Он обошёл Катю кругом и встал напротив него, уже не скрывая того, что рассматривает её. Но Катя упорно отводила глаза и продолжала считать трещинки на асфальте. Тогда Марк присел перед ней на корточки, заглядывая в зелёные глаза. В тот момент он и понял, что зелёный — его любимый цвет.
— Красоту. Я вижу красоту… — прошептал парень. И он имел в виду совсем не рассвет.
Марк хмыкнул, отвернувшись от утреннего пейзажа за окном и сделал последнюю затяжку перед тем, как со злостью вдавить окурок в пепельницу. Он не мог и предположить, что так мило краснеющая Катя будет третьей, кто оставит его с разбитым сердцем. Нельзя было и подумать, что эта нежная девушка окажется такой коварной стервой.
Марк тяжело вздохнул, стараясь снова начать думать о рабочих ведомостях, но если он начинал витать в облаках, то вынырнуть из них было не так уж легко.
Телефон зазвонил весьма неожиданно и Марк, посмотрев на определитель номера, не сразу решился ответить. Это была Настя, его младшая сестра. Но она никогда не звонила в столь ранний час, боясь потревожить сон брата. Настя как никто другой понимала, что порой он и вовсе не ложится, поэтому любая ценна любая минута, которую Марк может потратить на отдых. Странно, но к их старшему брату, Леше, девушка не питала такой любви, как к среднему. Она, бесспорно, уважала его, но все равно всегда приходила к Марку если ей требовалась поддержка. Марк давал её и сестра платила ему тем же. Настя всегда была рядом в те моменты, когда ему было особенно тяжело. Именно она приласкала и пожалела брата, когда он, убитый новостью об измене Вари, вернулся в родительский дом. Он не стал ничего говорить матери и отцу, чтобы лишний раз не тревожить их, но с братом и сестрой поделился. Настя ахнула и прижала руку к груди, сдерживая последующие возгласы. Она всегда хорошо относилась к Варе, у них были довольно доверительные и отношения и сказать, что Настя была ошарашена — не сказать ничего.
— Сам осел, — фыркнул Леша, — я ведь предупреждал тебя, просил повременить с женитьбой хотя бы ещё год. Тебе что, медом там намазано? Не насторожил тот факт, что она вроде как замуж и не собиралась?
— Прекрати! — закричала Настя и пнула брата ногой. — Неужели ты не видишь, что ему и так плохо, он белее стенки, зачем ты его добиваешь?!
— Но я предупреждал, — заладил свое старший, упорно игнорируя то, как медленно оседает на пол Марк, не имея сил сделать даже шаг к дивану. Марк и правда чувствовал себя не очень хорошо: в голове все помутилось и перемешалось, легкие сжались и не пропускали в себя воздух. Осколки разбившейся любви ранили его слишком сильно и обнажили душу. Марка бросило в жар и он понял, что не может отпустить Варю. Она просила его остаться, наплевав на гордость и ползая перед ним на коленях, но… С досадой парень признал то, что он все равно остался бы с ней и все произошло с точностью наоборот. Он валялся бы у неё в ногах и умолял побыть с ним ещё немного, дать время залечить нанесенные раны и свыкнуться с мыслью, что он ей безразличен. И всегда был. «Не бросай меня, Варя. Я слишком сильно люблю тебя»
— Я говорил ему, — продолжал Лёша, — говорил, что так будет, что рано или поздно она ударит. Я знал.
— Да как ты мог знать, — рыкнула Настя, обняв Марка и позволив ему уткнуться ей в плечо, — я, кажется, пропустила момент, когда ты в провидцы подался.
— По ней всегда было видно, что она не любит Марка, но вы, — брат вдруг повысил голос и вскочил на ноги, — все вы упорно игнорировали это! Я не хотел такого, не хотел, чтобы ему было больно снова и когда пытался образумить, вы все только затыкали рот! У матери загорелись глаза: ей слишком нравились деньги и влияние Грача, да и Варя неплоха собой, не дура, она была самой подходящей партией для Марка. И все было бы идеально, будь она хоть немного влюблена в него, а не в своего оборванца! Но Варя оказалась той ещё сукой!
— Заткнись, заткнись, заткнись! — верещала Настя. — Или перестань усугублять ситуацию, как ты любишь делать, или выметайся отсюда!
