— Ты не можешь спрашивать про женщин Саллиса и рассчитывать, что кто-то скажет тебе хоть что-нибудь.

Я нахмурилась, пока не поняла, что он, вероятно, подслушал мой разговор у стойки. И если до этого мой интерес был проигнорирован, то сейчас появился шанс что-то узнать.

— Он сказал вам молчать?

— Саллис? Не совсем. Не прямым текстом. Его женщины неприкасаемые, и, соответственно, о них говорить не стоит. Конец истории. Никаких четких правил. Персонал просто знает это.

Судя по его тону, разговор был окончен.

Но я запротестовала.

— Но откуда вы это знаете? Должно же быть что-то, что поселило в ваши головы эту мысль.

Например, Рив. Это было бы неудивительно, учитывая его желание контролировать все. Я даже не сомневалась в этом.

— Без понятия, — пожал плечами служащий.

Он взглянул на меня и, видимо, прочитал на моем лице решимость докопаться до истины, поскольку перестал собирать полотенца и сел напротив. По-моему, чересчур драматично он огляделся, чтобы проверить, не наблюдал ли кто за нами, а затем наклонился ко мне и тихо сказал:

— Ладно, если что, я тебе этого не говорил, но здесь случился инцидент. Однажды. С поваром, который отпустил нелестный комментарий о леди, с которой встречался Саллис.

И хотя я чувствовала себя глупо, но все равно понизила голос.

— Что с ним произошло? Он уволился?

— Он покончил с собой.

Мое сердце ушло в пятки.

— Покончил? Из-за обычного комментария? — Затем я поняла, что парень смеется. — Ты это выдумал.

— Да, именно, — усмехнулся он и выпрямился.

— Придурок, — шутливо произнесла я, улыбаясь в ответ. Потом незаметно, благодаря очкам, окинула его взглядом. Он милый. Хороший парень. Прилежный и воспитанный. Вероятно, на первом свидании он не позволил бы себе ничего лишнего. Да и на втором тоже. По-моему, он именно тот, кто мне нужен.

И, как мужчина, меня он нисколько не заинтересовал.

— Прости, — сказал он, без капли сожаления, — не смог удержаться. Серьезно, нет никаких историй. Просто поверь мне — Саллис хороший работодатель, но он не из тех, кому ты захочешь перейти дорогу. Он из тех, кого уважаешь. Здесь не найдется никого, кто его предаст.

— Ты, кажется, очень в этом уверен, — прищурилась я. — Ты, должно быть, давно работаешь здесь. Что насчет прошлого лета?

— Серьезно? После того, что я только что сказал? — рассмеялся он.

— Ты не дал мне причин бояться спросить. — Мой тон оставался серьезным, но я позволила себе выглядеть игриво. — Ну же. Я никому не расскажу. Просто… да или нет? Ты ведь работал здесь, верно?

Покачав головой, он снова рассмеялся.

— Черт. Не могу поверить, что делаю это. Дай мне взглянуть на фотографию.

Он вновь осмотрелся, а затем взял из моих рук фотографию. И почти сразу вернул ее мне.

— Это мисс Прайс.

— Да! Да, это она! — Удивительно, как облегченно я себя почувствовала, всего лишь услышав ее имя. Как же я была рада найти кого-то, кто хотя бы подтвердил, что Эмбер была здесь. Однако, это была не новая для меня информация. — Так ты знаешь ее?

— Я знал о ней. Все о ней знали. Никогда не разговаривал с ней лично, ничего подобного, но видел ее здесь.

— Ладно, ладно. — Я была слишком взволнована, чтобы думать. — Ты знаешь кого-нибудь, кто разговаривал с ней?

— Даже не знаю. Может быть, кто-то в спа-салоне. Я слышал, она частенько туда ходила. Но никто там не скажет тебе ни слова, так что даже не пытайся.

Я сделала мысленную пометку записаться на массаж и отругала себя, что не подумала об этом раньше.

— Ты знаешь, когда она уехала?

Он снова покачал головой, так что я решила ему помочь.

— Примерные временные рамки. Время года. Хоть что-нибудь.

Он вздрогнул, когда вспомнил.

— Она уехала в июне, вроде бы. Вероятно. В то же время, что и Саллис. И, прежде чем ты спросишь, нет, я не знаю, куда они уехали. Саллис вернулся сюда только к Хэллоуину.

— С ней?

