Я уставилась на него широко открытыми глазами. Ничего, кроме правды, на ум не приходило. Но если бы сказала ее, стала бы слишком уязвимой. Слишком открытой. Нужно было придумать другой ответ. Что угодно другое.

Тишина слишком долго висела в воздухе.

― Если не можешь сказать, значит этого не будет. ― Он повернулся ко мне спиной, уходя прочь. ― Ключи от машины на столике. Можешь...

Я вскочила с места.

― Хочу, чтобы ты трахнул меня! ― Слова сами вырвались наружу. ― Жестко.

Рив повернулся ко мне.

― Куда? В рот, во влагалище?

― Последнее. ― Я покачала головой. Знала, что он ждал более конкретизированного ответа. ― Во влагалище.

― В кровати?

― Нет. У окна. Чтобы ты взял меня сзади. Раздел и прижал к стеклу. Чтобы создалось ощущение, будто кто угодно может нас увидеть. И этот кто угодно будет знать, что я особенная, потому что ты трахаешь именно меня.

Он преодолел разделявшее нас расстояние за четыре шага. Схватив за запястья, Рив прижал меня спиной к окну.

― И ты не хочешь, чтобы я был с тобой нежен. Хочешь, чтобы я трахнул тебя грубо. Так жестко, чтобы завтра ты ни на секунду не могла забыть, что я был в тебе.

Да. Именно так. Да. Я кивнула.

― Произнеси это сама, ― скомандовал Рив.

― Не хочу, чтобы ты был со мной нежен. Хочу, чтобы ты сделал это грубо и жестко. И я еще долго помнила, что ночью ты мной обладал.

Боже, эти слова ― чего я на самом деле хотела ― из моих собственных уст сотворили что-то со мной. Еще сильнее возбудили. Уверена, он об этом знал. Клянусь, этот мужчина умел залезть ко мне в голову. В мою душу. Он точно знал, что нужно сделать, чтобы свести меня с ума.

Рив ослабил хватку.

― Вытащи мой член из брюк, Эмили.

Дрожащими руками я расстегнула пуговицу и потянула молнию вниз. Когда увидела, что под брюками на нем ничего нет, из меня вырвался дрожащий вздох. Как я и думала еще с нашего первого раза, член у Рива был здоровенным.

Несмотря на данное себе обещание оставаться отстраненной, я отчаянно хотела к нему прикоснуться. Мне в любом случае пришлось бы это сделать. Ведь Рив этого ждал. Я обхватила его твердую толстую длину и погладила. Взгляд метался от моей руки к его лицу. Я никак не могла решить, куда мне больше нравилось смотреть: на твердый член или в горящие глаза Рива. Мне столько раз доставляло удовольствие видеть мужчину возбужденным, чувствовать эту власть, и вот теперь я испытывала то же самое с Ривом. Но еще более приятным было предвкушение, появившееся, стоило мне увидеть в его глазах, что он собирался со мной сделать. Стоило только подумать о том, каково будет ощущать его внутри себя.

Нет. Меня это не должно было волновать. Это было неизбежно, но с нетерпением ждать этого не следовало.

Без предупреждения он развернул меня лицом к окну, а мои руки прижал к стеклу над головой.

― Не двигайся, ― сказал он таким тоном, что даже если бы захотела, я не смогла бы ослушаться.

Он потянулся, чтобы прикоснуться к моей груди, и из меня вырвался непроизвольный стон. Она буквально молила о его внимании с того самого момента, как его взгляд впервые обратился на нее. То, как он, наконец, к ней прикоснулся, ласкал ее и гладил, оказалось куда эротичнее, чем я могла себе представить. Гораздо приятнее, чем мне того хотелось. И я поняла, что умерла бы, если бы он когда-нибудь остановился.

Господи, как же мне нужно было, чтобы он остановился.

Но этот негодяй не спешил, сжимая, лаская, пощипывая мои соски, и, одновременно с этим, посасывая и прикусывая мою шею, подбородок. Из-за чего-то в манере его поведения становилось очевидно, что он делал это для себя, ради своего удовольствия. Для своей услады. Он просто наслаждался моим телом? Или таким образом помечал меня? Потому что, когда все это закончится, я определенно вся буду в отметинах. Может, и хорошо, что у меня не было экранного времени и записывался только голос. Будет слишком много засосов, чтобы их можно было замаскировать гримом.

