— Типун тебе на язык! — рыкнул Женя.

— Хи! — прыснула Машка, не в силах сдержать смешок.

— Смирнова, тебе смешно?! — повысила голос преподавательница. — Иди к доске, расскажи, что такого тебе Соколова поведала, что ты рот закрытым держать не можешь!

— Простите, Марина Васильевна! — поспешно извинилась Маша, с трудом сдерживая улыбку.

А Жене в эту минуту было не до смеха. Он почувствовал, что сидит на чём-то мокром. Осторожно просунул руку вниз, приподнялся, всё ощупал и осмотрел ладонь. Она была в крови.

Крови Женя не боялся, даже если она шла из его тела. Но вот когда ты видишь такое, что из тебя по непонятной причине выливается много красной жидкости — поневоле начинаешь нервничать.

— Ма-а-аш… — тихо позвал он севшую на своё место девушку.

Она непонимающе посмотрела на кровавую ладонь, потом опустила взгляд, вопросительно взглянула на Женю:

— Не по циклу?

— Я-я-я, не знаю, наверное, вовремя… — поражённо шептал Женя, совершенно раздосадованный тем, что забыл о такой особенности женского организма, как месячные.

Он, конечно, знал об их существовании — но что бы вот так, и столько крови!

— Ладно, сидим, сейчас звонок уже будет, я за курткой схожу в раздевалку. — шепнула Маша.

— Ну и что тут у вас за тайный совет? — раздался рядом голос классной.

Она посмотрела на ладонь Жени, хотела что-то сказать, увидела краешек юбки в крови, промолчала. Евгений был ей благодарен за это, ещё не хватало такого позора.

— Ладно, на сегодня всё, можете уйти пораньше, отпускаю. — вдруг сжалилась над классом Марина Васильевна.

Все вскочили с мест, кто-то подходил к классной и сдавал деньги. У Жени почти ничего не осталось на карте, только пару десяток в паспорте, на которые и предстояло жить. Ни на какие танцы он не собирался.

— Женя, всё нормально? — спросила преподавательница, садясь на соседний стул.

— Да, просто, неожиданно… — он опустил голову вниз, краснея от стыда.

— Не по циклу? — продолжала допрос женщина.

— Нет, всё нормально. — сглотнул Евгений, чувствуя, что сейчас заплачет.

— Если не по циклу — это может быть очень серьёзно, поэтому давай посчитаем вместе… — начала она снова.

— Нет-нет, просто, ну знаете, забыла… — еле сдерживая непонятно откуда взявшиеся слёзы, шептал Женя.

— Хорошо, я сейчас записку напишу, сходишь в медкабинет, там возьмёшь справку и иди домой. — она положила свою руку ему на плечо. — Успокойся, бывает, ничего страшного. Хочешь, я тебя провожу?

— Я её провожу, Марина Васильевна! — в класс вбежала Машка. — Можно?

— Да, конечно, отпускаю обеих. — кивнула женщина, и пошла к своему столу. — Ничего не трогайте, сразу идите, я всё приберу.

Она долго копалась в сумочке, и что-то найдя, вернулась к Жене, протянула небольшой белый полиэтиленовый пакетик.

— Тампоны ты, конечно же, не взяла с собой. — улыбнулась ему. — Вот, держи.

— Спасибо. — смущённо отозвался Евгений, вставая.

— Стой-стой-стой! — остановила его Марина Васильевна. — Сейчас, подожди.

Она снова вернулась к сумочке, достала небольшую белую упаковку, и извлекла из неё несколько салфеток. Закрыла дверь кабинета, подошла обратно к девушкам, вручив им салфетки и отвернулась.

Женя понял, что от него хотят, и приспустил всё, включая трусики. Забрал влажные салфетки и осторожно вытерся. Потом вскрыл упаковку с тампоном и осмотрел продолговатый цилиндрик, сделанный из чего-то мягкого. Он попытался его запихнуть в себя, сразу стало неприятно и не по себе. Было непонятно, насколько далеко необходимо это делать, но на конце тампона была верёвочка, и, судя по всему, она должна остаться снаружи.

Подруга обернула вокруг Жениной талии куртку, закрывая его пятую точку, и завязала рукава на животе. Кровь попала на колготки и юбку, но не стекла по ногам, так что ничего нельзя было заметить.

