— Нет, я не знала… — начинаю нечленораздельно блеять в ответ, с ужасом глядя в придвинувшееся безносое лицо.

— Ты знала! Ты сама сказала! Кто тебе рассказал?! Северус?

— Нет! — наконец срабатывает выброшенный в кровь адреналин. — Я просто слышала в моем мире, там просто сказка, и в ней об этом говорилось… — мысли путаются, отказываясь складываться в вразумительный ответ.

— Говори! — снова взвывает Том, мотанув меня из стороны в сторону.

— В моем мире была сказка! Там был главный злодей Волан-де-Морт, который был одержим крестражами! Я просто провела аналогию! — голос сам собой начинает звучать на октаву выше обычного.

— Ты знаешь, что такое крестраж?! — снова рявкает Реддл, сжимая ткань так, что становится трудно дышать.

— Осколок души? — сиплю я двоящимся голосом.

Хватка резко разжимается, и я чуть не падаю вперёд.

Реддл замирает восковым изваянием, впившись взглядом в полуразрушенную стену.

— Он не знал, я смотрел, следил, но он не знал… Тогда откуда… — еле слышно бормочет маг, видимо, обращаясь к подползшей змее. Нагайна обвивается вокруг моих ног, требуя быть поднятой. Как только рептилия оказывается у меня, мир снова схлопывается.

***

Зарываюсь пальцами в волосы, массируя кожу головы и при этом стараясь не задевать разрез, наискось пропахавший левую ладонь. Потому что его темнейшеству нужно было заплатить кровью за проход в пещеру, а я так удачно оказалась рядом. Кажется, что время слиплось, издевательски растягивая и без того натянутые до гула нервы. Звук битвы долетает настолько приглушённый и неясный, словно и битвы-то уже почти никакой не осталось. Нервная дрожь заставляет гулко стучать зубами, в жалких попытках согреться кутаясь в мантию Северуса…

С остервенением впиваюсь пальцами в корни волос, потянув на себя.

— Проснись, проснись, проснись…

Сжимаюсь в клубок, утыкаясь носом в колени, тяжело задышав ртом, и почти тут же вскидываю голову, мгновенно находя взглядом в помещении замершего Северуса.

Том его убьёт.

Аксиома, кипящим маслом сжигающая душу в кровавые пузыри.

А я ничего не могу с этим сделать.

Потому что между нами силовой барьер, потому что Северус даже не видит, что я нахожусь с ним в одной комнате, потому что Реддл решил извести своего приближённого изощрённо, по-волан-де-мортовски жестоко.

«Пока не попробуем — не узнаем», — пожал плечами безносый ублюдок, загоняя меня в магическую клетку. И устроил небольшое пафосное представление, меряя шагами каморку в ожидании Люциуса.

Ненавижу себя.

Реддл обходит Северуса, играя в пальцах палочкой. Снейп же стоит мраморной статуей, кажется, перестав дышать и моргать, вслушиваясь в каждое слово своего повелителя.

Качнувшись вперёд, с глухим воем падаю на колени, уперевшись лбом в невидимую преграду.

Потому что проверить, как работает фамильяр, можно, только убив мага. И видимо, из извращённых убеждений Том решил, что я должна видеть, как умирает мой маг, а вот создатель, для большего эффекта, пусть чувствует себя брошенным.

Северус, если бы ты только знал.

— Моя тисовая палочка, Северус, исполняла все мои приказы, кроме одного — убить Гарри Поттера. Она дважды не смогла этого сделать. Олливандер под пыткой рассказал мне об одинаковой сердцевине, сказал, чтобы я взял другую палочку. Я так и сделал, но палочка Люциуса раскололась при встрече с Гарри Поттером.

В голосе Тома я безошибочно угадываю бешенство. В крови, приправленная тупой болью, снова начинает ворочаться ярость.

— Я… я не знаю, как объяснить это, повелитель.

— Я нашёл третью палочку, Северус. Бузинную палочку, Смертоносную палочку, Жезл Смерти. Я забрал её у прежнего хозяина. Я забрал её из гробницы Альбуса Дамблдора.

От вида Сева, полностью осознающего безвыходность складывающейся ситуации, кажется, словно сердце сжимает когтистая ледяная лапа.

Думай, думай!

