Тот сидел на стуле и трясся, обняв себя за плечи одной рукой, а второй, дрожащей, пытался приставить графин с водой к разбитым губам.

— Живой… — прошелестел его голос. — Как?

— Потом, ладно? — устало уронил Евгений. — Сможешь до ванной добраться?

— Я попробую.

— У меня есть зелёнка, бинты, тебе ничего не сломали? — продолжал интересоваться Женя.

— Ты отправила документы? — проигнорировал его вопрос следователь.

— Нет. — покачал головой Женя.

— Это… — замялся он, прокашлялся, продолжил. — Это хорошо, спасибо.

Женя вышел в коридор, схватил аптечку и кинул под ноги раненому, сказал:

— Нас останавливала полиция, они могут прийти в любой момент, если каким-то образом свяжут нас и то, что случилось на заводе.

— А что случилось на заводе? — парень с трудом поднял аптечку и открыл её, осмотрел содержимое.

— Пожар. — пожал плечами Женя. — Помойся, а то может статься, что это последние часы, или минуты, нашей жизни.

— Я понимаю. — грустно ответил следователь. — Там все связаны друг с другом, меня даже свои предали…

— Поговорим завтра, если не сдохнем и нас не возьмут. — отрезал Евгений. — Твоя комната дальняя.

Он пошёл в ванную и скинул всю одежду в кучу, сил складывать и убирать в стирку не было. Как мог умылся, протёр мокрым полотенцем тело, ощупал рёбра. Показалось что одно треснуло, во всяком случае всё на это намекало. Не смертельно, но неприятно, и даже не сходишь на рентген — сразу могут сообщить куда следует.

Кое как добравшись до кровати, Евгений упал на кровать, и почти сразу стал засыпать. Краем сознания он уловил какой-то «бум» в коридоре, но ему было уже всё равно, разум стремительно проваливался в темноту. Подальше от боли, усталости, неприятных мыслей.

***

Утром Женю разбудил настойчивый звонок телефона и боль во всём теле. Он осторожно, трясущимися руками, взял аппарат и посмотрел на номер звонившего — это был Ашот.

— Извините, я не приду, заболела. — сказал, как только поднёс телефон к уху.

— Помощь не нужна? — участливо поинтересовался торговец.

— Всё в порядке, я справлюсь, думаю дня через два, максимум три, выйду. — осторожно ответил Женя. — Только теперь я буду по вечерам работать, вы не забыли?

— Не забыл, выздоравливай, звони если что понадобится. — ответил собеседник и отключил вызов.

Евгений гадал — заметил ли Ашот отсутствие пистолета? Если за эти два-три дня заметит, то не работать там ему больше, выгонит за воровство. Ашот человек принципиальный, так во всяком случае казалось с первого взгляда. Поначалу это смущало Женю, как можно быть таким «принципиальным», торгуя ворованными вещами. Но Ашот объяснил девушке, что вся эта новая одежда и форма — списанная из-за мелкого брака продукция, которую он покупает по дешёвке.

Женя долго лежал, прислушиваясь к звукам в квартире, а потом сел на кровать и стал массировать больную ногу. Состояние за ночь улучшилось, но не настолько, чтобы вставать и куда-то бежать. Голова кружилась, тело болело, особенно рёбра и нога.

Накинув на себя ночнушку, которая висела на стуле в комнате, Женя с трудом встал и поморщился от боли. Поплёлся в коридор и ванную. Проходя мимо кухни, услышал там звуки открывающихся шкафчиков.

Когда он закончил принимать душ, обернулся полотенцем и вышел на кухню, увидел там Павла. Тот кашеварил у плиты, одетый в старые мужские вещи, которые видимо нашёл в шкафу. На нём была бежевая рубаха и брюки, всё это смотрелось большим и несуразным.

— Лучше, чем ничего. — шепнул Евгений, усаживаясь на стул.

— А? — повернулся следователь к нему.

Лицо всё так же в синяках и ссадинах, кое где припухлости спали, но выглядело это не очень хорошо.

— Я новости смотрел, девять погибших… — после долгой паузы сказал Павел.

Он положил на стол две тарелки с рисовой кашей, Женя молча потянул одну из них к себе, взял тут же вилку и начал есть. Он ничего не ответил следователю, потому что не знал, что тот хочет услышать, а сам говорить ни о чём не хотел.

— Что ты там устроила? — продолжал задавать вопросы гость.

