«Вызвать полицию/Отправить анонимное сообщение?».

Выбрал второе, быстро описал ситуацию, не забыл упомянуть про заминированные тела, приложил фотографию, оставил подпись — «доброжелатель», и нажал на кнопку «отправить». Бросил устройство на бетонный пол, и несколько раз придавил его ногой, разбивая на мелкие детали.

Перед тем как покинуть комнату, схватил не открытую бутылку водки со стола, решив, что сейчас это может помочь Славе.

На улице накрапывал дождь, и он подставил своё лицо капелькам, распуская волосы. Небо будто услышало его, и тотчас увеличило поток воды, падающий сверху. Дождь усиливался, наверху всё затянуло тучами, окружающее погрузилось во тьму.

— Свет не включать, выезжаем как есть, уходим дальше от города, нужно сделать крюк по самой отдалённой дороге. — распорядился Евгений, усаживаясь на заднее сиденье, рядом с одноклассником. — Машины, въезжавшие и выезжавшие из города, будут проверять, но «четырок» как у нас очень много.

Он промок насквозь, волосы свисали тяжелыми патлами. Женя открыл бутылку водки, резко сдёрнув колпачок, и сделал большой глоток.

Слава сидел, уткнувшись в окно, и никак не реагировал на происходящее. Он вздрогнул, когда Женя взял его за руку, сняв с обоих перчатки. Слава повернулся и посмотрел в глаза, ничего не ответил, снова уставился в окно. Руку парень сжал, прижал к себе, и это обнадёживало.

— Выпей. — предложил парню, когда почувствовал небольшую лёгкость от алкоголя.

— Это ведь люди, Жень. — тихо сказал друг, игнорируя бутылку. — Надо было в полицию сообщить, что-то сделать, они ведь какие-то военные, или вроде того…

— Это не люди. — он погладил руку парня, сделал ещё глоток.

— А кто тогда? — Слава повернулся, посмотрел в глаза. — Ты же убила их, понимаешь?

— Они враги и террористы. — пожал плечами и попытался улыбнуться Евгений, голова шла кругом, и он решил, что пока хватит спиртного, закрыл бутылку. — Если бы не я их, то они бы вас, или ты думаешь, что они просто так отпустили бы тебя и Пашу?

— Я не знаю. — покачал головой друг. — Я ничего не понимаю.

— Они террористы, собирались захватить школу, не переживай за эту падаль. — снова поглаживание по руке, осторожные и нежные. — Это звери, не люди, для них жизнь ничего не стоит, понимаешь?

— Как и для тебя, да? — одноклассник отвёл взгляд, помолчал, выдавил. — Для тебя ведь тоже жизнь ничего не стоит, ты так просто это сделала, будто зверь, просто взяла и…

— Кто-то должен был это сделать, в этот раз это была я. — пожал плечами Евгений.

— Помнишь, тогда, после танцев, ты меня ударила сильно. — спросил Слава, второй рукой потирая грудь. — Я думал, что мне показалось, а сейчас не уверен. Ответь мне, только честно, ты ведь сдержала себя, с трудом, но сдержала? Ты хотела тогда меня убить, и, если бы тебя что-то не остановило, ты убила бы меня, тот удар стал бы смертельным, так?

Он задумался, закрыл глаза, но руку Славы не выпустил. Что ответить — вот в чём главный вопрос. Если сейчас сказать что-то неправильно — это могло всё изменить, и в его жизни, и в жизни этого человека.

Соврать легко, но делать этого не хотелось.

— Да, всё так. — решилась Женя, и зажмурилась.

Почему-то по лицу текли слёзы. Она ждала, что парень отпустит руку, бросит её, ударит по лицу, обидно обозвав. Но секунды шли, и ничего не происходило, их ладони лежали друг в друге. Жене почему-то было очень важно, чтобы он не отпустил, не бросил, и она сама не понимала, зачем.

Почему для неё так важно было мнение этого человека?

Почему она вдруг пытается его понять, и из-за этого её картина мира рушится?

Почему?!

Она не должна была брать этого нескладного парня с собой. Они должны были выкинуть его из машины, и сами отправиться на это грязное дело. Но она думала только о себе, своих желаниях, и не стала этого делать. Внутри что-то сжигало всё, вызывая невыносимую и тянущую боль в сердце.

— Прости меня. — сказал наконец Слава. — Я не хотел, прости.