Они спустились вниз, на первый этаж, и отдали медсестре записку. Та спросила про боль, и Женя честно ответил, что живот немного тянет, но терпимо. Полная женщина вздохнула и выдала ему пол таблетки обезболивающего.

По дороге Маша потащила его в первую попавшуюся аптеку, где пришлось потратить ещё полтора рубля на тампоны. Ходить, конечно, было непривычно и неудобно, но зато не лилась ручьями кровь.

— Куртку тебе испачкала. — вздохнул Евгений, когда они подходили к его дому.

— Ты и я, мы с тобой — одной крови! — процитировала девушка известный мультик, пародируя голос.

— Дура! — рассмеялся Женя. — Зайдёшь?

— Нет, я к Грише сейчас. — сразу как-то погрустнела она.

— Я всё хотела с тобой насчёт Гриши поговорить, может ну его, а? — неуверенно начал Женя, впервые поднимая эту тему. — Какой-то он…Ну, в общем, не нравится мне.

— Ты ещё не начинай, хорошо? — совсем скисла Маша. — Я люблю его, понимаешь?

— Хорошо. — не стал спорить Женя.

Он пообещал себе, что вернётся к этому разговору позже. Начало уже положено, просто нужно найти подход. Единственное чего боялся Евгений — что бы не стало совсем поздно, и Гриша не успел сломать девушку.

— И чего я вдруг решила, что он сделает ей плохо? — снимая ботинки в прихожей, пробубнил себе под нос.

Женя поморщился, когда понял, что даже наедине с собой теперь общается в женском роде. Но он сам так решил делать, чтобы больше не ошибаться. Прошедшая неделя дала ясно понять — он тут похоже навсегда.

Ничего плохого в этом не было. Если не учитывать, что хозяйка тела повесилась. Он относительно здоров, у него есть жильё, руки и ноги целы, пусть и правая немного «не в себе». Можно просто жить, учиться, работать. Чему тут жаловаться?

Послышался звук открываемого замка, и Женя напрягся. Дверь распахнулась, в квартиру ввалилась тётка. Всё такая же полная, но в этот раз без Вагиза и второго, прилизанного, видимо юриста. В глаза бросилось ещё одно отличие — она не улыбалась. Лицо было хмурым и злым.

— Привет. — осторожно сказал Женя.

— Привет-привет. — пробурчала женщина, протискиваясь дальше по коридору.

Она не разулась, стала внимательно осматривать ванную и туалет, потом обои в коридоре. Заглянула на кухню и в комнаты.

— Это что такое? — спросила, показывая на царапину в стене.

— Не знаю. — пожал плечами Женя, царапина появилась ещё до его прибытия в это тело.

— Нам ещё продавать эту квартиру, не забывай, ты ведь хочешь учиться в университете? — строго спросила женщина.

Женя не ответил, пожал плечами.

— Но-но, смотри у меня, а то дяде Вагизу скажу. — пригрозила она, махая своей большой чёрной сумкой. — Ещё что-то такое увижу — получишь по харе, всё понятно?!

Женя вдруг подумал, что он без труда справится с этой женщиной. При общении с ней, он ничего кроме злости и отвращения не испытывал. И это никак не было связано с его странными перепадами настроения.

Евгений нормально относился к полным людям — у всех свои достоинства и недостатки. Хочет человек так выглядеть — его право. Тем более, когда есть на это причины. Главное же не внешность, а то, как ты себя ведёшь. Но в этой женщине всё было плохо — её внешность, поведение, характер.

— Ты принимаешь все таблетки, как я тебе написала? — нахмурилась тётка.

Женя продолжал её изучать, и думать о том, что на кухне лежит нож. Схватить его, да вскрыть эту гадину, которая позволила Вагизу довести девушку до самоубийства. Но здесь был не его мир, войны тут не было, а тётка не была врагом, во всяком случае пока. За такое его закроют в тюрьме, лет на десять минимум.

— Да. — кивнул Женя, продолжая её рассматривать, будто прицеливаясь.

— Вот, я принесла, купила. — что-то почувствовав, сбавила обороты тётя.

Она достала небольшой пакет из сумки, протянула Жене. Он забрал, посмотрел внутрь и увидел несколько упаковок различных таблеток. Может быть она всё-таки не такая плохая, как ему показалось?

— Там на всякий случай продублировано что и как пить, я положила листочек. — продолжала она тем временем.