― Эй, ты же сам спросил, ― отрезала я.

Рив попятился, а затем повернулся ко мне спиной.

― Я уже говорил, что не хочу, чтобы ты знала обо мне худшее.

Я повернулась, держа руки за спиной, и облокотилась на комод, потому что мне необходимо было за что-то держаться, чтобы не упасть.

― А то, что ты знаешь обо мне самое худшее, это ничего?

Он присел на краешек кровати. Все еще непоколебимый, но уже была видна толика сомнения.

― В твоей истории мерзкие люди поступали плохо с тобой. А не ты делала что-то плохое.

Однако это до сих пор беспокоило Рива. Между нами возникла трещина.

― Думаешь, есть разница? Считаешь, я могу сбежать? Если не заметил, я никогда не умела сбегать. Даже когда стоило бы.

Я судорожно вздохнула, когда поняла, что сказала. Когда осознала, что сказала правду. Что бы я ни узнала об Эмбер, я не уйду.

И подошла к Риву, будто в подтверждение своих слов.

Он раскрыл мне свои объятия, когда я встала между его ног.

― Может, я боюсь, что ты сбежишь от меня.

― А если и так, ты отпустишь меня? ― Боже, я была такой жалкой. Так же откровенно молила его хоть о малейшем намеке на чувства, как и он меня.

― Я уже сказал, что больше не буду никого удерживать силой. ― Он поцеловал меня в ложбинку между грудью. ― Но если честно, Эмили, ― Рив поймал мой взгляд, ― я не уверен, что смогу сдержаться, если ты действительно попытаешься уйти.

Я обхватила его лицо ладонями.

― Я не собираюсь убегать от тебя, Рив. И надеюсь, что, в конце концов, это не причинит мне вреда. Потому мое доверие не так уж и важно, верно? Для тебя ситуация беспроигрышная. ― Возможно, это была манипуляция, потому что мне все еще хотелось, чтобы он раскрыл свою тайну. Потому что искренне хотела довериться ему.

Действительно хотела полюбить его.

Рив тоже хотел, чтобы я любила его. И вновь подтвердил это, когда убрал мои руки от своего лица, поцеловал каждую ладонь и произнес:

― Это важно. Для меня.

Его поза, выражение лица, интонация ― все говорило о том, что он не дурачил меня, чтобы получить желаемое. Он действительно хотел заработать мое доверие.

Я осторожно попробовала надавить.

― Как мог секс встать между вами, Рив?

― То был не секс. Не совсем, ― скрипнул зубами он.

Мне едва хватало смелости дышать, не то что говорить. Но все же я спросила:

― Тогда что это было?

― Что же. ― Рив провел пальцами по тыльной стороне моей ладони. ― Ее беспокоила скорее часть моего характера, имеющая отношение не только к спальне. Она считала, что я слишком сильно все, эм-м-м, контролирую.

Я усмехнулась.

― Так и есть.

― Но тебе это нравится.

― Иногда.

Рив вздрогнул, и я успокаивающе сжала его ладони.

― Большую часть времени, Рив. А остальная часть для нас не проблема, потому что мне нравится угождать тебе. Но разве с ней было не то же самое? ― Эмбер бы это понравилось, если не ошибаюсь. Той Эмбер, которая любила, когда мужчины нравились ей больше, чем что-либо на свете.

― Нет, она была не такая, ― сказал Рив. ― Сперва мирилась с этим. А потом, когда это стало проблемой, я пытался держать себя в узде. Сдерживался. Ради нее. Пока дело не доходило до секса, где я все равно выплескивал весь свой характер.

Я отодвинулась от Рива и села на кровать позади него. Было тяжело слушать, как он говорил об Эмбер, и при этом не испытывать ревности. И хотя я убеждала его, что, если бы он рассказал правду, это пошло бы нам обоим на пользу, на самом деле меня это беспокоило настолько, что мне понадобилась хоть небольшая дистанция.

Если Рив и заметил мою отстраненность, то виду не подал. Он повернулся ко мне.

― А чем больше я сдерживался в спальне, тем чаще все это проявлялось в других аспектах жизни. Это была причина постоянных ссор между нами. Мы оба постоянно пытались выяснить, насколько готовы пойти на компромисс.

― Это нормально для отношений. Вы либо ищите баланс, либо расходитесь, если понимаете, что на компромисс приходится идти слишком часто.