— Один, — вновь покачал головой он.

Я прикусила губу.

— И у тебя нет никаких идей, куда они могли поехать? Никаких догадок?

— А ты не сдаешься, да? — снова засмеялся он. — Я правда не знаю. У Саллиса же, вроде, есть еще где-то дом? Может, туда. Или на другой курорт. Я уверен, что в течение года он останавливается в разных отелях, как этот.

По всему миру можно насчитать около сотни отелей Саллиса. Слова «в какой-то из них» едва ли могли помочь.

— Кто может знать его расписание?

— Уж лучше выбить из меня все дерьмо, чем ходить и спрашивать тут у всех об этом.

— Ладно, спасибо тебе. Я ценю это.

Я достала из сумки кошелек и протянула ему сотню долларов.

Он оттолкнул мою руку.

— Ни за что. Я и так не должен был этого рассказывать. Не хочу, чтобы меня, к тому же, обвинили во взяточничестве. Предпочту оправдаться тем, что был ослеплен красивой женщиной.

— Ты мне льстишь. — Какой-то частью своей души я мечтала, чтобы меня можно было так легко очаровать. Мечтала, чтобы смогла очароваться кем-то, вроде него.

— Неа. Я все еще думаю, что ты чокнутая. — Он поколебался. — Но если ты хочешь хорошо провести время, приходи сюда, когда я закончу работать, к семи. Кстати, я — Грег.

— Триш. — Я не пожала его руку. И не планировала с ним встречаться. Я уже узнала от него все, что мне было нужно. Но, в любом случае, он был полезен, поэтому ответила как можно вежливее: — Я подумаю над твоим предложением, Грег.

Мне стало интересно, позвал бы он меня на свидание, если бы знал, что всего пару вечеров назад я встречалась с его боссом? Это поместило бы меня в категорию неприкасаемых? Лучше было не спрашивать.

Стоило Грегу уйти, как я откинулась на спинку шезлонга, чтобы обдумать свой следующий шаг. По его словам, продолжать расспросы в отеле было бессмысленно, поскольку персонал не сказал бы мне ровным счетом ничего. Но, несмотря на свои слова, он ведь выдал мне некоторую информацию. Значит, у меня все еще был шанс что-нибудь узнать. Если бы мне повезло. Или если бы я хорошо отыграла свою роль.

В любом случае, сегодня я слишком устала, чтобы действовать. Урчание в животе привело меня в La Cabana, ресторанчик у бассейна. Не желая ждать официанта, я села за стойку и заказала куриное тако и бокал Совиньон-Блан у бармена Люси, согласно ее бейджику. (Примеч. Совиньон-Блан (Sauvignon Blanc) — сорт винограда, используемый для производства белых вин. Во Франции его относят к наиболее элитным виноградным сортам). На мне все еще был парик, поэтому я осторожно сняла шляпу, чтобы не зацепить его, и положила ее рядом с собой на стойку. В ожидании заказа достала телефон и поискала номер спа. К тому времени, как я записалась на десять часов следующего утра на массаж, Люси уже вернулась с заказом.

Пока ела, я поняла: хоть после разговора с Грегом я и почувствовала некоторое удовлетворение, но он не сказал мне толком ничего полезного. То, что Эмбер была прошлым летом на этом курорте, мне было известно. Теперь же я знала, что Эмбер уехала отсюда в конце июня. Скорее всего. Возможно. Он также сказал мне, что к Хэллоуину они расстались. Но об этом я уже догадывалась благодаря сентябрьской фотографии Рива с другой женщиной. Собственно говоря, самое интересное, что я смогла узнать из нашего разговора, было то, что сотрудники Рива верили, будто он не хотел, чтобы о нем говорили.

И эта информация совершенно бесполезна. Вздохнув, я оттолкнула тарелку с остатками тако и положила голову на стойку.

— Судя по всему, вам повторить? — сказала Люси.

Я проследила за ее взглядом и увидела пустой бокал.

— Да. Не помешало бы.

— Мне нужно открыть новую бутылку. Минутку.

Она ушла, а я, подперев голову рукой, рассеянно уставилась в стену в нескольких метрах от меня. На ней в рамках висели картинки различных размеров. Потом я поняла, что на них изображены люди. Больше похоже на коллаж в доме бабушки и дедушки, а не в баре. Заинтересовавшись, я привстала, чтобы взглянуть на них поближе.