Варя вылетела в коридор. Ключи от машины оказались на этажерке.

 — Сука. Глобальская подстилка, — прошипел выползающий Марк. — Под него подстелилась, и под меня подстелишься!

Девушка умоляюще помотала головой, но путей для отступления не было. Страх накрывал удушающей волной. Воздуха стало панически мало.

 — Не тронь Миру, — дрожащим голосом произнесла она. — Делай со мной что хочешь, но не трогай её!

 — Раньше думать было надо. Не хотела, как люди, значит как животные будем. Бегом унесла ребёнка!

Вдруг Марк истерически закричал и затряс рукой, на которой, вцепившись клыками, повис Баз. На пол закапала кровь. Не упуская ситуацию, Варя прошмыгнула по стене, схватила тяжелую вазу и ударила ею Марка по голове. Тот закатил глаза и упал.

 — Пойдем, милый, пойдем, — звала пса девушка и слегка тянула за ошейник, но тот упрямо сидел на месте. Словно знал, что хозяйке некуда взять его. Темными влажными глазами он понимающе смотрел на Варю и гавкнул пару раз для убедительности, подбадривая.

 — Я не уйду, пока ты упрямишься. Я боюсь оставлять тебя с ним. Пошли, — она снова потянула База за ошейник. — Пожалуйста, пошли.

Но он продолжал сидеть и Варя, шмыгнув носом, покинула квартиру. Она быстро переставила детское кресло из машины Влада в свою и, уложив в него малышку, тронулась. Но девушка не знала, куда едет. Пойти ей было не к кому. К маме, и так распереживавшейся хуже некуда? Хватит ей на сегодня потрясений. К папе? Добьет и Марка. К Владу? Его наверняка нет дома. К Кате? Ей самой до себя.

Варя завернула в один из жилых двориков и остановилась под раскидистым деревом. И позволила себе вволю разрыдаться. Марк, которому она так доверяла, едва не изнасиловал её. Насилие… Какое ужасное слово. Она посмотрела на запястье, где остались синяки от его хватки. И зарыдала ещё сильнее.

 — Нам даже пойти с тобой некуда, — обратилась Варя к дочке. — Что нам с тобой делать, Мирославушка? Что?

Кира посмотрела на часы и вздохнула. Её глупый брат не пришёл домой. Значит, уже и не придет. Глупый, глупый, глупый Рома. Оставалось надеяться, что его друг, Влад, перехватил идиота по дороге и забрал в больницу. Но сердце у Киры все же было не на месте.

 — Кииир, — позвал её Ваня, смущаясь и краснея.

 — Да, иду. Что случилось?

 — Не получается.

 — Что не получается? Математика? Дроби?

 — Да. Дроби не получаются. Объяснишь?

Кира едва удержалась от закатывания глаз. На протяжении трех месяцев каждый день она талдычила Ване одно и то же, но он никак не хотел понимать и запоминать. Девушка глубоко вдохнула. Ну и пусть. Пусть математик из него не очень, зато он хороший химик. У него другой талант.

 — Конечно, солнышко, — улыбнулась Кира, — давай черновик. Смотри, семь восемнадцатых…

Она пустилась в долгие объяснения. Когда домашние примеры наконец одолелись, Ваня мечтательно посмотрел на потолок и спросил:

 — Ты видела девочку?

 — Какую девочку? — не поняла Кира.

 — Маленькую, Ромину.

 — Мирославу? Конечно.

 — Красивая?

 — Очень. Тащи биологию, учить будем.

 — А на кого она больше похожа? На Варю или на дядю Рому?

 — Ни на кого, маленькая ещё. Подрастет и будет видно.

Кто-то постучал в дверь.

 — Теть Лен, не вставайте, я открою! — прокричала Кира.

Она не желала лишний раз тревожить женщину, испытавшую столько волнений за один день. Это могло плохо сказаться на её и так нездоровом сердце. Пусть отдохнёт.

 — Читай параграф, я вернусь, проверю, — предупредила девушка и встала из-за стола.

Она не поосторожничала и не посмотрела в глазок, когда открывала дверь. За ней стояли два здоровых амбала.

 — Нам нужна Кира Васильева, — пробасил один из них. — Позовите.

 — Я, — осторожно отозвалась девушка, чувствуя от них угрозу. А в доме слабая женщина и ребёнок.

 — Нас прислал Дмитрий Владимирович, чтобы доставить вас в ваш новый дом. Где ваши вещи?

