– Готовы повеселиться?

– Да, как только я оденусь потеплее. – Этот голос не принадлежит ни этим двоим, ни моему брату, а раздается со стороны пассажирского сиденья машины.

И прежде чем я вижу его самого, голова дергается в направлении машины, а сердце подпрыгивает в груди.

– Какого черта ты здесь делаешь? – спрашиваю я, помчавшись к задней стороне пикапа, чуть ли не падая, поскользнувшись на льду, но мне удается удержать равновесие и кинуться в крепкие объятия Кайдена так резво, что он кряхтит от усилия.

Его руки обнимают меня, крепко сжимают и прижимают к себе.

– Я больше не мог без тебя. Мне нужно было быть здесь, с тобой.

– Ты мне тоже был нужен, – говорю я, выяснив кое-что для себя: не смотря на то, что я и сама отлично разобралась с Калебом, он был мне необходим.

– Я знаю. – Он сильнее сжимает меня.

Возможно, для всех происходящее выглядит счастливым воссоединением возлюбленных после разлуки. Как и квартира, его возвращение – еще один потрясающий сюрприз. В каком-то смысле так оно и есть. Но только одной мне различимы отчаянные нотки в голосе Кайдена, безмолвная мольба никогда не отпускать его.

И это как раз то, что я и делаю.

Глава 22

№164 Вечеринка как у Рок-звезд.

Кайден

Дилан разрешил мне воспользоваться своими милями, чтобы обменять билеты и вернуться домой пораньше, поставив одно условие: приехать к ним на Рождество вместе с Келли. Надеюсь, Келли не будет возражать, что я согласился, ведь мне действительно хотелось вернуться домой к ней.

Весь полет в голове царит бардак и мне приходится то и дело проговаривать все те причины, по которым я не должен себя резать.

Келли.

Не хочу возвращаться к тому, каким становлюсь.

Это не делает меня счастливым.

Это наносит мне вред, как морально, так и физически.

Келли.

Я должен начать все сначала.

На моём теле слишком много шрамов.

Я хочу стать лучше.

Мне надо отпустить прошлое.

Келли.

Келли.

Келли.

Вот такие доводы проносятся в моей голове на протяжении всего обратного пути, удерживая меня от срыва и со всей ясностью демонстрируя, что является для меня важным. К тому времени, как я добираюсь до квартиры – к Келли – я эмоционально опустошен, но в хорошем смысле.

Остаток дня мы с Келли не часто находим время на общение, хотя я и отчаянно этого желал. Большую часть второй половины дня мы занимаемся разгрузкой грузовика, и прежде чем отправиться за едой, поскольку мы все «умираем от голода», отдыхаем, расположившись в гостиной.

– Вам нужно развесить парочку фотографий, – замечает Джексон, устроившись на диване и разглядывающий голые белые стены. Он стягивает с головы шерстяную шапку и отбрасывает ее в сторону. – Так это место будет выглядеть лучше.

– Развесим, – отвечает Келли, плюхаясь на барный стул, стоящий рядом с моим. Люк и Вайолет растянулись на полу, раскрасневшиеся и выглядящие так, как я себя чувствую – уставшими. Повсюду стоят коробки и предметы мебели, но похоже нам удалось достичь успеха, превращая это место в дом. – Я как раз работаю над этим.

– Не думаю, что они у нас есть, – говорю я, отклеивая этикетку на бутылке с водой. – Во всяком случае, наших совместных нет.

– Ты считаешь, что я не могла тебя сфотографировать, – говорит она, прижимая руку к своей груди, изображая обиду.

Мне удается оторвать отсыревшую этикетку и наклеить ее на стол.

– У тебя есть моя фотография?

– Наша. – Она легонько толкает меня локтем и улыбается. Но когда я не реагирую, она нерешительно спрашивает. – Что не так?

– Ничего. – Я пожимаю плечами и говорю, понизив голос, чтобы меня никто не мог услышать. – Просто наши фотографии на стене? Так вот как люди поступают, поскольку чертовски уверен, что мы еще для такого не созрели. – Но меня самого не покидают мысли о доме Дилана и обо всех фотографиях, развешанных на их стене – жизнь, нормальная жизнь. Не к тому же и я иду? И могу ли я иметь все это?

