Снова падаю на кровать, утыкаясь мокрым лицом в подушку. Так противно от самой себя — ревновать к погибшей девушке, но, чёрт возьми, ведь это действительно больно — знать, что тебя никогда не будут так любить. Что дорогой тебе человек видит в тебе максимум тень своей прошлой любви, ну и может, немножко какого-то мифического помощника. И всё.
И я тихо реву в подушку, не обращая внимания на взгромоздившуюся рядом змею, бессильно поддавшись ненависти к давно погибшей, но до сих пор ощущающейся Лили.
***
— Мисс, назад! — мужчина вскидывает палочку.
— Прочь с дороги, ты мне ничего не сделаешь, а мне туда нужно срочно попасть, — рычу я, продолжая наступать на пятящегося Антонина. Воздух разрезает истошный вопль, от которого мы оба вздрагиваем.
— Я не могу вас пропустить, нас обоих прибьют! — Долохов вскидывает руки к небу и бросает нервный взгляд себе за спину, словно в страхе быть услышанным.
— Ну, скажи, что я тебе угрожала, прорвалась силой, не знаю, придумывай что хочешь. — Я делаю очередной шаг вперёд. Змея на моём плече издаёт низкое шипение.
— Мисс Рунцис, да как вы не понимаете?! — Маг снова делает шаг назад, глядя на меня с нескрываемым отчаянием. Новый вопль, от которого по коже проходит мороз.
— Наг, быстрее! — жалобно вскрикиваю я, обращаясь к змее. Рептилия плавно соскальзывает с меня на пол, устремляясь к Пожирателю.
— Нет! — взвывает Долохов, шарахаясь к стене.
— Пойдём, скорее! — я наконец обхожу мага, со всех ног бросаясь дальше по коридору.
Поворот, высокие дубовые двери. Замираю, ощущая бешено колотящееся в висках сердце.
Боги, что я вообще делаю?
Но не делать ничего не получается. Невозможно знать и бездействовать.
Нерешительно касаюсь ручки и, с усилием толкнув дверь, проваливаюсь в темноту большого зала. Тошнотворный запах крови, пота, рвоты и мочи бьет в нос, заставляя болезненно сжаться желудок.
— Я сказал: круцио! — раздаётся звонкий голос, полный нескрываемого бешенства.
— Мой лорд, умоляю… — тут же вторит ему срывающийся шёпот, но почти сразу тонет в истошном вопле.
Нагайна проползает мимо моих ног, чуть задевая юбку. Реддл, обезумевший от ярости, даже не замечает нашего появления, полностью сфокусировавшись на рыдающем и корчащемся от боли Драко.
— Нет… Нет! Прекрати! — взвизгиваю я, перекрикивая младшего Малфоя. Страх и злость вскипают, заставляя бездумно ломануться вперёд.
Реддл оборачивается медленно, словно не веря тому, что видит.
— Опять ты? — его голос пробирает до костей. Секунда — и я оказываюсь припечатана к стене, удерживаемая одной рукой за горло. В висок упирается волшебная палочка.
— Так нравится играть в великомученицу, Рунцис? — голос Тома вдруг опускается до шёпота. — А если я решу подыграть? Скажем, запытаю у тебя на глазах твоего бесценного мага? Ты же должна чувствовать его боль, а?
Пальцы на горле сжимаются, от чего начинает плыть перед глазами.
— Они не виноваты в том, что Гарри сбежал, мальчик и от тебя сбегал, притом не раз, — задавленным фальцетом сиплю я, стараясь не смотреть Тому в глаза.
И вскрикиваю, дёрнувшись от боли. Конец палочки вдруг становится точно раскалённым добела, и Том, с остервенением надавив, медленно ведёт по коже. От боли закладывает уши и темнеет перед глазами. В нос бьет запах собственной палёной кожи. Не до конца осознаю, когда мучение прекращается, и я падаю на пол, плача от боли и жалости к себе, при этом старательно стараясь не касаться обожжённой щеки и губы.
Я ненавижу тебя, Том Марволо Реддл.
***
— Они сделали что? — чашка чуть не выскальзывает из моих рук, а я продолжаю тупо смотреть на замершую в дверях Нарциссу.
— Банк! Сейф Беллатрисы! — Кажется, что на последних словах женщина становится ещё бледнее.
Я перевожу тупой взгляд с Малфой на Нагайну и обратно.
— Но зачем?
— Мерлин, я не знаю! Он их призвал, Белс и Люца, в большом зале сейчас собрание!
