От недавней бравады не остается и следа. Спесь и безрассудное слабоумие словно хомутом придавливает смирение. От равнодушия к собственной судьбе даже становится как-то не по себе. Камикадзе новоявленная.
Кости ломит, как при гриппе, и хочется лечь пластом, прямо вот тут, посередине коридора, дожидаясь свою неминуемую смерть. В том, что за выходку я расплачиваться буду ещё ой как долго, понятно и без слов. Видимо заметив, что я прилично отстаю, мой проводник с выражением крайнего недовольства на лице всё-таки берёт меня под локоть и не то ведёт, не то волочит в нужном направлении. В тот момент, когда мы наконец оказываемся перед необходимой дверью, мужчина аккуратно меня отпускает, проверяя, способна ли я вообще ровно стоять, и на мгновение внимательно смотрит мне в глаза. Наверное, показалось, но почему-то в этот момент я решила, что я заметила какое-то простое, по-человечески тёплое понимание и искреннее сочувствие. В следующее мгновение дверь медленно приоткрывается, и мне кивают, приглашая внутрь.
Несмотря на мою убеждённость в том, что спала я не так уж и много, за окнами просторного помещения обнаруживается глубокая ночь. Но разбираться во времени суток возможности не представляется. С порога я замечаю странную, почти картинно гротескную композицию: в комнате, кроме двух огромных кресел у растопленного камина, мебели не наблюдается. Чтобы различить в одном из присутствующих Северуса, мне хватает одного быстрого взгляда на руки. Напротив с видом абсолютной отрешённости сидит тёмный лорд. С лёгким щелчком за моей спиной захлопывается дверь, оповещая о том, что пути назад нет.
В голове раздается истеричный смешок.
Ну всё, допрыгалась.
Постояв ещё какое-то время и придя к выводу, что внимание собравшихся вообще никак не изменяется, все стороны моей многогранной личности приходят к выводу, что можно и подойти поближе. В конце концов, зачем-то ведь меня позвали. Медленно, стараясь не шуметь и при этом полностью противореча здравому смыслу, крадущейся походкой начинаю подбираться к мужчинам.
Оказавшись на расстоянии метров двух, обнаруживаю, что Реддл читает увесистый томик в тёмном переплете с неразличимым названием, а Снейп с каким-то остекленевшим взглядом следит за его занятием. Постояв с полминуты и придя к выводу, что мне отдельного приглашения не светит, медленно подбираюсь к широкому подлокотнику кресла Снейпа и пристраиваюсь рядом с профессором.
Куря на жёрдочке.
Только спустя минут пять приходит осознание того, что мужчины вообще не шевелятся. Тут же становится как-то совсем не по себе, но говорить или что-то делать не хватает духа. Начинает казаться, словно время остановилось. Изучать Реддла нет ни малейшего желания, поэтому я обращаю все своё внимание к Северусу. Кажется, словно за прошедшее с разговора на опушке леса время мужчина постарел добрых лет на десять. Лоб, глаза, носогубный треугольник покрывает россыпь достаточно глубоких морщин. Видимо, сказывается стресс. Привычно замусоленные, точно немытые, волосы чуть поблёскивают в свете огня.
Северус вздрагивает так неожиданно, что я сама чуть не отпрыгиваю в сторону, а маг моментально одаривает меня удивлённым взглядом. Почти в этот же миг Реддл с глухим хлопком закрывает книгу, прожигая меня взглядом.
— Добрый вечер, мисс. — Мужчина чуть кривит тонкие губы в подобии улыбки, а я нерешительно киваю в знак приветствия. — Знаете, кажется, я немного погорячился во время нашей прошлой беседы. Северус только сейчас рассказал мне, зачем вам была нужна эта птица. Есть у вас какие-нибудь мысли, как ещё продлить вашу жизнь?
Я бросаю непонимающий взгляд на Снейпа.
— Мой лорд, если она будет находиться рядом со мной, никто не посмеет её тронуть, — отзывается маг, глядя куда-то за спину тёмному лорду, и я только спустя мгновение замечаю змею. Том тоже чуть поворачивает голову, следя за своим питомцем. Повисает тишина. Змея, неспешно ворочая своё толстое тело, ползёт мимо кресел. Ещё какие-то секунды, и я снова ощущаю подкатывающую тошноту: рептилия не спеша подползает к моей ноге и, перекатывая кольца мышц, начинает взбираться на меня. Передавив мне ноги, обвившись вокруг пояса так, что заныло в ушибленном боку, скользнув по правому плечу, жуткая тварь опускает мне голову на грудь, и я наконец понимаю, что даже шевельнуться не могу под тяжестью этой твари. А ещё, сожмись чуть сильнее, и она не то что меня задушит, а кости переломает без особого труда. Повисшую тишину прерывает тихое шипение. Дышать становится тяжело. Реддл задумчиво постукивает пальцами по подлокотнику, не спуская с меня глаз.