С ума сойти, но мне не обязательно произносить что-то вслух, она действительно может читать мои мысли.

– Это место будет не просто квартирой, а станет нашим домом. – Она наклоняется и целует меня в губы.

Я намереваюсь притянуть ее для более глубокого поцелуя, но Джексон прочищает горло и произносит:

– Ну ладно, пришло время достать немного жратвы.

Келли выдыхает в мои губы.

– Поговорим позже.

Я киваю, а затем мы все покидаем квартиру и садимся в машину отца Келли, которая просторней моей и грузовика Люка. Люку удается включить классический рок; все делают вид, что не знают этой композиции, но в конечном счете начинают подпевать словам. К тому времени, как мы подъезжаем к местному бару в городе, нам всем весело, находясь в хорошем настроении, но чувствуем себя слишком вымотанными, и из-за этого не сразу попадаем внутрь.

– Вот вам и повеселиться как рок-звезды, – Келли шутливо дразнит Джексона, пока мы устраиваемся в кабинке. На заднем плане играет альтернативная музыка, под которую танцевало несколько посетителей. – Должно быть ты разочарован во мне.

Джексон достает, установленное между солонками, меню и открывает его.

– Не-а, я немного устал. Должно быть старею.

– Поберегись, – дразнится она. – Еще немного и выходные будешь проводить сидя на диване перед телевизором в тренировочных брюках, выкрикивая ругательства, когда твоя команда теряет мяч.

– Эй, порой я так их и провожу, – вклиниваюсь я. – Ну, за исключением тренировочных брюк. – Игриво ей улыбаюсь и подмигиваю. – Я вообще обхожусь без них.

– Рада узнать, что меня ждет впереди, – говорит Келли, и подмигивает мне в ответ, вызывая у меня смех впервые с момента возвращения из Вирджинии.

– Боже мой, пожалуйста, не продолжайте, – бормочет Джексон, пристально изучая меню. – Мне совсем не хочется слушать о том, чем моя сестра и ее парень занимаются за закрытыми дверьми.

– Прости, чувак. – На самом деле, моя ненависть к Джексону за его отношение к Келли и за то, что привел в ее жизнь Калеба не исчезла. Я все еще немного презираю его, но Келли, кажется, оставила раздоры позади, поэтому и я стараюсь быть дружелюбным. Но мне хочется открыто поговорить с Келли без присутствия ее брата, поэтому я выскальзываю из кабинки, вызывая недовольное ворчание у Люка, когда ему приходится меня выпускать.

– Куда ты? – спрашивает Келли, когда я встаю и потягиваюсь, поднимая руки над головой. Сдерживаю усмешку, как только замечаю ее взгляд на оголенный участок живота, проглядывающий из-под красной рубашки.

– Танцевать. – Я киваю подбородком в направлении танцпола. – Хочешь со мной?

Она качает головой.

– Нет, мне интересно понаблюдать на твое сольное выступление. – В ответ на мой хмурый взгляд она смеется. – Конечно, я присоединюсь к тебе, глупыш. – Она сидит между своим братом и Вайолет, и просит последнюю ее выпустить.

Как только она встает, переплетает свои пальцы с моими и тянет меня на танцпол, где другие пары танцуют, тесно прижавшись друг другу. Она одета в черные узкие джинсы, заправленные в ботинки на шнуровке и красную рубашку. Волосы собраны наверх, а из макияжа только подведенные черной подводкой глаза. Пожалуй, Келли здесь самая одетая женщина и самая красивая.

Когда мы достигаем середины танцпола, я притягиваю ее к себе, она кладет свою голову на мою грудь, и мы начинаем покачиваться в такт песни «Ho Hey» группы The Lumineers.

– Итак, что заставило тебя приехать пораньше? – Ее голос звучит так тихо, что я едва слышу ее из-за грохота музыки.

– Хотел убедиться, что с тобой все в порядке. – Одну руку кладу на ее поясницу, а другую на бедра, подбородком прижимаясь к ее голове.

– Но это не единственная причина. – Она не спрашивает, а утверждает.

Моей первой реакцией было солгать, но потом осознаю, что больше не хочу ей врать, не хочу вести себя подобным образом.