Нарциссу начинает заметно потряхивать, я же суплюсь, пытаясь понять, что может случиться в ближайшем будущем.
Надо было читать книжки. Единственное, что я помню — так это только битва за Хогвартс, ну и смерть Северуса.
— Наг, пошли. — Поднимаюсь я на ноги. В любом случае, что-то мне совсем не нравится, к чему всё идёт.
— Ты собираешься пойти к нему?! — Женщина хватает меня за руку.
— Не знаю. Но хочу понять, что произошло. — Морщусь, вспомнив о полученном при последней встрече уроке хороших манер. И как хорошо, что Нарцисса умеет лечить раны, иначе бы этот уродливый шрам так и остался бы со мной на всю оставшуюся жизнь, а шрамы девочек не красят.
Цисс ничего не говорит, только одаривает тоскливым взглядом, а мы с Нагайной выскальзываем в коридор. На корне языка начинает противно горчить какое-то необъяснимое предчувствие беды. Бегом слетаю вниз по мраморной лестнице, взметая полы чёрной мантии. Змея скользит рядом, непрерывно что-то шипя. Мы влетаем в галерею. Ещё два коридора, и будет большой зал, как вдруг я так и замираю. По рукам пробегают мурашки. На другой стороне галереи, в метре от пола, перекатываясь клубами, зависает густой чёрный дым.
Комментарий к Глава 7. БУДНИ ИНФЕРНАЛОВ
Ой что дальше будет…))
========== Глава 8. МОЕЙ ЛЮБОВЬЮ ==========
Комментарий к Глава 8. МОЕЙ ЛЮБОВЬЮ
Та-дам, всем, кто соскучился🖤
И пусть музыкой к этой главе будет аж целый альбом The orchestra score from Baz Luhrmann’s film The Great Garsby. Мне кажется, он прекрасно поможет прочувствовать происходящее.
Приятного чтения!
— Сев… — еле слышно шепчу я, полностью потеряв способность мыслить. Где-то под рёбрами вдруг все туго сжимается, замирая и при этом бешено крутясь, словно пойманные в банку бабочки. И почти тут же вспыхивает страх, что это видение — всего лишь плод моего воображение, что он просто не может быть сейчас здесь. Ведь, боги, прошло столько времени…
Облако медленно плывёт по воздуху, принимая черты мага, и вот уже Снейп, пусть и словно сотканный из дыма, с развевающимися за спиной клубящимися обрывками мантии идёт мне навстречу, но вдруг замирает, не дойдя несколько шагов, и опускает взгляд на Нагайну.
Сколько же мы не виделись? Месяцев восемь или девять?
— Сев… — только и могу позвать одними губами.
Змея вдруг сдвигается с места, грузно ворочая мясистое тело. В лучах солнца поблёскивает ромбовидный узор. Нагайна ползёт вперёд, быстро, уверенно. Ползёт, не обращая внимания на Северуса, ползёт дальше по коридору, пока не исчезает за поворотом. Я же в молчаливом недоумении провожаю рептилию взглядом и вновь поднимаю глаза на мага.
Снейп срывается с места так быстро, что я не успеваю ничего толком понять. Окружающий мир враз закрывает чёрная пелена, в плечо и бок вдруг до боли впиваются чужие руки, а в следующую секунду земля выскальзывает из-под ног. От ударившего в лицо воздуха перехватывает дыхание, не давая возможности вдохнуть. Жмурюсь, отворачиваясь, и утыкаюсь во что-то тёплое щекой. Всё сознание заволакивает такой знакомый, родной запах скошенных полевых трав. И будто под его натиском, на душе моментально становится спокойно. Словно весь окружающий мир отходит туда, на задний план.
Ведь всё будет хорошо? Ведь любая сказка обязана хорошо кончится?
Ветер постепенно прекращает нещадно трепать волосы, а под ногами откуда ни возьмись выныривает твёрдая поверхность. И если бы не удерживающие меня руки, вероятно, я моментально очутилась бы распластанной на земле.
Закрыв глаза, жмусь сильнее, словно стараясь спрятаться.
— Послушай меня, — его голос разрезаете тишину, и я тут же поднимаю голову. Мужчина отодвигается на шаг, вглядываясь в моё лицо. — Внимательно послушай. Если Поттер решит попасть в Хогвартс и сама знаешь кто будет брать замок штурмом, не смей лезть спасать всех и вся…
Похоже, бессознательно Северус начинает гладить меня по волосам, то заправляя их мне за уши, то снова растрёпывая.
— Что? О чём ты? Я и не соб… — я не успеваю договорить, Сев закатывает глаза.