— Нет, Северус, не с тобой. Пусть девочка будет подле Нагайны. Мне кажется, у них есть что-то общее.
Я диковато кошусь на змею.
Что у нас с ней может быть общего?
— Конечно, повелитель, — чуть кивает головой Снейп.
Мужчины ещё какое-то время тихо переговариваются на непонятные мне темы. Реддл легко взмахивает рукой, и недовольно шипя, змея всё-таки с меня слезает. Наконец, бросив что-то о том, что завтра утром нами займутся, тёмный лорд нас отпускает.
***
До дверей своей комнаты я весьма успешно разглядываю ковёр под ногами. Чувство вины пробирает до мозга костей, поэтому я с трепетом жду, когда же Северус всё-таки выскажет мне всё, что обо мне думает. Но Сев молчит, отчего становится совсем невыносимо. Молчит всё время, что мы плутаем по коридорам, молчит, когда всё-таки впускает меня в ту же комнату, в которой меня приводили в порядок эльфы. Молчит и упорно не смотрит в мою сторону. Только тихо потрескивает камин, да звякают от ветра мелкие квадратные стекла в деревянной раме.
Забираюсь на кровать с ногами, скривившись от боли, когда нечаянно опираюсь на раненую руку. Подкатывает очередная паника с истерикой, когда Северус, расположившийся в кресле у камина, наконец-таки переводит на меня тяжёлый взгляд.
— Я правда не думала, что им зачем-то понадоблюсь! Я понятия не имела, что они решат меня найти! Я, прости, я не хотела тебя подставлять! Я просто прочитала про единорога, я хотела помочь, я…
Начинаю сипло тараторить на одном дыхании, периодически взмахивая от беспомощности здоровой рукой в тщетной попытке оправдаться. К горлу подступают слезы.
Я ведь правда хотела как лучше.
— Что с рукой? — Северус чуть щурится.
В смысле что с рукой? Я ведь его втянула в чёрт знает что, а он…
Я непонимающе чуть встряхиваю головой и аккуратно касаюсь левого плеча. От боли перед глазами тут же вспыхивают чёрные пятна, и требуется некое усилие, чтобы не упасть вперёд лбом, подвывая от боли и обиды. Ни разу не ломала себе кости, а тут.
Видимо, прочитав на моем лице более чем красноречивый ответ, маг медленно поднимается с места и подходит ближе, опускаясь рядом со мной на кровать.
— Показывай.
Так странно…
Отвожу взгляд, стараясь не смотреть на мужчину. Северус распускает шнуровку моего корсета. Даже будь у меня две здоровые руки, едва ли я смогла бы вылезти из этого платья самостоятельно, а сейчас…
Ощущаю размеренное дыхание мужчины на своей шее. Закусываю губу.
Странно. Почему-то привычное паническое стеснение сейчас уступило месту спокойствию и доверию.
Бросаю робкий взгляд через плечо, когда мужчина чуть подаётся в сторону, чтобы отложить снятый с меня корсет.
Прикрываю глаза и на мгновение задерживаю дыхание. Снейп садится напротив меня. Сердце ускоряет ход, а щёки начинает печь. Тёплая шёлковая ткань блузки, ловко подцепленная Северусом, чуть щекоча кожу, выползает из-под пояса юбки. Послушно поднимаю руку вверх и чуть морщусь, когда из-за натяжения ткань всё-таки врезается в плечо. По спине пробирают мурашки. Неловко закрываю здоровой рукой грудь. Северус аккуратно убирает космы мне за спину. Я слежу за движениями мужчины из-под полуприкрытых ресниц. Маг сосредоточенно разглядывает моё повреждённое плечо. В тусклом свете луны и отблеске камина видно, что мужчина немного хмурится. На конце волшебной палочки загорается тёплый зеленоватый свет. От неосторожного движения или от воздействия магии прошибает по позвоночнику так, что я, шумно всхрипнув, дёргаюсь вперёд, упираясь лбом в плечо Снейпа, и до судороги сжимаю край его мантии. Начинает закладывать уши, неметь язык и упорно плыть перед глазами. Сквозь болевой шок пробивается едва различимый тихий голос Северуса. Я не понимаю слов, но от одного его звука, кажется, боль начинает нехотя отступать. Ощущение времени теряется. Пропадает свет и волшебная палочка, а мы так и сидим рядом. Северус аккуратно берет меня за руку, переплетая наши пальцы. Хочется поставить время на паузу.