Ей было невыносимо слушать всё это. Леша обвинял мать в том, что она гналась за выгодой, но это было не так. Ирина, вне сомнений, любила каждого своего ребёнка. Но к Марку она тяготела по-иному, он был для неё особенным и она никогда бы не положила на алтарь счастье Марка. Мать ни за что не допустила бы этот брак, знай наперед, что из-за этой девушки её сын внутренне распадется на кусочки.
— Она любила тебя, Марк. Она любила, — шептала девушка, поглаживая брата по волосам, но не уверенная, что он её слышит.
Леша ошибался, в этом она была уверена. И если допустить то, что Варя не любила Марка, она определённо что-то чувствовала к нему, пусть это и не охарактеризовывалось как любовь между мужчиной и женщиной в обычном понимании. Настя видела, как горят глаза Вари, когда она рассказывала об успехах Марка, как светится за него гордостью и как широко улыбается при виде него. Но девушка не учла того, что Варя также относилась и к Владу. Она также заливисто и радостно смеялась, узнав, что у друга в распоряжении будет собственная поликлиника, также желала ему удачи.
Настя пришла к мысли, что брат просто завидовал легким отношениям Марка. Варя никогда не пилила парня, не ставила ему в упрек раскиданные в утренней спешке рубашки, не требовала внимания 24/7, понимая, что Марк не может бросить Ланграст. Она дожидалась его вечерами и иногда заезжала за ним на работу, чтобы вместе ехать домой. Но это все равно не спасло их брак.
— Правда? — ехидно улыбнулся Леша, уязвленный тем, что сестра выставила его тираном. И, намереваясь обидеть её также сильно, как она его, произнёс: — А ты-то что можешь знать о любви?
Настя подняла на него полные равнодушия глаза. Стрела не попала в цель. Её совершенно не заботило то, что к 22 годам у неё не было ни одних отношений. Девушка предпочитала дожидаться своего принца и окунуться в любовь с головой, но не кидаться к первому встречному лишь потому, что все встречаются, а она нет.
Марк маялся всю ночь. Его бросало то в жар, то в холод. Он то хотел привязать Варю к себе, то никогда больше не видеть её бесстыжие карие глаза, когда-то окутывавшие его пленом. И лишь к утру, когда шок немного оставил его, он осознал всю мощь случившегося. Марк понял, что ни о какой любви речи не идёт, она растоптала и унизила его и он не сможет даже касаться её. Не сможет разговаривать, не сможет смотреть на неё и не думать о том, что она сделала.
А спустя месяцы это случилось снова. Катя повторила поступок своей подруги. Она предала Марка… также выбрав Рому. Катя с Варей не зря были близкими подругами, они были очень схожи. Обе дали ему ложную надежду на счастье, обе оставляли лёгкие поцелуи на щеках, уверяя в любви и обе оставили его ни с чем. Обе убили его душу и веру в любовь, обе выбрали Рому. Черт, что же он за человек такой? Почему Марк всегда проигрывает ему? Почему одна вот-вот родит от него, а другая решилась выкрасть флешку? Но, судя по тому, что Ланграст поднялся, а Глобал, напротив, просел, Рома по каким-то причинам этими данными воспользоваться не смог. Что ж, оставалось надеяться, что он хотя бы поднял Кате зарплату и всё это было не зря.
Телефон замолк и через минуту зазвонил снова. Очнувшись, он подхватил его и осторожно приложил к уху. Марк слегка нервничал: последний раз столь ранний звонок не принес ничего хорошего. Ему сообщили о смерти отца. Его любимого отца… Перед глазами у Марка до сих пор стояла ужасная картина похорон. Отец, чье лицо потеряло краски жизни и мать, в безумных рыданиях кидающаяся на гроб. Насти на похоронах не было — не смогла. Утирая слезы, она извинялась перед матерью и оправдывалась, что хочет запомнить отца живым.
«Я прощу, — жестко отчеканила Ирина, — а отец — нет. Неужели ты не отдашь ему последнюю дань уважения? После всего, что он сделал для вас, своих детей?»
Марк бы остался дома, ему тоже было нелегко. Но мать нуждалась в нем.
— Алло? — тихо произнес он, морально готовясь ко всему, но даже не предполагая, что на этот раз новости будут хорошими.
