— Прошло больше года с тех пор как мы были вместе, пап. Мы расстались, помнишь? Я двигаюсь дальше. Я не могу нести ответственность за неё вечно, — говорю я, потирая подбородок, понимая, что мне очень надо побриться и поспать.

— Рейчел убеждена, что ты изменил ей, Джори, — отвечает папа. — Она размышляла над временем, когда ты порвал с ней и когда ты переспал с тем доктором. Она думает, что ты изменял ей с Эддисон всё время, когда был с ней, и что все ночи, когда ты говорил, что тусишь с Кемпбеллом, ты на самом деле проводил с Эддисон.

Я почти смеюсь вслух.

— Это она тебе все рассказала?

— Нет, она рассказала Гасу, поэтому у нас сейчас натянутые отношения, потому что он уверен, что его дочь попала в больницу из-за тебя, — папа поднимает руки вверх, когда я пытаюсь возражать. — Я знаю, что она – не твоя забота. Я просто рассказываю тебе, что мне сказал Гас. Она его дочь, поэтому он верит ей. Но ты мой сын…

— Я не обманывал её, папа. Клянусь.

— …и я верю тебе, — продолжает он — Теперь я понимаю, почему ты уехал на другой конец света. Я не мог понять этого тогда, особенно когда у нас была работа на весь год, а ты ушёл из мастерской. Но сейчас я понимаю. Ты говорил, что тебе нужно время подумать. После того шоу, которое она устроила в Вестчестере, это чудо, что мадам Карнавон всё ещё рекомендует нас своим друзьям. Сейчас, когда мы выиграли тендер на Верхнем Вест-Сайде, не хотелось бы его провалить ни коим образом. Это наш крупный заказ на большой срок.

— А другая работа, которую ты делал вместе с Гасом? Там что? — спрашиваю я. Последнее, что я слышал, было ещё три проекта, которые они собирались выполнить вместе с Гасом. Жаль, если эта ситуация разрушит их дружбу, но я не могу нести ответственность за действия Рейчел.

Папа пожимает плечами.

— Не знаю, но та, что есть – придётся пока как-то обходиться без Гаса, пока всё не уляжется.

— А как это уляжется? Я не собираюсь возвращаться к Рейчел, папа. Эддисон и Пайпер у меня на главном месте.

Он кивает и делает глоток кофе.

— Никто и не просит тебя возвращаться к ней, больше не просим. Тогда я верил, что вы – прекрасная пара, и вместе с мамой мы советовали тебе попробовать. Мы думали, что вы слишком молоды и нуждаетесь в толчке в нужную сторону. Но я не хочу видеть тебя вернувшимся к Рейчел в результате этих манипуляций, — отвечает папа. — Однако, как ты правильно сказал, у тебя теперь есть ребёнок и женщина, с которой тебе нужно быть, чтобы вы попытались стать, по крайней мере, хорошими родителями для вашей дочери, если не сможете создать пару. Кстати, я вспомнил, мама просила передать тебе, чтобы ты пригласил её к нам на обед. Её и, конечно, ребёнка, как только она будет готова. Вы уже получили результат?

Я кивнул.

— Я жду, когда он придёт по почте, но у меня есть электронная версия.

Папа улыбается.

— Всё хорошо, правда? Она твоя?

Когда я киваю, папа вздыхает с облегчением.

— Твоя мама определённо захочет с ними встретиться с ближайшее время.

— Я передам Эдди.

Мы не говорим некоторое время. Официант возвращается, чтобы наполнить наши кофейные чашки и спрашивает, готовы ли мы сделать заказ. У меня больше нет аппетита, но папа заказывает для нас обоих. Он настаивает, что я буду голоден позже, если не поем сейчас. Он будет практичен, даже если мир будет рушиться вокруг нас. Но это касается не только моего мира. Хоть он и не говорит, действия Рейчел затронули и его мир.

Гас Каловей – деловой партнёр отца вот уже двадцать пять лет. Они лучшие друзья и наши семьи тесно связаны. Когда мы стали встречаться с Рейчел, наши семьи стали ещё ближе. Все, кроме меня, были уверены, что мы скоро поженимся. Пять лет отношений, а я всё ещё не был готов, хотя Рейчел уже выбрала кольцо и платье. В конце концов, она ждала пять лет и устала ждать. Я всё ещё не делал ей предложение, и она делала столько намёков, сколько могла.