 — Что? Какой Дмитрий Владимирович, какие вещи, какой дом? Я ничего не понимаю!

Мужчины переглянулись и Кире показалось, что в их глазах мелькнуло сочувствие.

 — Наш начальник и ваш брат, Роман Александрович, заключили договор, согласно которому вы принадлежите нашему боссу.

 — Как я могу кому-то принадлежать? Я не вещь!

Кира попыталась захлопнуть дверь, но тот, что говорил, просунул ногу в проем.

 — Согласно договору, — продолжил он, — вы должны выйти замуж за Дмитрия Владимировича.

 — Никому я ничего не должна.

 — Роман Александрович отдал вас. Он обменял вас на землю. Прошу пройти добровольно, чтобы я не применял силу.

 — Вот с Романом Александровичем и разбирайтесь, я тут ни при чем!

 — Увы, у вас не было выбора.

Мужчина схватил Киру под руки и та закричала. Но тому было все равно. Он поволок её по подъезду, не внимая мольбам отпустить.

 — Так же нельзя! Это незаконно! — надрывалась Кира.

На крики тети в подъезд выбежал Ваня.

 — Кира! — закричал он и из его глаз против воли потекли слезы от испуга. — Кира! Отпустите!

 — Ваня, иди назад!

 — Кира! — мальчик побежал за ней по улице.

На глазах ребёнка его тетю против её воли затолкали в машину. Киру увезли как товар, игнорируя её слезы и просьбы. Она обещала заплатить, лишь бы её отпустили, она угрожала, она выламывала ручки дверей в движущемся автомобиле. Но на лице амбалов не дрогнул ни один мускул. Они всего лишь исполняли приказ и им было плевать на чужие чувства. Если брат не пожалел собственную сестру и продал её как племенную кобылу за клочок земли, то почему должны жалеть они?

И все же сердца этих мужчин не до конца зачерствели. Где-то глубоко в душе им было жутко, что освоившее цивилизацию общество возвращалось в дикую древность, где можно было торговать людьми.

====== Часть 63 ======

— Дура! — закричал Олег и силой втащил дочь в квартиру. — Ду-ра! Что происходит в твоей голове, ответь мне, а?! Ты чем думала?! Думала, что тебя по головке погладят?! Ты вообще хоть думала? И каким, хотелось бы мне знать, местом?!

Мужчина дернул Полину за локоть и та снова закатилась рыданиями. Но отец, казалось, совсем не реагировал на её слезы и продолжал отчитывать. Он выкрикивал ругательства, корил Полину, Яну и себя на чем свет стоит. Полина впервые видела отца в таком разъяренном состоянии. При ссорах с мамой он никогда не повышал на неё голос, с поразительным спокойствием перенося её крики. Олег никогда не ругался на детей и изредка делал замечания. Наверное, именно поэтому из Полины получилось то, что они имели сейчас. Олег не проявил должной жесткости.

 — Олег, отпусти её, — просила Яна, — Олег, пожалуйста, она все поняла!

 — Ни черта она не поняла!

 — Она ребёнок ещё, Олег! Отпусти, у неё синяки останутся!

После этих слов что-то щелкнуло у него в голове. Мужчина разжал пальцы и Полина, потеряв точку опоры, упала на пол. Откинув назад волосы с макушки, которые попали ей в глаза в результате тряски, она зареванными глазами посмотрела на отца и зарыдала ещё сильнее. Варя украла у неё все. Первенство, мамину любовь, одобрение и дружбу Егора… Отца. Её любимого отца. Варе, видимо, было мало своего. Ей всегда всего мало.

 — Ребёнок… — буквально выплюнул это слово Олег. — Убрать её с глаз моих, чтобы я не видел её!

 — Иди к себе, — Яна подтолкнула младшую дочку по направлению в комнату.

Подобрав сопли, Полина закрылась у себя. Обняв колени руками, она зарыдала в голос. Сердце сжималось от обиды и несправедливости, а разжиматься обратно никак не хотело. Невидимая рука сдавила горло, не давая вздохнуть.

Девушка уловила какие-то звуки, которые нарастали и нарастали: это ругались родители в своей спальне.

 — Как тебе, а?! — орал Олег. — Вырастили на свою голову! Кто, объясни мне, привил ей это блядское поведение?!

 — Придержи язык.

 — А я неправ?! Ей 19 лет, Яна, всего 19! Скольких мужиков она сменила за это время?! Трех или четырех?! За год всего! Это не блядство?! То, как она поступила с Варей — не блядство!