Варя собралась с силами и была готова сделать следующий шаг, как вдруг её пронзила куда более чудовищная боль. Она замерла, огорошенная тем, как её не разорвало пополам и не смогла сдержаться. Оглушительно громкий визг сорвался с её губ. Помутневшим взглядом она заметила, как с другого конца коридора к ней спешит ее врач.

 — А вот теперь в родзал, — произнес он.

Оказавшись наверху она вдруг ощутила радость от того, что совсем скоро она встретится с дочерью и весь этот кошмар закончится.

Но в родзале, как оказалось, началось самое ужасное. И не помогли ни увещевания акушера и медсестер, ни Рома, который в изголовье держал её за руку и что-то говорил.

Варя стала считать. Раз-два… Раз-два… Она повторила это сотню, а может, тысячу раз. Ещё один рывок, ещё одна волна боли… И воздух наконец-то сотрясся от мощного детского крика, не менее оглушительного, чем мамин визг в больничном коридоре.

 — Какая боевая малышка, — улыбнулся врач, кладя ребёнка Варе на живот.

Бас задержал дыхание и медленно опустился на колени рядом, чтобы лучше видеть столь долгожданную и выстраданную дочку.

 — Добро пожаловать, маленькая, — прошептал он, не скрывая восторга.

 — Добро пожаловать, — продублировала Варя, осторожно беря маленькую ручку и поднося ее к губам.

Время остановило свой ход, давая молодым родителям насладиться радостью близости с дочкой. В целом мире для них не было никого идеальнее, чем эта маленькая девочка, весь мир сосредоточился в её глазах.

 — Она наша, Ром. И она потрясающая, — проговорила Варя, поглаживая дочку по довольно длинным и темным для новорожденной волосам, доставшихся ей, очевидно, от отца.

Бас поцеловал Варю в висок и накрыл её ладонь, лежащую поверх спинки дочери, своей. Девушку захлестнуло волной счастья и она впала в эйфорию. Всей душой она чувствовала Рому, чувствовала дочь… И ей не надо было больше ничего.

Варя поняла, что уже рассвело и её девочка родилась с первыми лучами солнца. И вдруг она вспомнила, как несколько лет назад после отъезда Баса она всем сердцем желала родить от него дочку.

 — Я давно-давно загадала тебя, родная. И ты сбылась.

Когда ребёнка забрали для измерений девушка вдруг почувствовала, что глаза закрываются против воли, а сознание постепенно угасает.

 — Она довольно крепенькая для своего срока. Почти два с половиной килограмма, — последнее, что она успела услышать.

Варя распахнула глаза, чувствуя себя полностью отдохнувшей. Палата была залита солнечным светом и первое, что она увидела, был Рома. Он сидел спиной к ней, склонившись над кювезом с дочкой, люлькой для новорожденных на колесах и с прозрачными бортиками.

 — Моя маленькая, моя ненаглядная, моя родная, — осыпал он новорожденную дочь словами любви, аккуратно поглаживая.

 — Всё любуешься? — хрипловатым голосом окликнула его Варя.

Она попыталась приподняться, но тут же оставила эту идею. После родов всё ещё болело.

 — Чш, — шикнул на неё Бас, тоже не позволив встать. — Куда собралась? Полежи пока, отдохнуть надо. Тебе принести что-нибудь?

 — Водички, — попросила Варя, чувствуя ужасную сухость во рту. Парень протянул ей заранее приготовленную, за то время что она спала, бутылку и девушка осушила её почти всю.

 — Долго я спала?

 — Всего час.

Бас отошёл в сторону люльки и с преувеличенной осторожностью достал малышку. Он все ещё побаивался держать её на руках.

 — Дай мне её, — Варя протянула руки. Рома тут же отдал её матери, что, собственно, и собирался сделать сразу.

Оказавшись на руках у матери, малышка сморщила носик во сне и зашевелила губками.

 — Не проснётся? — побеспокоилась она.

 — Не-а, — мотнул головой Рома. — Её танком не разбудишь.

 — Какая она маленькая, худенькая…

 — А я думал, мне показалось, — засмеялся он. — Сорок пять сантиметров, два килограмма и четыреста грамм, — отчеканил Рома.

Варя носом уткнулась в макушку, балдея от запаха. Она пахла чем-то невероятным. Она пахла счастьем.