Я так и не сделал ей предложение. Вместо этого я рассказал ей, что думаю о том, чтобы присоединиться строительству школ и больниц в Азии. Я накопил достаточно денег, чтобы оплатить поездку, а одна из наших клиенток, Конни Карнавон, оказалась членом совета директоров, и она ускорила весь процесс — разрешение на работу и получение визы. Рейчел потеряла рычаги, столкнувшись с Конни, перед парнями и мной, и я решил послать всё к чёрту, и покинул страну. Меня не волновало, выглядело ли это бегством, но я думал, может нам надо побыть на расстоянии, перед тем как я решу для себя главный вопрос. Может, это очистит мой разум, и я пойму, как хочу жить дальше.

Я никогда не чувствовал такого облегчения, как в тот момент, когда самолёт покинул аэропорт и приземлился в Маниле – первой остановке. На третий день я выключил телефон, после того как получил дюжину сообщений от Рейчел, с просьбами вернуться и извинениями за то, что изводила Конни. Плата за роуминг не была дешёвой, поэтому я не мог оправдать просмотр её сообщений, чтобы услышать свою семью и друзей. Поэтому я выключил его и купил местный номер, как и советовал руководитель группы. Местный номер означал отсутствие роуминга, а в моём случае ещё и отсутствие сообщений с мольбами от Рейчел.

Это также означало отсутствие сообщений от Эддисон, которой пришлось пройти всю беременность одной.

Глава 15

Эддисон

Я проснулась в тот момент, когда услышала, как закрылась входная дверь, сев и потерев глаза, увидела записку Джордана на тумбочке.

У меня срочная встреча. Вернусь, как только смогу. Джордан.

Стоит признаться я немного запаниковала, подумав, что он просто встал и ушёл. Однако его рюкзак всё ещё у дивана, кровать собрана, а подушки и бельё аккуратно сложены. Он аккуратный, и мне это нравится. Остаётся надеяться, что он не возражает, что мне приходится нанимать уборщицу, чтобы поддерживать свою квартиру в приличном состоянии. Может я и училась на отлично, но порядок — не самая сильная сторона доктора Роу. Я никогда не говорила, что идеальна, но Джордан близок к совершенству. Сексуальный как дьявол, с золотыми руками, ещё и чистюля.

Боже, никто не совершенен.

Пока Пайпер спит, я принимаю душ и когда слышу по монитору, что она просыпается, уже заканчиваю одеваться. Она обычно агукает пару минут, пока я стою рядом с её кроваткой. Она уже пытается разговаривать со мной, издавая милейшие звуки, двигая ручками и ножками. У неё только пучок рыжих волос на макушке, но я всё равно считаю её самым красивым ребёнком на свете.

Наконец я беру её из кроватки, и мы готовимся начать день. Минутой позже, когда я кормлю её в тишине, я нахожусь в состоянии полнейшего блаженства. Эндорфины текут свободно, и я чувствую болевые ощущения в местах, в которых давно ничего не ощущала или с момента последнего секса — с Джорданом год назад. Как будто я витаю в облаках. Кружится голова и заставляет сердце биться быстрее, моя женская суть удовлетворена, а бёдра сжимаются при каждой мысли о Джордане и всём, что мы творили прошлой ночью. И да, мы делали так много…

«Черт, Эдди, остановись. Ты ведёшь себя как подросток. Возьми себя в руки».

Могу ли я? Я завелась от похоти и хочу погрузиться в свои фантазии, перед тем как встать и стать «взрослой» на весь день. Я едва могу связно размышлять. Но кого, к чертям, это беспокоит?

Мама бы не одобрила.

Пайпер агукает, и я улыбаюсь, поглаживая её щёчки тыльной стороной пальца.

«Ох, малышка, однажды ты поймёшь. Может, когда тебе будет тридцать и твой папа позволит тебе встречаться с мальчиками».

Мой телефон начинает звонить. Это Ма. Когда я нажимаю «ответить», я с облегчением понимаю, что она ещё разговаривает со мной.

— Привет, Ди, мне надо знать дату крещения Пайпер, — строго говорит она, — мы не можем больше его откладывать.

— Ма, ей только десять недель. И сейчас раннее утро. Даже не девять, — я останавливаюсь, — подожди. Это значит, что ты больше на меня не злишься?