринимал, от себя не уйдёшь, — очередной взрыв нездорового смеха.

Рома вылетел из палаты как пробка от шампанского. Медленное осознание правды доводило его.

 — Не стоит спрашивать, как всё прошло? — первый вопрос Олега, едва Рома сел в машину. Он что-то промычал в ответ. Швы забеспокоили сильнее и Бас приложил к ноющему месту ладонь, чтобы унять боль. Слегка закружилась голова.

 — Ты чего там? — покосился на него Олег.

 — Нормально всё, — с трудом выдохнул парень, — едем обратно.

 — Не нормально. Черт! — выругался он, заметив пятна крови на одежде своего пассажира. — Я же говорил, что дерьмо идея! Швы разошлись! — мужчина в ту же секунду ударил по газам. — Не надо было тебя никуда везти!

 — Меня бы это не остановило, но тогда могло бы прихватить где-то по пути и некому было мне помочь.

Обратно Олег домчал в два раза быстрее. В больнице со швами врачи справились довольно быстро и убедили, что всё не так страшно, как могло показаться, да и все ужасы уже позади.

 — Вы что-то хотели договорить, — остановил собиравшегося уходить Олега Бас. — Про учёбу.

 — Думаю, не сегодня. Слишком много потрясений за день выйдет.

 — Нет, сегодня. Сами говорили про поджимающее время.

 — Ладно. С языками у тебя как?

 — Ууу… Английский в школе на базовом уровне неплохо знал, но немецкий — тьма тараканья. А что?