— Повелитель, позвольте мне привести мальчишку…

— Я просидел здесь всю эту долгую ночь перед самой победой, — еле слышно шипит Реддл, — неотрывно думая о том, почему Бузинная палочка отказывается выполнять то, для чего она предназначена, отказывается сделать то, что она должна, по легенде, сделать для своего законного владельца… и мне кажется, я нашёл ответ.

Да чтоб тебя!

— Может быть, ты уже догадался? Ты ведь вообще-то умный человек, Северус. Ты был мне хорошим и верным слугой, и я сожалею о том, что сейчас произойдёт.

— Повелитель…

— Реддл! — взвываю я, со всей силы грохнув кулаками по завесе. В голове начинает звенеть от застилающей глаза пелены. Сердце ухает в ушах бешеным аллегро.

Что мне делать?!

Мышцы сводит от напряжения, заставляя снова и биться о барьер. По беловатому свечению расходятся розовые пятна — из подсохшего пореза снова засочилась кровь, но я не чувствую боли. Не чувствую разбитых о преграду рук, видя только ужас, застывший в чёрных глазах моего мага.

— Бузинная палочка не повинуется мне по-настоящему, Северус, потому что я не законный её владелец. Бузинная палочка принадлежит тому волшебнику, который убил её предыдущего хозяина. Ты убил Альбуса Дамблдора. Пока ты жив, Бузинная палочка не может по-настоящему принадлежать мне.

— Повелитель! — Северус вскрикивает, поднимая палочку.

— Иначе быть не может, — пожимает плечами Реддл. — Я должен получить власть над этой палочкой, Северус. Власть над палочкой — а значит, и власть над Гарри Поттером.

Том взмахивает палочкой.

В горле застревает вопль, и я содрогаюсь всем телом, глядя во все глаза, не в силах вдохнуть.

Всё происходит за секунду. Я вижу, как на мгновение Северус замирает, видимо, не поняв, что произошло, а в следующий миг горло зельевара расчерчивает кровавая рана. Нагайна вдруг бросается вперёд, вгрызаясь длинными зубами в шею Северуса.

Кажется, словно из-под ног вышибают землю, и я, как кукла, сползаю на колени, глотая ртом воздух.

— Наг, милая, не надо… — одними губами шепчу я, видя, как Северус валится вниз, заливая пол кровью, а Нагайна резко сжимается пружиной, чтобы через секунду снова броситься на мага.

Перед глазами начинают плыть чёрные пятна, мешая видеть, сужая картинку до мертвенно бледного лица с перепачканной кровью щекой, искажённого гримасой невыносимой боли.

Уши закладывает противный звон. Не обращаю внимания на подошедшего Реддла, видимо, что-то говорящего с издевательской улыбкой. Не чувствую, что Наг словно нерешительно свернулась чуть в сторонке, ожидая развития событий.

Не верю! Это не может быть правдой!

***

В лицо ударяет холодный влажный предрассветный воздух. Пошатнувшись, я всё-таки остаюсь на ногах, непонимающе оглядываясь по сторонам.

Кошмар закончился?

Но почти тут же натыкаюсь на Тома, приставившего к своей шее палочку. Нагайна у моих ног чуть вытягивается, внимательным взглядом уставившись на меня.

— Вы храбро сражались, — громко говорит Реддл. — Лорд Волан-де-Морт умеет ценить мужество. Однако вы понесли тяжёлые потери. Если вы…

И вдруг Нагайна распахивает клыкастую пасть, делает выпад в мою сторону. От неожиданности отскакиваю назад, в изумлении уставившись на змею.

— Наг, ты чего?

Рептилия широко разевает пасть, издавая низкое шипение, и тут же замолкает, поворачивая голову куда-то мне за спину. Внизу, в серой траве развалилась старая хижина, из которой мы только что перенеслись.

Туда!

Наг снова издаёт тихое шипение, и я срываюсь с места.

Я должна туда вернуться. Пока Реддл занят общением с противником, он не заметит мой побег. Шанс, глупый, призрачный шанс на то, что я смогу хоть что-то изменить.

Перепрыгивая через сухие кочки, не обращая внимания на горящую ладонь, не вспоминая об сведённом от боли правом подреберье, я несусь к старой хижине. Найти необходимый сук на иве получается с первой попытки, и я опрометью проношусь по туннелю, подгоняемая одной лишь мыслью: может, я смогу его спасти. Не знаю как, но смогу, главное добраться.