Я задыхалась, и все мое тело горело огнем, когда он опустил руку ниже, но, на удивление, все еще держала себя в руках. Я посчитала это победой. Что после первого раунда не потеряла голову. Интересно, смогу ли продержаться и в следующем? Сердце бешено билось в груди, пока я ждала, что Рив найдет новое чувствительное местечко на моем теле и вновь будет меня мучить. Я уже подготовилась к тому, что этим местом окажется клитор, но была удивлена и, одновременно, испытала облегчение, когда Рив схватился за край трусиков.

― Спасибо, что рассказала мне, чего ты хочешь, Эм.

Он плавно стягивал мое нижнее белье. Медленно, не торопясь. Дразнил.

«Каньон», ― подумала я. ― «Фонари. Сосредоточься на фонариках». Но я не могла отгородиться от его голоса.

― Я не всегда буду спрашивать твое мнение, ― добавил он, наклонившись, чтобы полностью снять с меня трусики. ― А даже если спрошу, то не факт, что сделаю по-твоему. ― Он приподнял мою лодыжку, чтобы снять белье, но обратно поставил ее чуть дальше, тем самым раздвинув мои ноги. ― А вот ты всегда будешь давать мне то, что я попрошу.

Давать мне то, что я попрошу. Эти слова подействовали на меня, как ушат холодной воды. Сделали из сильной, полноправной женщины ту, что молит о новой порции своего наркотика.

Фонари. Считай фонари на домах.

Оставив трусики висеть на второй лодыжке, Рив начал выпрямляться, одновременно проводя пальцами по моим ногам. Он поймал в отражении мой взгляд.

― Может, я и не могу пообещать, что тебе всегда будет нравится то, что я с тобой собираюсь делать, ― он прижался ко мне ближе, дразняще прикоснувшись головкой члена ко входу, и обхватил ладонями мои бедра, ― но обещаю, что в любом случае доставлю тебе удовольствие.

Он толкнулся в меня, растягивая, заполняя всю без остатка. Зрение стало расплывчатым, а в горле пересохло. Это было такое потрясающее ощущение. Оно казалось правильным. Его толчки были сильными, быстрыми. Безжалостными. Неумолимыми. Все мое тело напряглось, желание скрутило низ живота, будто в узел. Я должна была это прекратить. Нужно было просто считать дальше чертовы фонари.

Семнадцатый. Восемнадцатый. О, мой Бог...

Я сдерживалась. Из последних сил. Смотрела на каньон и всматривалась в него так сосредоточенно, что получилось притупить ощущения от того, что творил со мной Рив. Даже когда он опустил палец на клитор и начал быстрыми движениями его ласкать, я все еще напряженно всматривалась в каньон.

Тогда я стала ловить ртом воздух. Ради него. Это было легко. Все, что мне нужно было, это немного приоткрыть рот. Мое тело ведь испытывало некоторое удовольствие, несмотря на то, что большее я отвергала.

Тугой пульсирующий клубок удовольствия внутри нарастал. Оргазм вот-вот должен был накрыть меня, стоило только позволить. Но я не позволяла. Я могла сдержаться. Уже сдерживалась.

Стараясь притупить ощущения, я совсем потеряла счет времени. Не знала, как долго уже Рив двигался во мне, как долго сдерживала бушующий внутри шторм. Но, судя по покрывающей мою кожу испарине и слабости в ногах, прошло уже довольно много времени, но с тем же успехом, что и от физической активности, изнеможение я могла ощущать и из-за сдерживаемого оргазма.

Однако сколько бы там времени ни прошло, я была вымотана. Нужно было, чтобы он кончил, и поскорее. Поэтому я положилась на голос: задышала еще более прерывисто, начала сладко стонать, надеясь, что это приведет его к кульминации. По опыту я знала, что стоны всегда оказывали на мужчин определенное воздействие. Им нравилось верить, что они могли довести женщину до того состояния, когда она лишь громко дышала бы и стонала. Может, это сработает и с Ривом.

Вот только он замедлил темп и приблизил мое лицо к своему, резко дернув меня за волосы. Да так сильно, что я не сдержала вскрика.

― Я не собираюсь кончать, ― тихо сказал Рив мне на ухо, ― пока твоя киска не сожмет мой член так же, как и в прошлый раз. Так что либо ты позволишь себе испытать оргазм, либо я буду продолжать это еще охренительно долго. Решать тебе. Только позволь предупредить: я сделаю так, что тебе будет очень сложно сдержаться.