Женя почувствовала, как чья-то рука нежно стирает слезинки со щёк. Губы парня покрывали лицо девушки поцелуями, он забирал её слёзы с каждым прикосновением, и шептал:

— Я люблю тебя, Жень, прости меня, только не плачь больше, пожалуйста…

Было больно и обидно, она не знала, что ему ответить. Она не знала — что такое любить, быть любимой, что-то чувствовать. Могло быть так — что она тоже любит, но просто не понимает этого. Новые слёзы всё текли из глаз, и Женя уже рыдала вслух, совершенно не понимая нахлынувших на неё чувств, которые просто сжигали всё внутри.

Её мир, установки что вбивали последние пару лет, всё рушилось, и она не знала, как жить дальше, на что ориентироваться.

— Я с тобой, я удержу, не плачь. — Слава притянул девушку к себе, прижал, положил её голову на свою грудь, стал гладить мокрые длинные волосы и шептать: — Я сильный, прости меня, я всё сделаю, ты такая хрупкая, я просто не знал, не понимал, только не плач…

Машина уносилась вперёд, по почти пустой трассе, огибая город и готовясь в него вернутся. В ней сидели трое людей, которые за сегодняшнюю ночь изменились, что-то потеряли, что-то приобрели, но сами ещё не понимали этого.

***

После того как обратно сменили номера, они поднялись на этаж и вошли в квартиру. Все прошли на кухню, не разуваясь. Сумки оставили в коридоре, а початая бутылка заняла место на столе. Павел сразу же свинтил крышку и сделал большой глоток, протянул Славе.

— Я не хочу, мне ещё домой. — покачал тот головой.

— Останься. — попросила Женя.

— Мне нужно подумать, побыть одному, я завтра зайду за тобой. — он еле-заметно улыбнулся.

— Куда это ты собрался? — Павел подозрительно посмотрел на школьника.

Евгения заметила, что он положил руку на ручку пистолета, которая торчала у него из штанов.

— Домой, мне нужно… — начал было парень, но Павел прервал его криком:

— Да он нас сдаст!

Пистолет был уже в его руке, но ещё не направлен в сторону Славы. Женя одним движением выхватила оружие, направила в голову следователя, зарычала:

— Проспись, придурок!

Слава так и стоял сзади, опустив плечи и наблюдая за этой картиной. Было в его глазах что-то, и это был не страх, не злость, а скорее жалость. К обоим, не только к девушке.

— Иди домой, всё нормально. — уронила Женя, не отпуская пистолет.

Он не поцеловал её, лишь сзади хлопнула дверь, от этого было грустно на душе. Павел устало сел на стол, не обращая внимания на наведённый в его сторону ствол. Он взял бутылку и отхлебнул ещё, сказал:

— Ты же видела, в каком он состоянии, он сейчас придёт домой и всё расскажет матери.

— Плевать. — Женя бросила оружие на стол, глотнула ещё обжигающего напитка. — Ты урод неблагодарный, этот человек рисковал жизнью ради тебя, а ты его убить хотел. Меня может тоже захочешь прикончить в конце пути?

— Он рисковал ради тебя, а меня он сдаст с потрохами! — закричал полицейский, вскакивая. — Тебя прикончить, как же, для тебя чужая жизнь — как в магазин за сигаретами сходить, ты вообще не считаешь тех, кого отправляешь на тот свет — это мне надо бояться!

— Если бы не твои похождения, мне бы никого не пришлось убивать!

— Ну да, и с Вагизом бы просто договорилась! — зло рассмеялся Павел, толкая Женю в плечо. — Кто ты, Женя Соколова, кто тебя учил, чем ты занималась, откуда ты вообще взялась?!

— Ах ты козёл!

Выпитый алкоголь мешал думать, в душе поселилась ненависть и гнев. Женя набросилась на следователя, но не тут-то было — он тоже где-то обучался, и легко отбил первые пару ударов, заехал ей по рёбрам и оттолкнул от себя.

— Сволочь неблагодарная! — закричала девушка, бросаясь вперёд.

Павел пропустил удар, и в очередной раз получил сначала по носу, а потом в глаз. Если до этого момента он лишь оборонялся, то теперь сам пошёл в атаку, и ногой откинул от себя девушку в коридор.

— Хватит, прости, я не хотел! — закричал следователь, выходя следом и подавая руку. — Это алкоголь и всё что случилось, навалилось, извини меня!