— Марк! — радостно выпалила сестра. Парень не смог не улыбнуться: Настя давно не была в хорошем настроении и то, что принесло радость ей, непременно порадует и его.
— Что? — подтолкнул он её, но девушка была чем-то так впечатлена, что все её слова сливались в одно нечленораздельное.
— Малыш родился! — наконец смогла выпалить она.
Марк не сразу понял, о чем говорит Настя. А когда до него наконец дошло, его улыбка стала ещё шире. Его брат стал отцом.
— Мальчик? — зачем-то уточнил он, хотя это было известно давно.
— Мальчик, — подтвердила сестра, — крупненький, 3800. И задал своим родителям жару, в пять утра родился.
— Пускай привыкают.
— Марк… — тон сестры вдруг изменился на более аккуратный. — На самом деле я знаю кое-что ещё, но не знаю, нужно ли…
— Только не говори мне, что ребёнок такой же вредный, как и его папаша. Я не хочу няньчить второго Лешу, — хотел было отшутиться парень, но внутри него натянулись струны напряжения.
— И это тоже, — её голос потеплел, — но я о другом. Варя… Она не звонила тебе? Ничего не рассказывала?
Марк кинул взгляд на календарь. Периодически они созванивались с женой, примерно раз-два в неделю. Но все их разговоры сводились к упрашиванию Варей мужа вернуться обратно.
«Тут твой дом, твоя работа, твоя семья, — пыталась она, — если я тебя напрягаю, я выкуплю у тебя квартиру и ты возьмешь другую. Но возвращайся, пожалуйста. Мы скучаем.»
Марк ухмыльнулся. Его напрягала не жена — чувства к ней поутихли, хотя их остатки плескались где-то на дне его души. Его напрягала Катя и пересечься с ней даже случайно парень не хотел. Деньги Вари ему тоже были не нужны. При желании он мог позволить себе десяток квартир без её вложений.
— На прошлой неделе, — наконец ответил Марк после недолгого молчания, — из новостей только то, что она отказала соседу в бесплатном доступе к галерее и теперь боится ездить с ним в лифте. Думаю, надо решить этот вопрос, когда я приеду. Нехорошо это, девушке угрожать…
— А ты приедешь? — Настя преисполнилась надеждой.
— Надеюсь, — пробормотал он так тихо, чтобы сестра не услышала. Нужно было найти в себе мужество на это. — Да. Ненадолго. Хочу посмотреть на племянника. Так, Настя, не темни. Что с Варей?
— Она родила.
Повисло молчание. Марк глупо и часто заморгал, уставившись в стену и ничего не понимая. Срок Вари был в мае.
— То есть как?
— Вот так. Её положили на акушерское кресло и появился ребёнок. Она рожала в том же роддоме, что и Камилла.
— Но… Она же должна была родить в мае…
— Я не знаю, Марк. С ней жил ты, а не я. Но девочка у неё, должно быть, хорошенькая получилась… И до чего же маленькая, Боже.
— Ты видела её?
— Да, когда везли в кювезе по коридору.
Марк пробормотал что-то неразборчивое, попрощался с сестрой и, сомневаясь в том, что делает, набрал Варе.
Разговор вышел скомканным. Ошарашенный тем, что она стала матерью так рано, Марк не узнал того, что хотел. Но зато ляпнул одну ненужную вещь — предложил приехать на выписку — и едва не откусил себе язык. Но Варя согласилась с неожиданным рвением и желанием. Марк едва удержался от хмыканья и свернул разговор. Совсем не верилось в то, что она хочет его видеть, что он нужен там кому-то кроме матери и сестры. Но от юбки матери он оторвался давно, а Настя была большой девочкой и вполне способна смириться с мыслью о том, что не всегда братья и сестры живут бок о бок. К тому же у неё был Лёша.
Парень зажмурился. Теперь ему не давало покоя то, что Катю он всё же увидит.
Дверь рассекла воздух. Бас не видел этого, зато прекрасно слышал.
Открывать глаза ему очень не хотелось. Он не знал, как проворонил момент засыпания, но знал, что сейчас ему очень-очень хорошо. За окном щебетали птицы, не напрягая слух, чья-то нежная рука поглаживала его по плечам, а сердце замирало от счастья, как не замирало уже давно.
— Старшенький твой? — послышался ироничный вопрос от Кати. Она что-то поставила на пол и, судя по звукам, обошла кровать, чтобы подойти к люльке и посмотреть на крестницу.