 — Я тоже на первые десять минут завис от её запаха, — улыбнулся Рома, обнимая Варю за плечи, — он чем-то напоминает мне твой.

Девушка улыбнулась и скрыла улыбку за головкой дочери. Слова Баса невероятно грели ей душу.

 — Нам нужно дать ей имя, — проговорил он, — я, конечно, не против чтобы мы называли её ягодкой, солнышком и заинькой всегда, но, думаю, родственники нас не поймут. Преимущественно твои.

Варя внимательно посмотрела на дочку. На кого же ты похожа?.. Она медленно перевела взгляд на Рому и вдруг имя молнией пронеслось в её голове. Точно, это именно то, что нужно! Оно идеально подходило малышке.

 — Знаешь… — медленно начала она, вспомнив про уговор того, что Бас может забирать дочку на любые три дня. — Мне кажется, трех дней ей будет мало. Ей всегда нужна мама и всегда нужен папа…

 — Ты предлагаешь жить вместе? — не веря в сказанное медленно проговорил он.

 — Да…

В палате повисла невысказанная радость и согласие обеих сторон.

 — И… И мы назовем её Мирославой. Потому что она принесла нам мир и счастье.

 — Мне нравится, — улыбнулся Рома.

Вдруг телефон Вари зашелся трелью. Она посмотрела на дисплей и обомлела: Марк.

 — Да? — осторожно произнесла она.

 — Я могу тебя поздравить? — по голосу было слышно, что он улыбается.

 — Да, — как китайский болванчик повторила Варя, — но откуда ты узнал?

 — У меня свои каналы, — засмеялся он. — Покажешь ребёнка?

 — Обязательно, я чуть позже…

 — Хочешь, я приеду на выписку? — перебив, осторожно спросил Марк.

 — Хочу! — с неожиданным жаром воскликнула Варя и тут же зашикала и принялась качать встрепенувшуюсю дочку. Но видеть мужа она была бы очень рада, Марк заслужил хорошего к себе отношения.

 — Тогда до встречи.

 — До встречи… — ответила она коротким гудкам.

Рома ничего не сказал и только поправил шапочку Мирославы.

 — Пока ты спала, звонила Катя. Просила перезвонить.

 — Чуть позже, — отмахнулась Варя, думая о возможной встрече Кати и Марка, двух бестолковых влюблённых. Но думала она об этом недолго, совсем скоро мысли вернулись к Роме и их малышке. На них обрушится шквал поздравлений, все захотят увидеть их маленькое чудо… Но все это будет потом. Сейчас они наслаждались друг другом и упивались своим счастьем.

====== Часть 59 ======

Марк откинулся на спинку стула и, отодвинув в сторону бумаги, перевел взгляд уставших от работы глаз на окно. Утро постепенно вступало в свои права, рассвет окрашивал небо в нежно-розовый оттенок.

Его губы невольно растянулись в улыбке. Благословение или проклятие, но Катя вспоминалась ему во всем. Так случилось и в этот раз. Марк вспомнил первое утро, которое они провели вместе. И оно было не в постели. Это было то самое утро, когда девушка решилась послать ему смс и Марк, испугавшись, что случилось что-то страшное, кинулся к ней.

Усмехнувшись, парень ртом выпустил сигаретный дым, не удосужившись даже открыть форточку. Плевать, что разнесется по всему пространству и комната пропахнет табаком. Плевать, что отцу жутко не нравилось, что его средний сын курит. Плевать на всё.

Дым окутывал Марка тонкой вуалью, играясь с ним и строя причудливые образы. Марк выдохнул снова, но на этот раз мощнее и больше. Он продолжил наблюдать за его плясками и даже не удивился, когда в один из моментов ему привиделась Катя.

Она любила рассветы. Её глаза блестели как стразы от радости, когда она смотрела на восходящее солнце, а щеки розовели от смущения за свою детскую реакцию. Но Катя ничего не могла с собой поделать. Да и не очень-то и хотела.

 — А что видишь ты? — спросила она тогда, широко улыбаясь.

Катя повернулась к Марку слишком резко и застала того врасплох. Он не хотел докучать ей своим излишним вниманием, но девушка уже заметила его внимательный взгляд на ней и, едва слышно охнув, смущенно отвела глаза. Марк же нехотя посмотрел на небо ровно две секунды и вернулся к объекту своего вожделения.