— Освободила тебя. — ответил Женя, отправляя порцию каши в рот. — Спасла от смерти, видимо этого не нужно было делать.

Есть не хотелось, опять мутило, но организму нужна энергия, нужно же как-то восстанавливаться. Он давился этой вкусной, но столь нежеланной сейчас едой.

— ДЕВЯТЬ ЧЕЛОВЕК! — закричал следователь.

— Арестуй меня, чего сидишь тогда? — устало спросил Евгений, положив вилку на стол.

Они долго смотрели друг-другу в глаза, но в итоге Павел не выдержал, уткнулся к себе в тарелку и принялся за еду.

— Кроме тебя там были ещё люди? — спросил Женя, отодвигая посуду.

— Было двое, их тоже… — начал и замялся следователь.

— Понятно, в новостях что говорят про причины пожара?

— Пока ничего, но там были камеры и полиция попытается восстановить записи, тогда тебе конец. — зло уронил Павел.

— Не будет никаких записей, это, во-первых. — Женя поднялся, положил тарелку и вилку в мойку, налил себе воды из-под крана. — Во-вторых, обвинят тебя. Вагиз говорил, что на тебя хотели повесить двух коммерсантов.

— Но это ты там… — Евгений почувствовал спиной взгляд следователя.

— Меня там не было, только ты, так что думаю нужно следить за новостями. — покачал головой Женя, осторожно поворачиваясь, чтобы сильно не тревожить ногу. — Ты убил девять человек, но даже если сможешь доказать, что не причастен, коммерсантов точно повесят на тебя.

— И что же делать? — ошарашено спросил Павел.

— В комнате твои бумаги, видел уже, наверное. — Женя двинулся к выходу из кухни. — Вот сиди и изучай, думай на кого нажать надо, кого спросить, и как из этого выбираться. К нам придут рано или поздно, если не полиция, то друзья этого американца, Фишера, или как там его.

— Они привозили туда двух предпринимателей, пытали рядом со мной, а потом увезли. — начал говорить то ли с собой, то ли с Евгением, следователь. — Нам нужно их найти, так я смогу доказать, что…

— Нам? — нахмурился Женя. — ТЕБЕ нужно найти и попытаться выпутаться из этого говна.

— Это ведь ты просила помочь! — закричал Павел.

— Я просила помочь с Вагизом, а не ворошить осиное гнездо! — не выдержал Евгений. — Ты зачем полез туда, идиота кусок, на что ты рассчитывал?!

Следователь вновь отвёл взгляд, стал смотреть в окно, тогда Женя продолжил:

— Мне нужно было не забирать тебя, а оставить там — это решило бы все проблемы. Не осталось бы никаких хвостов, но я тебя забрала, не знаю зачем, видимо, что бы ты тут орал на меня. Я решила свою проблему, но благодаря тебе, козлу, у меня добавилась новая, ещё больше, чем прежняя!

Женя вернулся к себе в комнату, захлопнул дверь и упал на кровать. Спать хотелось неимоверно, но в голову лезли мысли о том, что смогут найти на месте трагедии следователи. А самое главное — что их сможет привести к девочке Жене Соколовой. Он долго ворочался, мучаясь от боли и беспокойства, но в итоге на всё плюнул, и провалился в беспокойный сон.

***

Проснулся, когда за окном было уже темно, потёр глаза и выполз из кровати. В это утро нужно будет идти в школу, но Женя решил, что ещё минимум день отлежится.

— …по последним данным жертвами пожара стали десять человек, ещё пятеро находятся в тяжёлом… — за стеной громко работал телевизор.

Женя нашёл в комнате футболку, трусики и лёгкие домашние штаны, всё белого цвета. С трудом облачившись, поковылял к Павлу. Тот сидел на диване, держась за голову и смотря телевизор.

— Там были одни наркоманы, в такие места нормальные люди не ходят. — попытался он успокоить своего нового знакомого.

— А сотрудники? — отозвался тот после паузы. — А те, кто впервые решил зайти?

— Сотрудники — это люди, которые тебя пытали и держали на цепи, как нашкодившего пса? — Женя сел рядом, откинулся на спинку и вытянул ноги.

Конечность ныла, но уже не так сильно, и даже вроде слушалась. Но всё равно было больно на неё наступать и сильно сгибать. Передвигаться по квартире приходилось в припрыжку, или волоча за собой ногу. Евгений нагнулся, стал массировать ногу, временами морщась от боли.