— Ага, — с теплотой отозвалась Варя. Её рука переместилась к голове и она убрала несколько прядок, попадавших ему на глаза. Бас только сейчас ощутил, что его собственная рука лежала на её талии.
— Развалился тут на всю кровать, — беззлобно заворчала Катя и присела на стул.
— Кровать широкая, тут ещё третьего положи и всё равно место останется. Пускай спит.
— А он что, устал? Мешки, поди, всю ночь таскал? — фыркнула девушка и, приподнявшись со стула, на секунду склонилась над ним. — Ох, а что это он красивый такой? Вся рожа почти в синяках. Ты била его? Рожать настолько больно?
Варя аккуратно провела пальцем по его скуле, стараясь не задеть свежие ссадины и синяки, но в то же время немного приласкать его. Рома, кажется, забыл вдохнуть. Это именно то, чего ему не хватало столько лет — её ласка.
— Нет, это не я, — наконец ответила она подруге, — он упал.
— Откуда? С крыши?
— Как ты поняла? — удивилась Варя.
Катя поперхнулась воздухом и уронила крышку от бутылки с водой, которой хотела смочить горло.
— Чего? Да я наобум ляпнула! С крыши, серьёзно?
— Да… И не только. Ещё и с печки. Мы наткнулись на небольшую деревню и одна из женщин разрешила нам переночевать у неё.
— И ты решила что это подходящее место для того, чтобы начать рожать? И, кстати, больно? — Катя повторила вопрос, забыв, что уже задавала его. Но ей было действительно интересно. Девушка могла представить каково это, рожать ребёнка, частичку себя и любимого мужчины, только от подруги. Самой ей не родить никогда.
— Очень, — призналась Варя, — это было ужасно. Самое ужасное, что происходило со мной в жизни. Если честно, мне казалось, что я умираю. Мне хотелось выть и кидаться на пол, лишь бы эта чудовищная боль прекратилась. И если бы не Бас… — она поджала губы и покачала головой. — Он очень помог мне. Он был рядом в такой кошмарный момент. Но потом… Все это вдруг стало чудом, когда мне положили её на живот, — голос девушки наполнился безграничной любовью и нежностью, — я потерялась. Я потерялась в этом мире, потому что я вся растворилась в этом маленьком комочке. Чувство эйфории снова стало знакомо мне. И пусть мое тело до сих пор болит, я с трудом и по стеночке хожу, но она стоила всех моих мучений. Моя Мирославушка…
Молчание заполнило комнату. Но оно было не тяжелым, наоборот, оно словно заняло свое место. Бас не видел лица Кати, но был уверен, что она улыбается.
— Варя, отстань! — вдруг возмутилась она. — Убери свои руки! Ты с ней ещё дома насидишься, дай подержать маленькую. Очень маленькую, кстати. Влад сказал, что Мира не добрала и до двух с половиной кило.
— Всего сто грамм. Недоношенные детки часто рождаются с плохим весом, но у моей довольно-таки неплохой. Кать… Марк приедет, — резко сменила тему Варя. — Он обещал. Он будет на выписке.
На этот раз тишина была гнетущей, её нарушало только тяжелое сопение Кати.
— Думаю, что он не захочет останавливаться у матери или стеснять брата с сестрой и останется дома. У нас дома, квартира пока общая, я не выкупила его долю. Ты… Ты сможешь приходить и помогать мне с Мирославой. Я ведь не знаю ничего, не умею.
Катя все ещё молчала.
— Кать, что ты молчишь?
— Красивая она у тебя вырастет, — говорить по теме Марка девушка не желала, — Рома может запасаться патронами уже сейчас, женихов только так отгонять. — Ой, такая она лохматенькая и темноволосая для новорожденной.
— В Рому, — Варя насупилась, недовольная тем, что она делала хоть какие-то попытки к сближение Марка и Кати, а эти два упрямых барана — нет. — У неё не мои волосы, у меня светлее.
— А глаза?
— Серые, — слегка сонно отозвался Бас, поднимая на кровати корпус и сгоняя остатки дремоты. — Но, думаю, они потемнеют.
Катя фыркнула и отвернулась, всем видом давая понять, что с ним никто не разговаривал. Мирослава в её руках недовольно закряхтела, почувствовав раздражение будущей крестной и девушка стала слегка покачивать её.