Не то чтобы я сильно разбиралась в нормальных отношениях. Эмбер со мной разорвала всякое общение, и мне стало любопытно, не посчитала ли она, что слишком часто шла на компромисс?

― Я хотел жениться на ней. ― Заявление Рива привлекло все мое внимание.

― Ты сделал ей предложение? ― Вопрос получился немного приглушенным. Надеюсь, он предположил, что это было удивление, а не боль. По правде говоря, и то, и другое. Много и того, и другого.

Рив потупил взгляд.

― Не совсем сделал предложение.

― Дай угадаю. Нанял священника, купил платье, все организовал, а потом рассказал ей. ― Мои слова были полны зависти и должны были больно жалить его. И я не ожидала, что попаду в точку, пока не увидела вину в его глазах. ― Ты что, шутишь? О, нет. Не шутишь.

― Это должен был быть сюрприз. Романтичный.

― Нельзя преподносить женщине сюрприз в виде свадьбы. ― Тем более Эмбер. ― Любой женщине. Даже той, которой нравится твоя доминантная сторона характера.

Что ж, может, ей и нравилась его доминантная сторона характера, но романтики я в этом не видела.

Рив забрался подальше на кровать, чтобы прислониться к спинке.

― Я запомню, что ты так считаешь. ― Я не успела переварить услышанное, ведь он тут же продолжил: ― Как выяснилось, она думала аналогичным образом. И отказалась выходить за меня. Прямо перед священником и моими друзьями. Здесь все и произошло, если ты еще не догадалась. И вместо того, чтобы дать мне еще один шанс, она сказала, что бросает меня.

Я напряглась, внезапно вспомнив, что у этой истории был не самый лучший конец. Хотя и не забывала об этом, ведь Рив предупреждал, что это плохо. Но многое шокировало меня, и я совсем забыла, что бы он ни сделал, это заставило Эмбер позвонить мне с просьбой о помощи. Он напугал ее настолько, что она произнесла кодовую фразу.

Я прижала колени к груди и поощрила его продолжать.

― И потом?..

― Я не мог потерять ее. Поэтому не позволил ей уйти.

― Не позволил ей уйти? Вот что ты имел в виду, когда говорил, что удерживал кого-то силой?

Он кивнул.

Я попыталась представить худшее.

― Заковал в цепи? В клетку посадил? Закрыл в спальне?

― Нет. ― Рив бросил на меня взгляд, который говорил, что он в ужасе лишь от того, что я такое предположила. ― Просто запретил ей уезжать с ранчо. Сделал невозможной для нее даже саму мысль о том, чтобы уехать.

Я оставалась на ранчо одна, и у меня мало того, что была полная свобода действий, так теперь еще и представить не могла, как он мог бы удержать меня.

― Как? Сотрудников попросил?

― Только Брента и мужчину, которого нанял ее телохранителем. Человека легче контролировать, чем ты думаешь, Эмили.

Когда я закатила глаза, Рив пояснил:

― Даже кого-то, кто не такой, как ты.

По коже пробежали мурашки, и я не могла точно сказать, чем они были вызваны. Это было очень прямолинейно. Он так ясно дал понять, что легко мог удерживать кого-то под башмаком. Это пугало. Особенно учитывая, что в моем случае ему не пришлось бы сильно стараться. Особенно учитывая, что Рив об этом знал.

Я сидела совершенно неподвижно, пока он объяснял:

― Я угрожал ей. Сказал, что случится, если она попытается сбежать. За ней следили даже тогда, когда меня не было на ранчо. К тому времени везде уже стояли камеры. Я установил дополнительные. Прослушивал все телефоны.

Сердце бешено забилось в груди, когда он упомянул о телефонах. Рив слышал звонок Эмбер? Однако я успокоила себя тем, что она ничего толком не сказала. Все звучало вполне невинно. Только мне было понятно, что фраза «синий плащ» ― это крик о помощи.

Но сердце все никак не успокаивалось, потому что меня беспокоило еще кое-что.

― У нее был телохранитель, который следил, чтобы она не сбежала? Как мой Табор?

― Нет. Табор ― один из моих людей. Он здесь, чтобы защищать тебя. Я клянусь. Ты можешь уехать в любой момент, когда захочешь.